Крым бандитский - Чернецов Константин - Страница 2

Жители крымского побережья и отчасти Симферополя прежде всего в основном занимаются обслуживанием курортов и отдыхающих. В сезон совершенно неизбежно происходит тесное, ежедневное общение с людьми, имеющими деньги и жаждущими развлечений.

Общее количество курортников, туристов и транзитного контингента в 4–5 раз превышает численность местных.

У большинства населения традиционно сложились связи, в том числе и по родственным линиям, с жителями стран Причерноморья (Турция, Болгария, Греция) и более далеких регионов. Миллионы людей, ежегодно приезжающих в Крым, завязывают здесь дружеские или партнерские отношения, много крымчан очутилось за рубежом и не порывают связи с малой родиной.

Около 70 процентов крымчан — народ пришлый, то есть они либо родились в других регионах, либо являются детьми переселенцев, приезжих, действующих и отставных военнослужащих. Это стимулирует создание кланов и группировок по земляческому, национальному, профессиональному и др. признакам.

Известная часть (бывшие бесконвойные на «химии», северокрымских заводах, строители КАЭС, часть вынужденных отставников) вообще еще не прижилась в Крыму и ощущает себя здесь людьми случайными и временными.

В советские годы традиционно к Крыму относились как к трамплину для партхозчиновников и месту почетной отставки. Так называемая «номенклатура» здесь очень многочисленна и сильна, и она располагает громадными, не утраченными по сей день связями по всему постсоветскому пространству и за рубежом.

Партийные, комсомольские и хозяйственные работники из Крыма перебирались во все столицы, государства и посольства, — точно так же, как представители бывшей номенклатуры бывшего Союза и их дети осели в Крыму. Привлекательное место, что и говорить: кто и как здесь ни отдыхал и кто только здесь не «поработал» с отдыхающими. Здесь сосредоточение традиционных мест отдыха, лечения, охоты и так далее советской и постсоветской элиты.

Многие партайгеноссе подружились и породнились; и если потомственность и кастовость — явления не сугубо крымские, то их масштабы здесь особенно ощутимы. Например, вот уже полтора десятка лет с периодичностью в год — полтора (иногда чаще) тасуется одна и та же колода имен среднего, высшего руководства и законодателей, и смена состава на десять пятнадцать процентов уже подается как радикальное преобразование.

Но здесь и большее, чем где бы то ни было, сосредоточение иждивенцев, особенно военных пенсионеров.

В Крыму хорошая транспортная инфраструктура. Через несколько морских портов, в том числе Керченский, Феодосийский, Ялтинский, Севастопольский и Евпаторийский, происходит торговый, туристский и деловой обмен с зарубежьем. Через международный аэропорт, и довольно приличный, и пять аэропортов поменьше, в том числе военных, сейчас успешно совершаются транспортные и даже пассажирские перевозки. Действует паромная переправа Крым — Кубань и переправы нелегальные, на рыбацких лодках и шаландах, по Азову вообще практически неограниченные, но возможные и по Черному морю.

Здесь происходит сравнительно большой оборот денег и иностранной валюты — при общем невысоком, мягко говоря, уровне жизни населения. Официальные доходы не превышают общий уровень, но по стоимости жизни впереди Крыма только Киев, где средний уровень доходов заметно выше.

Грешат несовершенством законодательства, в том числе ощутима и несогласованность законодательства Крыма и Украины. Можно сказать, что ни в одном регионе нет такого противоречивого, путаного, непоследовательного законодательства, в том числе по таким жизненно важным вопросам, как собственность, гражданство, деятельность трастовых компаний, экономические льготы, права и обязанности государственных администраций и местных советов.

Конечно, волею судеб, или, по крайней мере, благодаря безграмотности политиков, к концу восьмидесятых годов жизненная ситуация в Крыму стала криминогенной, в буквальном смысле этого слова. Но криминогенность здесь проявилась очень быстро и резко, так что вскоре жизнь каждого крымчанина оказалась тесно связанной, во всяком случае, пока едва отделимой от криминальной обстановки.

Банды, группировки, объединения, кланы, псевдопартии, порожденные ситуацией, влияли на эту самую ситуацию все больше и больше. И с первых шагов убогой крымской «самостоятельности» законы в большом и малом были так неопределенны, нарушались так часто и систематически, их полное и частичное несоблюдение происходило в жизни каждого гражданина, что называется, от рождения до смерти. Так что на определенном уровне в массовом сознании преступностью считались только самые тяжкие ее проявления.

Естественно, мы перечислили не все факторы, которые придают особую окраску крымскому криминалитету. Кроме того, на современную ситуацию в Крыму серьезно влияет политика и, слава Богу, присущее только ему и нигде более не проявившееся скопление властных и представительских структур.

В сравнительно небольшой по численности области (порядка трех миллионов), где значительно преобладает городское население, волею исторических судеб были созданы свой Верховный Совет, свой Совет Министров плюс представительства Киева и Москвы плюс Меджлис крымско-татарского народа — в дополнение к существующим городским, районным, поселковым и сельским советам.

Был даже собственный президент, первый и, надеемся, последний — Юрий Мешков.

Жизнь в Крыму всегда заметно отличалась от жизни в любом другом регионе; конечно же мы здесь переболели всеми болезнями, которыми болела и от которых распалась великая страна, и страдаем всеми теми же проблемами или болезнями, которыми мается сейчас любое суверенное государство.

Но каждая несчастная страна несчастна по-своему, и если чужой опыт хоть немного полезен, то давайте посмотрим, что и как происходило у нас, до какого уровня и как дорос наш криминалитет и во что превращается.

Криминальный процесс, который произошел в Крыму в течение одного десятилетия, в других странах обычно растягивается на многие десятилетия, если не столетия.