Искра соблазна - Беверли Джо - Страница 34

– Ох уж твои волосы! – застонал он. – Мара, не надо.

Словно молния, ее настигло воспоминание, как они возвращались домой после посещения Тауэра, после того, как она открыла ему свою любовь. По его глазам она поняла, что он тоже это вспомнил.

– Но что я могу с этим поделать? – тихо спросила она. – Я действительно тебя люблю, Дэр. Ни ты, ни я ничего с этим сделать не можем.

– Несмотря на мой ужасный недуг.

– Ты же знаешь, что я не об этом. Если ты скажешь, что недостоин моей любви, я тебя ударю.

Его губы скривились.

– Это ты можешь. Я надеюсь когда-нибудь оказаться достойным тебя. – Он остановился, повернулся к Маре и посмотрел на нее невидящим взглядом.

– Что? – спросила она, вглядываясь в его лицо и пытаясь понять, что его беспокоит.

Он взглянул ей в глаза и сказал:

– Мне не следовало бы этого говорить, но… Мара, ты дождешься меня?

Она вспыхнула от неожиданной радости.

– Разумеется! Но зачем ждать? Я готова выйти за тебя прямо сейчас. Или по крайней мере в ближайшем будущем. Когда захочешь.

Он рассмеялся:

– Нет. Когда я освобожусь от чудовища.

Она схватила его за руку:

– Но я хочу помочь тебе сражаться, а как я могу это сделать, будучи вдали от тебя? Саймон скоро увезет меня в Марлоу-Хаус.

– Мара…

– Я всегда все делаю по-своему, ты же знаешь. Три недели. Время на оглашение имен в церкви. Мы обвенчаемся дома, в Брайдсуэлле.

– Если мы поженимся, то, конечно же, местом свадьбы должен быть твой волшебный дом?

– Он ведь и вправду волшебный! А когда мы поженимся, то сможем проводить там столько времени, сколько захотим. Он исцелит тебя.

– Или я заражу его.

Мара напряглась:

– Никогда больше ничего такого не говори.

– Но… Мара, я не могу жениться, пока я в таком состоянии, – сказал он.

– Я бы вышла за тебя, даже если бы ты был в гораздо худшем состоянии.

– Я не позволю тебе жертвовать собой ради меня.

Мара закатила глаза:

– Но это не будет жертвой. Ты меня любишь?

Он заколебался, в его глазах читался страх, но затем сказал:

– Да.

Мара замерла, чтобы насладиться этим бесценным подарком.

– Ты бы отказался от меня, если бы я заболела? – спросила она настолько спокойно, насколько могла.

– Нет. Но…

– Так это ведь точно то же самое. – Ей хотелось настоять на скорой свадьбе, хотелось полностью окружить его своей заботой и поддержкой, но ей удалось придать своему голосу безмятежность. – По крайней мере, теперь мы помолвлены.

– Нет.

– Ты что, бросаешь меня?

– Мара…

– О чем вы тут спорите? – спросил Саймон.

Они с Дженси вернулись обратно, чтобы узнать, почему Мара и Дэр задерживаются.

Мара посмотрела на Дэра и совершила самый рискованный поступок в своей жизни.

– Дэр только что попросил меня выйти за него, – сообщила она брату. – И я сказала «да».

Она увидела, как губы Дэра сжались.

– Ему следовало сначала поговорить с отцом, – глухо сказал Саймон.

– Он поговорит. Да? – спросила Мара Дэра, который выглядел так, словно у него голова раскалывалась от боли. О Боже!

– Если хочешь, – сказал он, но прозвучало это так, словно он отвечал на вопрос «Ты застрелишься?».

– Пойдемте домой, – вступила в разговор здравомыслящая Дженси. – Мы можем обговорить все детали там, но я тебя поздравляю, Дэр.

– Мара – бесценный рубин, – сказал он просто. – И я недостоин этой чести.

Остаток пути они прошли в гнетущей тишине, которую даже Мара боялась нарушить. Она все больше и больше страшилась той ситуации, которую сама же и создала. Подходя к двери, она прошептала Дэру:

– Нашу помолвку не обязательно оглашать.

– Все будет, как ты захочешь.

– Прекрати! – прошипела она. – Перестань со всем соглашаться. Перестань быть таким спокойным и невозмутимым. Если ты не хочешь жениться на мне, так и скажи.

– Я не привык лгать.

Она остановилась.

