Часть 1. Клан Кристиана - T. Lycan - Страница 15

– Помню, когда только познакомились, я постелила ему в соседней комнате, а утром спросила, почему он такой грустный!…

Н-да, верх цинизма. Я посмотрел на экран, где на зеленом поле туда-сюда бегали человеческие фигуры. И чего такого в этом футболе? По комнате плыли небольшие облака дыма. Я заскрипел зубами. Мне тоже захотелось закурить. Но, я ведь бросил! Да, что ни говори, а индейцы вполне отомстили миру за истребление – дав ему табак. Так, о чем бы подумать, лишь бы не о табаке? Может о крови? Я перевел взгляд на шеи девушек… и заскрипел зубами еще сильнее. Так дело не пойдет – лучше думать о табаке… Из двух зол выбрать меньшее!

– Ну, и где лучше всего играют наши футболисты – в нападении или защите? – обратился я к Алексу. Ответил мне Валентин, причем довольно резко:

– Судя по счету – в казино!

Я рассмеялся:

– Ну да, как всегда: сначала не везет, не везет, потом, как НЕ ПОВЕЗЕТ! И снова: не везет, не везет… Знаешь, у майя смертью побежденных оканчивалась ритуальная игра в мяч… – задумчиво проговорил я.

– Это ты к чему? – подозрительно откликнулся Алекс.

– Да вот, думаю, а не пора ли вернуть к жизни эту, бесспорно, мудрую традицию?! А-то наша команда по футболу…

Мне никто не ответил…

Я плеснул в стакан пива. Не знаю почему, но, выпив стакан, я становлюсь другим человеком. А ему – этому человеку – тоже хочется выпить…

Время половина четвертого. Мы плетемся обратно домой. Улицы мало того, что длинные, так еще и широкие. Шутка. Небо усеяно тусклыми звездами. Это за городом они горят, словно прожекторы. А вот в городе… Неяркий свет фонарей усыпляет, вокруг вьются и противно звенят комары, довольные тем, что ветер напрочь отсутствует – можно поиздеваться над людьми… и вампиром. Изредка слышится хлопок, и одному из комаров приходит конец.

Духота висит в воздухе. В пять утра она на пару часов исчезнет. Наступит долгожданная прохлада, которая снова сменится испепеляющим зноем, едва солнце взойдет достаточно высоко по небосклону. И опять весь день будет земным подобием ада. Люди распахнут окна настежь, напрасно стараясь заманить несуществующий ветер в свои жилища. Хорошо тем, у кого установлены кондиционеры. Кого-то хватит солнечный удар, а кто-то наоборот будет рад возможности хорошо загореть на пляже…

Алекс нервно крутит между пальцами сигарету. Наверное, не хочет возвращаться домой среди ночи. Тем более что дома родители. Даша молча идет с ним в обнимку, склонив голову на его плечо. Звук ее каблуков звонко разносится по улице, погруженной в сон. Этот звук пробирается под черепную коробку и долбит по мозгам, как отбойный молоток. Нет, я вовсе не напился. Может это оттого, что я уже более двадцати часов на ногах? Не знаю. Я хочу одного – добраться до кровати и уснуть. Сном, лишенным сновидений…

Вот и два знакомых девятиэтажных здания, стоящие буквой 'Г'. Дома Алекса и Даши. За ними, одна за другой, расположены панельные пятиэтажки. Одна из них – мой дом. Мы проводили Дашу до квартиры, вышли во двор. Алекс тяжело вздохнул. Я молча согласился с ним – по иному и не скажешь. Да, и далеко не все можно выразить словами…

Алекс ушел домой, а я остался один в ночи. Так, все: хватит шарахаться по улице, пора спать. Вот сейчас доберусь домой и завалюсь. Часов на двенадцать. Эх, мечты! А, почему бы и не помечтать?!

Что-то привлекло мое внимание. Белая блузка выделялась в неярком свете звезд на фоне глубокой ночи. Блузка принадлежала девушке, видевшей на скамейке спиной ко мне. Я всмотрелся в темноту, чувствуя, как взгляд пронзает мрак. Мир послушно посветлел.

Рядом с девушкой, обнимая ее за плечи и склонив к уху голову, был кто-то еще…

– Света?! – удивленно произнес я. И быстро и тихо заскользил в ту сторону.

