Легенда о Вороне и Лотосе - Ли Марибель - Страница 20

Я направилась в их сторону, чтобы лаской и лестью заполучить свою долю сладостей. Но стоило вежливо обратиться к ним, как перед мной заклевал подбородок Тан-Тан.

– Госпожа Гао. – Из-под поднятой вуали на меня смотрело нежное личико Лу-Лу.

– Госпожа Лу, нам уже пора возвращаться, – недовольно пробурчала И Тан.

– Но мы еще не… – Взгляд молодой госпожи упал на завернутое печенье в руках ее спутницы.

– Какая удача встретить вас здесь! – с воодушевлением заявила я, давая понять Тан-Тан, что так просто она от меня не избавится.

– Господин Бай позволил мне приехать с ним в Шаньлу. – Румянец залил щечки Лу-Лу, когда она произносила имя Бай Сина.

Я все еще улыбалась. Глава Бай. Теперь мне точно не хотелось возвращаться в поместье.

– Госпожа Лу, вы тоже любите османтусовое печенье? Я слышала, вы скупили все в этой лавке.

И Тан и Лу-Лу побледнели и переглянулись, будто я поймала их на страшном преступлении.

– Давайте уйдем отсюда, – прошептала Лу-Лу.

Мы простились с хозяином и смешались с толпой.

– Госпожа Гао, – с излишней серьезностью произнесла Лу-Лу, – вы сохраните мой секрет?

– Секрет?

И Тан, плотно сжав губы, молчала и упрямо смотрела перед собой.

– Только если вы поделитесь со мной печеньем.

Лицо Лу-Лу просияло, и она протянула сверток мне.

– Я знаю одно место! – заявила я.

Мы вошли в чайную и заняли столик в углу. Через несколько минут слуга уже разливал перед нами дымящийся напиток. Драгоценный сверток был развернут. После недолгих колебаний даже И Тан сдалась и потянулась за печеньем.

Оно было почти как в детстве, но с привкусом разочарования. Никакого счастья.

– Я уверена, печенье вашей тетушки гораздо вкуснее, – обронила я, и Лу-Лу вздохнула.

– Вы, наверное, не знаете, госпожа Гао, но во дворце никогда не готовят османтусовое печенье.

– Почему?

Конечно, сладости не были единственной причиной моего возращения на Гору Лотоса, но эта весть заставила с большим рвением потянуться за творением местного пекаря.

– Не знаю, тетушка запретила мне спрашивать.

– Поэтому вы никому не должны говорить об этом, – заявила Тан-Тан, выразительно глядя на быстро пустеющий сверток.

– Тогда мы должны скупить все печенье в городе до возвращения в Учение.

Госпожа Лу-Лу испуганно замотала головой:

– Не стоит нарушать правила.

Я была уверена, что ни одно правило Учения не запрещало проносить сладости, но молодая госпожа была слишком робка.

– В таком случае мы должны хранить этот секрет.

– Ты дала слово. – И Тан все еще посматривала на меня враждебно, но без прежнего рвения.

– И все-таки это очень странно… – пробормотала я.

Это и правда было странно. Особенно странно то, что я почувствовала грусть, будто у меня отбирают последнее светлое воспоминание. Я не смогла заглушить это чувство, даже когда мы вернулись в поместье и столкнулись с Цзянь Фэном.

Он приветствовал меня в его сосредоточенной «Глава-рядом» манере и заявил, что меня ждет Бай Син.

Когда я входила в покои, я надеялась, что генерал Лин уже был там и Глава по-прежнему не станет обращать на меня внимания. Но меня ждало разочарование. В комнате не было никого, кроме Бай Сина. Он стоял у круглого окна, выходящего во внутренний дворик, и смотрел куда-то сквозь тонкий тюль.

– Глава Бай. – Я поклонилась, все еще думая о том, что этот непробиваемый человек уничтожил лучшее, что было в его Учении. Единственное, что любила У Минчжу.

– Госпожа Гао. – Он не обернулся.

Помедлив, я подошла ближе, пока нас не разделил всего один шаг.

Я проследила за его взглядом и заметила во дворике сяо Хуаня. Он упрямо пытался что-то выкопать тонкой палочкой. Я замерла. Мне вдруг захотелось позвать Хуаня, чтобы он обернулся и увидел на моем лице призыв к побегу. Я не знала, о чем думает Бай Син, я не знала, из какой семьи сяо Хуань, но мне хотелось, чтобы этот ребенок спрятался ото всех сильных этого мира и просто дышал воздухом рядом с генералом Лином.

