Заявка на подвиг - Арбенин Константин Юрьевич - Страница 4

Донья Маня смотрит на картину боя задумчиво, слова великановы в уме взвешивает. А барон Николай торсом извивается, щит бросил и все пытается свой шлем на голове поправить - он от удара сплющился и сквозь смятые прорези не видать ничего. Великан подошел к рыцарю, достал из кармана великанскую бутылочную открывалку, помог рыцарю шлем снять. Покатился шлем по камням, как консервная банка, да куда-то в расщелину канул. Великан взглядом его проводил, присел рядом с рыцарем, закурил трубку великанскую.

- Перекур, ребята, - говорит.

Донья Маня ухватила рыцаря своего под мышки, да что-то трудно идет - очень прочно он в землю вошел, будто не гвоздем его вбивали, а шурупом закручивали.

- Вы бы лучше, ребята, объяснили, - говорит великан, - по какому такому злодейскому поводу я вам понадобился. Что вам нужно-то от меня? Почто деремся-сражаемся не на живот, а до полного нокаута? Может быть, я и так готов на уступки пойти, без мордобоя. Рукоприкладство, ребята, не метод, это я вам как злодей со стажем говорю.

- А то ты не знаешь, - подает голос вкрученный в землю барон Николай, - по какому поводу мы к тебе явились!

- Не знаю, ребята, - пускает дым великан. - Много за мной злодейств числится.

- Да ну, - не верит донья Маня. - Неужто много? А так по вам и не скажешь, приличный великан. Если б не курили, у меня б вообще о вас хорошее мнение сложилось.

- Злодейств-то много, - вздыхает великан Псевдонимов, - да только ни одно из них не закончено. Ведь я, ребята, не простой злодей, а злодей-неудачник. Ни одной своей пакости до конца довести не могу, представляете! Не получается, и все тут - хоть плачь!

И рукой махнул - опечалился. Рыцарь и оруженоска переглянулись, посмотрели друг на друга многозначительно, со смыслом. А великан продолжает рассказывать:

- Берусь за несколько пакостей одновременно, потом все путаю, отвлекаюсь… Всех врагов подвожу, всем сподвижникам мешаю…

- Нам, - говорит барон Николай, - Золотой Вентиль нужен, который ты у добрых горожан похитил. Помнишь такой или от обилия злодейств позабыл?

- А, - говорит великан, - это… Вот что вам, оказывается, нужно! Ну, с этим Вентилем вообще история…

- А в чем дело-то? - спрашивает оруженоска. - На что он вам сдался?

- Да не мне он сдался, - вздыхает великан. - Есть у меня дружок один, дракон Жора, ему лет сто назад какой-то заезжий рыцарь в неравном поединке зуб такой же вот дубинкой выбил - самый рабочий зуб, резец жевательный. А зубных врачей дракон Жора ужас как боится, не летит новый зуб вставлять, вот и перебивается уже сотню лет супчиками да жидкими кашками, без мяса совсем отощал, с морды спал. Зимой-то еще ничего, зимой-то он в спячку впадает, а по весне просыпается и начинает со страшной силой выть от вегетарианской своей тоски. Так воет, бедолага, так воет! За триста верст слышно. Я терплю, терплю, а потом не выдерживаю, ребята, срываюсь с места и отправляюсь дружку своему Жоре золото на зуб добывать. А Вентиль этот и по весу подходящий, и не охраняет его никто особо, вот я по привычке-то все его и тягаю, поскольку дело проверенное.

- Ну а дальше-то что? - спрашивает донья Маня.

- Дальше как получается? А так, что Вентиль - это ж еще не зуб, это только полдела. Его надо переплавлять, выковывать, вставлять… А мне ох как лень всем этим заниматься. Нет, поначалу-то я загораюсь, раздуваю горн, строю планы, как я этот зуб сделаю да дракону Жоре подарю… А потом как-то гасну. И знаете, что еще: сомнения меня терзать начинают. И вот какого плана сомнения. Я ж злодей, стало быть, совершать должен злые дела, а другу помочь - это ж доброе дело! Так?

- Да, - говорит барон Николай, - дело оно доброе, но людям-то ты зло причиняешь, оставляешь их без горячей воды - ни себя не помыть, ни посуду!

- Вот то-то и оно! - напирает великан. - И что получается? Получается неразрешимое противоречие! Одним - зло, другим - добро; это уже двурушничество какое-то, лицемерие! А это не мой профиль: я злодей, но никак не лицемер. Вот я от этого противоречия мучаюсь-мучаюсь, маюсь-маюсь, а там, глядишь, возьму ваш Золотой Вентиль и отнесу его обратно, где взял - от греха подальше, чтоб совесть злодейская меня по ночам не ела. Тем более, что у меня к тому времени куча других неотложных злодейств накапливается, не до зуба мне… И так уже в течение многих-многих лет эта история со мной повторяется: будто в замкнутом кругу живу, ребята!

- Ерунда какая-то, - говорит оруженоска.

- Не то слово, - кивает великан, встает и цепляет барона Николая пальцами под мышки. - Давай-ка подсоблю…

Ухнул - и вытянул рыцаря из почвы. Барон Николай сразу на щит присел, ботфорты скинул, портянки размотал - ноги у него затекли сильно. Оруженоска ему пальцы массировать принялась, а сама с великаном разговор продолжает:

- Все это поправить можно, - говорит, - нет в мире безвыходных ситуаций. Пора бы вам это знать, не маленький уже.

И посмотрела на него снизу вверх. Великан плечами пожал, трубку табаком заправил. А оруженоска продолжает:

- Я вот знаю одного рыцаря, у которого - хоть он и не великан - та же проблема: не может ни одного подвига до конца довести.

Псевдонимов уши навострил, заинтересовался. Да и рыцарь тоже на оруженоску с таким вниманием уставился, будто ушам своим не верит и читает по губам.

- Ну и как? Чем дело кончилось? - спрашивает великан с пристрастием.

- Да не кончилось еще, - продолжает оруженоска, - но уже огромные подвижки произошли. Один подвиг, считай, почти до конца довел. А все почему: поверил в себя, в свои силы. В нужность свою поверил. Ну и человек рядом нашелся, который его поддержал и подтолкнул в правильную сторону.

- А, - великан махнул рукой, трубку выбивать стал. - У меня такого человека нет. Тут ни одной живой души, лишь камни да земляные червяки. И потом - я в нужность своих злодейств ну никак поверить не могу. Кому они нужны, ребята?

- Вот и прекрасно. Так, может, вам вообще злодеяния забросить и заняться чем-нибудь другим? Чем-нибудь, к чему у вас сердце лежит и душа тянется, в нужность чего вы готовы поверить.

- Ну как же я все это хозяйство брошу! - сокрушается великан.

- Вы подумайте: сколько злодеяний! Я столько сил в них вложил, да что там сил - душу я в них вложил! А вы говорите - бросить. Нет, мои дорогие, не годится.