– Эй! – тихо позвал я, подходя почти вплотную.

Тот, кто сидел рядом с девушкой, резко и очень, очень быстро выпрямился, развернулся ко мне лицом. На меня взглянули кроваво-красные глаза, а затем их обладатель бросился прочь. Размытой тенью…

По моим нервам прошелся разряд тока. Сердце бешено заколотилось о ребра. Я узнал его. И вспомнил его имя. Я встречался с ним, причем, совсем недавно. Брайан, наемник Кристиана. Как и я. Мне стало жарко, затем холодно. Я уже понимал, что увижу. И медленно подошел к лавке…

Девушка полулежала на спинке скамейки, стеклянные глаза невидяще смотрели в небо, на щеках остались холодные дорожки слез. А из шеи, из двух аккуратных тонких проколов, оставленных клыками вампира, медленно, очень медленно стекала густая кровь, кажущаяся в ночи почти черной.

Я тупо стоял, глядя на девчонку. Мне не требовалось проверять пульс. Тот, кто создал меня, наградил меня другим. Без всяких прикосновений я слышал, как ее сердце медленно трепыхнулось два раза и затихло. Уже навсегда. Навсегда…

Я стоял и смотрел в застывшие глаза той, кого я считал другом, подругой, сестрой. А в голове творилось черти что:

Смерть – это просто…

Смерть – это легко…

Смерть – это красиво…

Смерть – это грязно…

Надо что-то делать! – запоздало закричал голос внутри меня.

– Поздно, Виктор. – Тихо произнес я себе, сам пугаясь того холода, который прозвучал в словах. – Она мертва…

Нет, она еще жива! – яростно продолжал кричать голос. – ОНА ЖИВА, СЛЫШИШЬ?!

– Слышу. – Так же спокойно ответил я. Все чувства закрывались ледяным щитом безразличия. Что же это? Тот самый аморальный инстинкт, позволяющий вампирам убивать без всяких угрызений совести?…

Я смотрел в бледное лицо девушки. Сколько крови из нее выпито? Человек может перенести легко потерю пол-литра крови. Белее литра – головокружение, шум в ушах, тошнота… Более двух литров – требуется срочное переливание крови. СРОЧНОЕ. Но это для взрослого человека, а не тринадцатилетней девочки…

Сколько же крови выпил вампир? Даже сильно голодный, он не может высушить человека полностью. Но выпить литра два – запросто. К чему мне это знание? Я все равно ничего не могу поделать.

Можешь! Можешь… – на грани слуха тонко кричал тот же голос, пока щиты апатии вконец не отгородили меня от него…

Я исчез с места нападения вампира – не приведи бог, меня кто-нибудь заметит. Скажете, что это – эгоизм чистой воды? Я отвечу – вы полностью правы…

Я влетел в квартиру, подошел к окну, прислонился лбом к прохладному стеклу. Сколько я так простоял, не знаю. Я очнулся, когда вдалеке завыли сирены, и через несколько минут, с небольшим временным интервалом, во двор въехали машины скорой помощи и милиции. Оказывается уже начало светать. Значит, я простоял у окна не менее часа.

Внизу, во дворе какой-то старичок давал показания сотрудникам милиции, размахивая поводком. Наверное, он вывел собаку на прогулку и тогда обнаружил тело. Я узнал старика – живет в соседнем подъезде. А вот его собаку я терпеть не мог. Не люблю я догов. Наверное, я просто не умею их готовить. Смех сквозь слезы…

Санитары (или как их там) переложили тело девушки на носилки, внесли в машину и уехали.

Я оторвался от окна. В душе был горький осадок. Ледяные щиты плавились, в груди появилась щемящая грусть и непонятная тоска…

Поистине страшная правда состоит в том, что страдания делают наши души богаче, заставляют нас острее ощущать краски жизни и с особенной чуткостью реагировать на слова.

Однако это происходит лишь в том случае, когда эти страдания и лишения не уничтожают нас окончательно. Когда они не разрушают наши души, не лишают нас способности видеть и воспринимать окружающий мир, способности мечтать и с уважением и благоговением относиться к самым простым и в то же время необходимым проявлениям реальной жизни…