– Вы не разочаровали меня, госпожа Гао.

Бай Син застал меня врасплох. Я не заметила, как он обернулся. Теперь он смотрел на меня, между нами был один шаг. Слишком близко. Я поспешно отступила.

– Я исполнила ваш приказ. Три дня.

– Теперь я понимаю, что дал вам слишком много времени.

Не знаю, что он понимал. Не знаю, почему его взгляд казался еще холоднее. Будто я все же не справилась с заданием, будто я все же провалилась. Я смотрела на него и никак не могла придумать, в чем я могла просчитаться.

– Если я в чем-то ошиблась, прошу, скажите мне.

– Вы выполнили все, о чем я вас просил. И даже больше.

В этот момент сяо Хуань наконец оторвался от своего важного дела и заметил меня. Но вместо того чтобы понять, что нужно спасаться в другом месте, он помахал и побежал ко мне.

Теперь я испытывала ровно то же, что и генерал Лин, когда этот сорванец ворвался во время его первой встречи с Бай Сином.

– Фэнь-цзе! – Хуань бежал, что-то держа в своих раскрытых ладонях.

– Прошу простить его, Глава Бай, – пробормотала я, когда сяо Хуань без поклона подбежал к нам и протянул мне лягушонка.

– Подарок! – заявил он и, заметив растерянность на лице сестрицы, сам вложил в мою ладонь перепуганный дар.

– Поприветствуй господина Бая, – прошептала я.

Мальчик нехотя поклонился и недовольно пробурчал:

– Это из-за него Фэнь-цзе не останется с нами?

– Сяо Хуань! – По моему взгляду он должен был догадаться, что нужно уйти. Мальчик вздохнул и, еще раз окинув Бай Сина недовольным взглядом, убежал.

– Прошу простить его, Глава Бай, воспитанник генерала Лина все еще не выучился почтению.

Я старалась не смотреть на Бай Сина, боясь, что у меня сведет зубы от его ледяного спокойствия.

– Сяо Хуань был бы рад, если бы вы остались. – Я удивленно подняла глаза: он даже запомнил имя мальчика.

Холодный как ночной ветер, Бай Син смотрел на меня своими немыми черными глазами. С самого детства я не могла понять, как ему это удается. Зато теперь я понимала, чем он был недоволен. На секунду я даже допустила мысль, что он знал не просто о каждом слове, произнесенном в этом поместье, но и о плачущем цине вчера вечером. Но он же не мог знать. Он не мог слышать. Он не должен был. Я почувствовала, как во мне вновь поднимается злость.

Бай Син! Что-то уткнулось в мою ладонь, и я вспомнила, что все еще держу лягушонка. Это казалось абсурдным, но это и правда не снилось мне. Бай Син, я и лягушка, которую У Минчжу с радостью бы запустила в него, прежде чем убежать. Я с вызовом посмотрела на Главу и почувствовала, что моя злость исчезает. Мне показалось, на секунду показалось, что Бай Син, смотрящий на подарок сяо Хуаня, потерял свою ледяной панцирь. Мне показалось, что на секунду я вижу его – Бай Сина из моего детства.

– Вам не стоит затягивать с прощаниями, завтра мы возвращаемся в Учение. Ваше дело здесь окончено.

Всего секунда. Я и правда ошиблась. Я даже накрыла лягушонка второй ладонью, чтобы спасти его от этого холодного ледяного дыхания. Бай Син заметил мое движение и отвел взгляд.

– Вы можете забрать цинь, если хотите.

Еще холоднее. Он развернулся и пошел к выходу. Я с трудом не запустила в его спину ни в чем не повинным лягушонком. Но я сдержалась. Он ушел, и я позволила подарку сяо Хуаня увидеть свет. Я поднесла его ближе и прошептала:

– Ты слишком хорош для него!

Когда я нашла сяо Хуаня, он показал мне целую коллекцию найденных им лягушек. Мы отнесли их к пруду во внутренних покоях. Проходя мимо тех, где вчера вечером я играла для генерала Лина, я на мгновение помедлила. Холодный тон Бай Сина издевался надо мной, но я не собиралась поддаваться ему. Я протянула руку сяо Хуаню и сказала:

– Прежде чем вы с генералом покинете Шаньлу, я обязательно приеду к вам!

– Ты не можешь остаться с нами?

– Помнишь, я говорила тебе, что духи моих родителей все еще со мной. Ради них я должна уехать со своим господином.