Как замутить с сестрой лучшего друга (ЛП) - Куинн Меган - Страница 42

И с этими словами он выходит из моей квартиры в коридор. Медленно закрыв дверь, я поворачиваюсь и прислоняюсь к ней, голова ударяется о твердую древесину, на сердце тяжело, желудок скручивает от нервов.

Брэм Скотт сказал, что хочет встречаться со мной… снова.

И, как и раньше, не думаю, что смогу позволить себе сказать «да».

***

— Мисс Уэстин, ваш брат пришел повидаться с вами, — говорит Анита по внутренней связи, пугая меня. Я поднимаю голову от стола и быстро провожу пальцами по щекам, черные разводы туши пачкают мои руки.

Черт.

— Э-э, одну секу…

Дверь в мой кабинет открывается, и в нее небрежно входит Рэт с пакетом Доритос и двухлитровой бутылкой пива.

— Привет, Джу… — Его взгляд останавливается на мне, и веселое выражение лица превращается в озабоченное. — Что случилось?

Я превратилась в водопроводную трубу.

Слезы не прекращаются с пятницы. Что бы я ни делала, они продолжают течь. Сегодня я заперлась в своем офисе, избегала встреч с клиентами, хотела поговорить с ними по телефону, потому что, по крайней мере, могу контролировать свой голос, даже если по лицу текут слезы.

И почему я плачу?

Потому что меня переполняют эмоции. Я не могу ясно представить себе эту ситуацию с Брэмом. Все, о чем я могу думать, — это поражение в его глазах и страстный поцелуй, который мы разделили… в сочетании с предательством, которое я чувствую после того, как он использовал мою программу. Все мои «за» и «против» никуда не делись, и все рациональные мысли выброшены в окно.

Я провела выходные, уткнувшись головой в коробку с печеньем, крошки рассыпались по моей груди, а на заднем фоне воспроизводился фильм «Будка поцелуев». Теперь, когда я вспоминаю выходные, «Будка поцелуев», вероятно, была не самым удачным выбором фильма, но, боже, юная любовь, брат лучшей подруги — это, очевидно, слишком близко к моему сердцу.

И сделала ли я из этого какие-нибудь выводы?

Никаких. Вместо этого я прижала к груди пустой пакет из-под молока и заплакала. Я плакала так долго, что в воскресенье утром мои глаза налились кровью, и мне пришлось закапать в них глазные капли, чтобы снять отечность.

Фыркнув, я говорю:

— Сегодня у меня не самый лучший день.

— Вижу. — Рэт огибает угол стола, берет меня за руку и ведет к дивану, где мы оба усаживаемся. Он наклоняется к журнальному столику, берет несколько салфеток и передаёт их мне.

— Что происходит?

Я вытираю нос.

— Ну, знаешь, то да сё, — отвечаю я неопределенно, потому что, что я могу сказать? Твой лучший друг поцеловал меня так, как меня никогда не целовали в пятницу, и теперь я в замешательстве? Это не пройдет без последствий.

— То да сё? Извини, Джулия, но этот ответ меня не особо устраивает. — Он тянется к Доритос и корневому пиву (прим. пер.: Корневое пиво или рутбир — сладкий североамериканский безалкогольный напиток, традиционно изготавливаемый с использованием коры корня сассафрасового дерева Sassafras albidum или лозы Smilax ornata в качестве основного вкуса).

Одним движением открывает пакет и протягивает мне чипсы, которые я быстро засовываю в рот. Затем откручивает крышку от бутылки и протягивает мне двухлитровую тару. Не испытывая ни малейшего стыда, я опрокидываю бутылку и делаю глоток, прижимая два литра к груди, пока ем Доритос.

— Обожаю Доритос, — говорю со вздохом, слезы начинают высыхать.

— Ага, я принес их, потому что давно тебя не видел и решил сделать сюрприз.

Он оглядывает меня с ног до головы, мой растрепанный вид явно отличается от того, как я обычно выгляжу. Помятые брюки, испачканная блузка, волосы убраны в низкий хвост — я совсем не похожа на доктора Джулию Уэстин.

По крайней мере, Анита была достаточно любезна, чтобы ничего не сказать, когда я проходила мимо нее сегодня утром. Единственным признаком того, что мой внешний вид выбил ее из колеи, было то, что она спросила, не нужно ли ей купить мне новую рубашку.

