Ради любви к не-матери - Фостер Алан Дин - Страница 15

Прохожий остановился и участливо спросил согнувшегося юношу:

– Ты здоров, сынок? Ты… – тут он кое-что заметил и попятился.

– Все… все в порядке, – выдохнул Флинкс. Он видел, что заставило встречного отскочить. Пип мгновение назад крепко спал на плече хозяина. Теперь змея проснулась, ее голова и шея, как чешуйчатый перископ, торчали из плаща, минидраг, казалось, высматривает в ночи нечто невидимое.

И тут беззвучный крик затих, голова Флинкса опустела. Но он успел кое в чем разобраться.

– Послушай, сынок, если тебе нужно помощь, я… – Но Флинкс не стал дожидаться продолжения. Он уже бежал по улице изо всех сил. Плащ раздувался, башмаки разбрызгивали лужи на стены и прохожих. Он не останавливался, чтобы извиниться, и не замечал брани.

И вот он поворачивает на знакомую улицу. Сердце его колотилось, легкие раздувались. На улице ничего не изменилось, однако здесь произошло насилие, и он это ощутил. Большинство магазинов уже закрыты на ночь. Ни одного человека не видно.

– Мама! – закричал он. – Матушка Мастиф! – Он приложил ладонь к замку, замок загудел, но дверь не открылась: заперта изнутри.

– Мама Мастиф, открой! Это я, Флинкс! – Никакого ответа изнутри.

Пип плясал у него на плече, наполовину поднявшись в воздух. Флинкс отошел на десяток шагов от двери, потом навалился с разбегу изо всех сил, одновременно ударив ногой, как учил его Миротворец. Дверь распахнулась внутрь. Она не была закрыта не на сам замок, только на задвижку.

Флинкс пригнулся, быстро осматриваясь. Пип снова сел ему на плечо, но голова его поворачивалась из стороны в сторону, словно он разделял тревогу и озабоченность хозяина.

В магазине все как обычно. Флинкс прошел вперед и попробовал внутреннюю дверь. Она открылась при его прикосновении. Внутри хаос. На кухне разбросана посуда и припасы. На полу одежда и другие личные вещи. Флинкс перешел из кухни в свою комнату и наконец в спальню матушки Мастиф, уже зная, что обнаружит.

Больше всего беспорядка в ее комнате. Кровать выглядит так, словно на ней произошло убийство или какая-то беспорядочная оргия. За кроватью, невидная постороннему взгляду, скрывается дверь. Мало кто из посетителей, даже с острым взглядом, заметил бы ее. Она позволяет только протиснуться человеку.

Теперь она открыта. и из нее дует холодный ветер.

Флинкс опустился на колени и протиснулся в дверь. Он прополз в переулок и встал. Дождь сменился туманом. Никаких следов, что в переулке произошло что-то необычное. Весь хаос за ним и у него внутри.

Повернувшись, он пробежал два-три шага на север, но остановился. Постоял, отдуваясь. Он бежал долго и быстро, но опоздал. Никого в переулке не видно.

Медленно, подавленно он вернулся в магазин. Почему, спрашивал он себя. Почему это произошло со мной? Кто может похитить такую безвредную старую женщину, как матушка Мастиф? Чем дольше он думал, тем бессмысленнее это ему казалось.

Он заставил себя осмотреть дом. Ничего не пропало. Все товары на месте. Значит, это не воры. Что же тогда? Если бы не явные свидетельства борьбы, он вообще ничего бы не заподозрил.

Нет, напомнил он себе, это не совсем так. Дверной замок не работает. И потребовалась бы половина всех воров Драллара, чтобы вытащить матушку Мастиф через переднюю дверь. Он вторично подумал о ворах, зная, что не останется здесь надолго. Полный мрачных мыслей и опасений, он принялся чинить замок.

6

– Псст! Мальчик! Флинкс!

Флинкс приоткрыл дверь и выглянул в темноту. Человек, который обратился к нему, владеет небольшим магазином через два дома от матушки Мастиф; он торгует изделиями из твердого дерева, которыми славится Мот. Флинкс хорошо его знал и потому вышел к нему.

– Здравствуй, Арракха. – Он внимательно вглядывался в лицо торговца, но его закрывал капюшон плаща. А в сознании он ничего не испытывал. Какой замечательный и удивительный Дар, саркастически подумал он.

– Что здесь произошло? Ты что-нибудь видел?

