Из принцесс в служанки, или Ненавижу драконов! (СИ) - Камински Аделина - Страница 47

   Кто я такая, чтобы врываться в жизнь этого человека без стука? Даже происхождение не дает мне такого права. Однако если дверь приоткроется, я не удержусь от желания посмотреть, что за ней скрывается.

   – Чаю? – предложил Бенджамин и поставил передо мной изящную чашечку. – Деванмарский, с лепестками дикой розы. Как вы любите.

   Либо я сходила с ума, либо его намеки были настолько мастерскими, что сразу и не догадаешься.

   Мужчина посчитал нужным сразу же разрешить противоречия.

   – Вы никогда не догадывались, почему Её Величество Гермиона, дражайшая ваша матушка, избрала своим главным увлечением уход за садом? В целом королевстве не сыщешь большего любителя природы, чем она. Мне известен ответ на этот вопрос, – опередил мои догадки Беңджамин. – Догадаетесь ли вы?

   – В ее роду были зеленые драконы.

   – Поразительно, Женевьева. Вы знали об этом раньше?

   – Нет, – призналась я. – Но если все твои мысли занимает драконица по имени Канна, намеки так или иначе будут указывать на нее.

   – И то верно, - усмехнулся брюнет.

   В предложенную мне чашку из тонкого носика фарфорового чайничка полился ароматный напиток.

   Логическая цепочка уже выстроилась в моей голове.

   – Кем она приходится Канне?

   – Сестрой, – без всяких уҗимок заявили мне. - Не скажу, что они были очень близки по духу, но факт родства неоспоримый.

   – Поэтому тебя так легко приняли в нашу семью?

   – И да, и нет. Скорее, из чувства жалости, ведь инициатива исходила от короля. Не от королевы. – Грустная усмешка. Чайничек со звоном опустился на стол. – Наверное, я ещё никогда не выглядел так жалко, как тогда. Лишенный силы, родного дома, статуса. Любимой. Всего, чем можно дорожить. Всё у меня отняли.

   Легкая грусть на лице Бенджамина сменилась непроницаемой маской. Опять он ее надел. Опять скрывает настоящие чувства. Никому не позволяет притронуться к своей душе.

   Зачем тогда он начал этот разговор? Хочет, чтобы я попыталась?

   – Они думали, что я уйду сам, - продолжил мужчина, отпивая из своей чашечки. - Осознаю произошедшее, свыкнусь со своим положением и уйду. Но я не уходил. Я не мог уйти без Канны. В этом не было бы никакого смысла.

   – Почему же она сама к тебе не пришла?

   – С ней произошел несчастный случай накануне моего изгнания.

   – Какой?

   – Она сорвалась с обрыва. Кто-то считал ее мертвой, кто-то – без вести пропавшей. Я относился ко второй категории. Ждал новой информации, перехватывая жителей Резервации. Так и наткнулся на Леонхарда де Грэйля, гостившего там. Грязный, голодный, обезумевший, я никак не мог совладать со своими эмоциями. Набросился на него, на принца, не получив новoстей, как дикарь. Угрожал. И своими действиями заработал проживание в одной из тюрем Эритрейна. Я больше не принадлежал Резервации. Только самому себе,и постоять за меня тоже никто не мог. Кроме принца, как оказалось тогда. Потому что, когда он потребовал объяснений, я рассказал ему всё. Выложился в первый и последний раз. Сказал, что мне всё равнo, казнят меня за нападение на члена королевской семьи или нет. Выберусь я из камеры или нет. Дракон я… или нет. Ρаз и навсегда я обесценил свою жизнь. Навернoе, в тот момент сердце его дрогнуло, хотя, на месте Леонхарда, я скривился бы от отвращения и назначил казнь на следующий же день. Я не просил прощения, не умолял. Мне просто было всё равно, как и где жить дальше.

   Было невероятно сложно представить Бенджамина, бившегося в истерике. Попыталась. И ничего у меня не вышло.

   – Даже попав во дворец, я не сразу включился в его размеренную жизнь. Человеческое общество пугало. Еда на фоне апатии казалась настолько пресной, что я отказался от нее совсем. А потом… потом и Гермиона надо мной сжалилась. Она сказала мне о том, что отрезвило меня. Сказала о том, что… Канна на самом деле не выжила. Что она мертва. И что убиваться от неведения больше не имеет смысла. Правда была иной. Её Величество солгала мне, но, как ни странно, именно ее ложь вернула меня к жизни. К посредственной жизни, но лучше так, чем влачить ничтожное существование. Канну мне заменила ты.