– Тогда…

– Я тоже хочу придушить тебя! – резко сказал он и вошел в дом.

Саймон отдал шляпу и перчатки лакею.

– Дэр, нам нужно поговорить.

– Разумеется.

Маре хотелось настоять на том, чтобы ей позволили принять участие в разговоре, но Дженси взяла ее под руку и отвела наверх, в свою гостиную.

– Он действительно попросил твоей руки? – требовательным тоном спросила Дженси, когда они оказались в комнате.

– Он попросил меня подождать. Разве это не одно и то же?

– Не совсем.

– Ну и что? Он признался, что любит меня. – Внезапно ее охватила безумная радость. – Он любит меня! – Мара бросилась в объятия Дженси и закружила ее по комнате. – Он любит меня! Он любит меня! Он любит меня!

Дженси высвободилась из рук Мары.

– Прекрати, сумасшедшая. Саймон вне себя от ярости.

– Ну разумеется. Он же мой брат. Но я не понимаю, так он может сердиться. Дэр – его лучший друг.

– А ты его сестра. Он хочет для тебя только самого лучшего.

– Самое лучшее – это Дэр. – Мара в одиночестве закружилась по комнате. – Это всегда, всегда, всегда был Дэр!

Глава 17

В библиотеке Дэр осматривал своего друга, прикидывая, как ой отбить его атаку, не причинив при этом особого вреда. Его занятия с Руюаном сделали его опасным.

Но Саймон и не собирался бросаться на него с кулаками.

– Ты правда просил ее выйти за тебя? – тихо спросил он друга.

– Как я могу сказать «нет» и при этом остаться джентльменом?

– Значит, не просил. Ей нужно задать хорошую трепку.

Саймон облегченно вздохнул, но у Дэра начала закипать ярость внутри.

– Нет. И ругать ее тоже не надо.

– Она моя сестра.

– И моя суженая.

– Ты… Ты позволишь сделать это с тобой?

Дэр рассмеялся:

– Что? Насильно затащить меня в рай?

Саймон уставился на него:

– Ты любишь Мару?

– А разве это такая невозможная ситуация? Уверен, что мужчины влюблялись в нее с тех самых пор, как она покинула классную комнату. Я тот счастливец, которого, по ее словам, она тоже любит.

Саймон сузил глаза.

– Ты что, пытаешься вести себя благородно?

– Я надеюсь всегда оставаться благородным, но сейчас… Я не собирался заходить так далеко, но я предвидел это. Увидев ее в центре внимания… – Он помолчал, чтобы собраться с мыслями. – Я внезапно испугался, что кто-то еще может выхватить ее у меня из-под носа. Поэтому я попросил ее подождать.

– Подождать чего?

– Подождать, пока я не освобожусь от чудовища.

– А если ты не освободишься, ты ее отпустишь?

Дэр отвернулся.

– Придется. Если я скоро не избавлюсь от него, то вряд ли мне вообще когда-нибудь это удастся.

– Но это не причина…

Дэр вновь повернулся к нему:

– Еще какая причина! Это было бы преступлением против неба.

Саймон вздохнул:

– Я не хочу, чтобы про Мару говорили, что она тебя бросила, так что помолвку придется пока что держать в тайне.

– Разумеется.

– Дэр, ты знаешь, что я был бы счастлив видеть тебя членом своей семьи… – Саймон заставил себя договорить фразу: – Даже при том, что ты пристрастился к опиуму.

– Думаю, я скорее перережу себе горло, чем буду принимать опиум в Брайдсуэлле.

– Чепуха. Он есть даже у мамы в аптечке.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Это ежедневное осквернение.

Полдень был уже слишком близко. Тело и разум стали беспокойными, думать было трудно. Точнее, думать о чем-нибудь, кроме облегчения, которое могло принести чудовище. Дэр налил бренди себе и Саймону. Иногда оно работало как заменитель, на некоторое время.

– Я вернусь в Лонг-Чарт, как только Марлоу-Хаус будет готов, – сказал он. – Боюсь, что этот город не оказывает того действия, на которое я рассчитывал.

Саймон сделал глоток бренди, разглядывая друга с недовольством.

– А на что ты рассчитывал?

– Теперь я уже не уверен. – Бренди обожгло горло, отвлекая его мозг от назойливых мыслей. – Сбежать из места, где все только и делали, что заботились обо мне. Проверить свою способность быть с посторонними. Проверить контроль над собой там, где опиум можно достать на каждом шагу.