— Ты хороший брат. — Я похлопываю его по колену. — Очень хороший брат.

Наступает тишина, единственным звуком в комнате остается хруст поедаемых мной чипсов и тихое гудение компьютера.

— Ты готова к разговору?

Я качаю головой.

— Не особо.

— Ну, я не уйду, пока ты все не расскажешь, хочешь сказать, что мне стоит устроиться поудобнее? — Он снимает пиджак и откидывает его на край дивана, а затем бросает на меня братский взгляд, который говорит: Выкладывай.

Поддавшись его способности вытянуть из меня все, что угодно, я со вздохом вжалась в диван.

— Есть один парень.

Я собираюсь говорить об этом расплывчато, потому что… ну, я не хочу, чтобы он убил Брэма.

— Как его зовут?

— Этот вопрос я оставлю без ответа, потому что не хочу, чтобы ты становился старшим братом, который нанимает частного детектива и выясняет все, что не следует, о моей личной жизни.

— Когда это я такое делал? — Я бросаю на него укоризненный взгляд, который заставляет его усмехнуться. — Ладно, однажды, но тот парень вел себя как придурок, и, судя по всему, этот парень тоже ведет себя как придурок.

— Не совсем. Он просто застал меня врасплох. Я не ожидала, что у него есть ко мне чувства. Для меня это слишком сложно. — Убираю волосы с лица. — Не думала, что могу понравиться кому-то подобному. Поэтому не рассматривала его таким образом. И вот он появляется в моей жизни, говорит, что я ему давно нравлюсь и наконец-то что-то делает. Как я должна это воспринимать?

— Ты давно ему нравишься?

— Вероятно. Я понятия не имела. Это для меня полная неожиданность.

Я не упоминаю о том, что он использовал мою программу, потому что это легко выдаст Брэма.

— Ну, а он тебе нравится?

Я прикусываю нижнюю губу, снова и снова прокручивая в голове этот вопрос. Я пыталась ответить себе на этот вопрос.

— Думаю, да.

— Так в чем проблема?

Я смотрю в окно, на пасмурное, прохладное небо Нью-Йорка, отбрасывающее серый отблеск дня.

— Думаю, он может причинить мне боль, разбить сердце.

И я не уверена, что готова рискнуть.

Рэт берет меня за руку.

— Если он причинит тебе боль, я причиню боль ему.

Если бы это было так просто.

Глава 20

Брэм

Нет. Рву. Сминаю. Бросаю.

Идиот. Рву. Сминаю. Бросаю.

И заново. Рву. Сминаю. Бросаю.

— Ну же, придурок, ты можешь лучше, — бормочу я себе под нос, держа ручку наготове.

Но ничего.

Ничего не приходит на ум.

— Черт. — Швыряю ручку в другой конец гостиной, откидываюсь на спинку дивана и допиваю остатки пива. Бесполезно. Я не могу придумать ни одной стоящей идеи, чтобы завоевать сердце Джулии.

Ни единой.

Когда пришла блестящая идея устроить мозговой штурм, я открыл бутылку пива и чувствовал себя бодрым. Так было до тех пор, пока каждая идея, которую я начинал записывать в блокнот, не оказывалась дерьмом чистой воды.

Нарядиться плюшевым медведем и самолично доставить цветы? Никто так не делает.

Спеть серенаду о любви, предпочтительно что-то вроде «All My Life» в исполнении K-Ci and JoJo, в холле ее офиса. Никто не хочет слушать, как я пою.

Нанять самолет для воздушной рекламы, чтобы он написал над ее офисом: Встречайся со мной, Джулс. Это ненужное загрязнение окружающей среды.

Почему я такой неудачник?

Дверь лифта звенит, заставляя меня съежиться от сожаления. В полном отчаянии я отправил Роарку сообщение с эмодзи сирены и словами: «Моя квартира, немедленно».

Сейчас я жалею, что отправил ему сообщение, потому что в ответ получу только гадость. Но, я также добавил смайлики с пивом, так что у него должно быть подкрепление.

Когда двери лифта открываются, Роарк кричит:

— Ты обнаружил бородавку у себя на члене?

— Нет, — стону я.

Да, я точно сожалею об этом решении.

Роарк опускается на диван рядом со мной и протягивает упаковку «Гиннесса». Господи, надо было уточнить, какое пиво ему следует принести. В данный момент мне не хочется жевать свое пиво.