– Я бы иначе не пришел. – Арракха обеспокоенно посмотрел вдоль улицы, на перекресток ее с более оживленной главной авеню. – Знаешь, как говорят в Дралларе. Лучшее дело – заниматься своим делом.

– Не нужно проповедей, друг, – нетерпеливо сказал Флинкс. – Ты много лет живешь рядом с моей матерью и знаешь меня с детства. Где она?

– Не знаю. – Арракха замолчал, собираясь с мыслями. Флинкс сдержал свое беспокойство и постарался быть с ним терпеливым: Арракха не очень быстр умом, но он хороший человек.

– Я как раз работал за своим токарным станком и был доволен. Только что продал два стула программисту из пригорода Велтер и подсчитывал прибыль, когда мне показалось, что я слышу какие-то звуки из вашего дома. – Он слегка улыбнулся. – Вначале я ничего такого не подумал. Ты ведь знаешь свою мать. Она из-за ничего может поднять крик, и тогда прибегут из магазинов на авеню.

– Ну, я закончил ножку для бройи, отличное будет изделие из древесины харпберри…

– Да, конечно, – нетерпеливо сказал Флинкс, – я уверен, что получится прекрасно, но что с матушкой Мастиф?

– Я к этому как раз перехожу, Флинкс, – ответил Арракха. – Как я сказал, я закончил ножку, и так как шум продолжался, мне стало любопытно. Даже для твоей матери это слишком долго. Поэтому я на время оставил свою работу и подумал, что стоит взглянуть, что там происходит. Я иногда думаю о твоей матери.

– И вот когда я был уже на полпути к твоему дому, шум внезапно прекратился. Я уже хотел вернуться, когда кое-что увидел. Вернее, мне показалось, что увидел. – Он указал на узкую щель, отделяющую магазин матушки Мастиф от соседнего пустующего магазина.

– Вот сквозь этот проход я увидел какие-то фигуры в переулке за вашим домом. Но я не уверен. Отверстие слишком маленькое, шел дождь, и вообще там сзади темно. Но все же я видел несколько фигур.

– Сколько? – спросил Флинкс. – Две, три?

– Не могу точно сказать, – печально признался Арракха. – Вообще не могу сказать, люди ли это. Но их было больше двух. Однако немного. Впрочем, я, может, не всех видел.

– Ну, я тогда пошел к двери и позвонил. Ответа не было, внутри тихо, дверь закрыта, так что я больше об этом не думал. Не было причины связывать эти фигуры в переулке с твоей матерью. Вспомни, шум я слышал из магазина.

– Становилось темнее, и я начал беспокоиться. Магазин оставался закрыт. Не похоже на матушку Мастиф не открываться целый день. Но ведь у нее пищеварение не то, что раньше, и печень иногда дает себя знать. Слишком много желчи. Она не раз ругала свои внутренности.

– Да, знаю, – сказал Флинкс. – Я много раз слышал ее жалобы.

– И я решил, что лучше не вмешиваться. Но ведь я знаю вас обоих очень давно, Флинкс, мальчик, и когда увидел тебя, решил, что должен рассказать, что видел. Теперь мне ясно, что нужно было тогда поинтересоваться серьезней. – Он постучал себя по голове. – Прости. Ты знаешь, я не самый умный человек на рынке.

– Все в порядке, Арракха. Тебе не в чем себя винить. – Флинкс долго стоял в тумане, молчал и напряженно размышлял.

Арракха нерешительно вмешался в его рассуждения.

– Мне очень жаль, Флинкс, мальчик. Если я могу чем-то помочь, если тебе негде переночевать, добро пожаловать ко мне – даже с этим твоим дьяволом на плече.

– Я много ночей провел сам по себе, – ответил Флинкс, – но спасибо за предложение. И за помощь. По крайней мере теперь я лучше представляю себе, что происходило, хотя не понимаю, почему. Не видел ли ты среди этих фигур матушку Мастиф? Ее нет в доме.

– Я так и подумал по твоему виду и словам. Нет, не могу сказать, что она была среди них. Я видел только смутные фигуры, похожие на человеческие. Они во всяком случае передвигались как люди. Но с трудом.

– Может, они несли ее?

– Может быть, Флинкс, мальчик, может быть. Но она не пошла бы с незнакомцами, не оставив тебе записки.

– Да, не пошла бы, – согласился Флинкс, – а если ушла с ними, то не потому, что они ее друзья. В доме все вверх дном. Она не пошла с ними безропотно.