   – Я?.. – Смущение отразилось на моем лице, и секретарь поспешил разрушить недопонимание.

   – Не в том смысле, о котором ты подумала. Ты никогда не интересовала меня как женщина. Но ты была и остаешься племянницей Канны. Вы даже чем-то похожи. Обе такие непосредственные, наивные. Открытые книги. Любая ложь моментально читается в ваших глазах. Глупо, наверное, находить в тебе своё утешение. И всё-таки я нашел. Приглядывал, давал советы мимоходом, к которым ты частенько прислушивалась. А когда речь зашла о твоем замужестве, понял, что без моего участия здесь точно не обойдется.

   – Так вот в чем дело, – склонилась над столом. - Всё это время ты играл роль моего несостоявшегося дяди откуда-то из тени. И вдруг решил выйти на свет.

   – Бенджамин. Приятно познакомиться.

   – Бэйн, – поправила его. – Но мне всё ещё непонятно, почему именно мы стали исключениями из правил. Что в нас такого особенного?

   – Особенное не в нас. – Вздох. - Особенное в тех чувствах, что мы испытываем. Наперекор природе. Устоявшимся в обществе правилам. Тех чувствах, что испытывать не должны. – Мужчина тоже склонился над столом. Нас разделяли сантиметры. – Мы стали исключениями из правил, потому что сами этого захотели. Не больше, не меньше.

   Я понимала, к чему он клонит, и это выбивало меня из колеи.

   Стало быть, наши с Азелем отношения пoдтолкнули меня к обращению. То же произошло и с Бенджамином. Εму лишь стоило отказаться от своей истинной, а мне – признать. До смешного просто уговорить природу на уступки, сам не подозревая о начале и завершении переговоров.

   – Ты ведь за этим сюда пришла? - откинулся Бенджамин на спинку кресла. Взял в руки чашечку. Так спокойно, будто весь наш разговор не выходил за рамки будничных тем. – Получить ответы на вопросы? И как? Легче стало?

   – Легче…

   – Ну с облегчением! – отсалютовали мне чашкой.

   Намного легче. Теперь я не терялась в догадках, что нас связывало. Меня и Бенджамина, меня и Азеля. Даже меня и Канну – казалось бы, абсолютно неизвестную драконицу. Я уже приняла решение, но сейчас окончательно удостоверилась в нем.

   Мое обращение – это мой выбор. Искренний. И по этому пути мы с Азелем пойдем до конца.

ГЛАВΑ 19. Маленькая тайна Гермионы де Γрэйль

– Ρиюк! Ри-и-июк! Ρиюк!

   – Γосподин Риюк!

   – Ри-и-июк!

   Эти крики разбудили меня с утра. Подняв голову с подушек и протерев заспанные глаза, уставилась на дверь, за которой раздавался топот множества ног. И настойчивые попытки достучаться до одного красного дракона.

   Похоже, появилась проблема, которая требовала моего немедленного участия.

   Умылась, оделась, несколько раз провела щеткой по волосам, дабы не топорщились после сна,и вышла в коридор. Крики на втором этаже затихли, но только потому, что переместились на первый.

   Спустилась по лестнице, и почти сразу наткнулась на группку обеспокоенных служанок.

   – Что происходит? – задала животрепещущий вопрос.

   – Ваше Высочество. Ханна пропала! – воскликнула одна.

   – Ее нигде нет! – подхватила другая.

   – Вся кухня на ушах стоит! Приказы никто не отдает, приготовления к завтраку даже не начаты!

   – Ханна… Ханна… – пробормотала под нос, пытаясь связать между собой дракона и старшую кухарку. – Но вы же Риюка зовете. Зачем?

   – В пoследний раз их видели вместе! Вот мы и подумали, что он может знать…

   – …где сейчас Ханна и когда начнутся приготовления!

   – Риюка и Ханну?.. – задумчиво протянула и прикусила губу.

   Сталкивалась я с ними обоими лишь в одном эпизоде. Как раз тогда, когда незадачливого и прожорливого воришку гнали метлой от самого склада с провизией. Но это всё. О каких-либо других эпизодах история пока умалчивала. Возможно, я чего-то не знаю? Или их двойное исчезновение никак не связано?