Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Не грози Дубровскому! Том Х (СИ) - Панарин Антон - Страница 37


37
Изменить размер шрифта:

Постепенно вопли разгорячённой животины стали удаляться. Да, свободный выгул дело непростое. Потом попробуй поймай отпущенную на волю животину. Но у меня уже есть план как сделать так, чтобы животные возвращались в стойла на ночь, а днём носились по бескрайним лугам. Но об этом позже, сперва загляну к Анне.

Ателье Ани разместилось в погребе замка, раньше вадим использовал эти помещения для производства коньяка, но переехал в новый погреб вырытый Гру. Сейчас же два десятка швей без устали строчили новую форму. Аня контролировала процесс, а если всё шло отлично, то и сама бралась за шитьё.

Благодаря Злате они организовали рабочие смены по восемь часов. Айнарки с радостью приняли участие в пошиве одежды, ведь их мужчинам она тоже была нужна. В итоге за сутки удавалось пошить три сотни костюмов. И это при том, что все лекала были выкуплены у разорившихся предприятий и швеи делали типовые костюмы.

Ничего выдумывать не приходилось! Разве что вышивку дубов на рукавах делали в ручную, но этим в ателье не занимались. Готовые костюмы передавали в поселение айнар, где женщины творили по нарисованному Анной шаблону.

А теперь давайте посчитаем. Три сотни комплектов одежды в сутки, а в Дубровке около двух миллионов человек… Потребуется всего-то девятнадцать лет, чтобы нарядить каждого жителя. Правда к тому времени первоначально пошитая одежда многократно износится и нужно будет шить новую. Но разве это проблема? Ха-ха. Ещё какая…

Но это-то ладно. Тряпки есть тряпки. А вот как быть с обувью? В дальней части ателье разместились три морщинистых старика и кроили кожаные ботинки с высоким голенищем. Должен отметить, что обувь была первоклассной. Но они могли выпустить всего шесть пар за день. Думаю, тут и считать не нужно. Выпустят нужное количество обувки уже после того, как все кому она нужна помрут.

— Анют, срочно расширяем производство.

— Виктор Игоревич, так мы же только… — встрепенулась Анна.

— Да, вы только что завершили подготовку к чему-то большему. Я хочу, чтобы вы увеличили количество рабочих мест… — я задумался, а как быстро нам надо всё пошить? А, да и чёрт с ним. Чем быстрее, тем лучше. Вон, дети по полям носятся в чём мать родила. Так ещё и каждый день кто-то рожает новых! А их во что одевать? — Увеличивай штат в двадцать раз. И сапожников набери под сотню штук, а лучше встреться со Златой и посмотрите, как ускорить производство обуви. Нам нужно обуть и одеть кучу людей!

— Виктор Игоревич, а деньги?

— О деньгах не волнуйся. Уже пришли первые выплаты от сотрудничества с Тополевым, да и наша с Картаполовым шахта вышла на приличный доход. Покупайте лучшее оборудование и ни на чём не экономьте. Если будет возможность нанять специалистов, нанимайте. Только сперва пробейте их прошлое через Большакова и Антипа. Шпионы нам тут не нужны. Сама понимаешь, — озадачил я Аню и направился к сапожникам. — А на мою ногу будет что-нибудь? — спросил я, показав им ступню.

— Мужики! Святой пришел! — выпалил подслеповатый старик и стал ощупывать мою ногу. — Ага, сорок третий. Да, только что закончил такие. Сейчас.

— Аарон, угомонись! Святой будет ходить в моих ботинках! — шикнул его товарищ и расплылся в беззубой улыбке, демонстрируя дёсны.

— Ещё чего! Я получше вас двоих обувь делаю! — возмутился третий.

— Только в твоих мечтах!

— Господа, успокойтесь. Я с радостью получу ботинки от каждого из вас и буду носить их с удовольствием, — примирительно сказал я, и старики тут же прекратили грызню и протянули мне обувку.

Я поблагодарил старцев и, закинув через плечо три пары обуви, направился к Анне. Обувка была абсолютно одинаковой. Стежок к стежку. Даже если пристально всматриваться, всё равно разницы не заметишь. Как будто шил один и тот же мастер.

— Анют, я две пары поставлю у входа, отдашь Антипу, а мне и одних хватит, — шепнул я и направился на выход.

Присел на порожках и с наслаждением скинул проклятые туфли. Кто вообще придумал эту обувь? Да, их пошили по моей ноге, но, чёрт возьми, они даже рядом не стоят с ботинками. Зашнуровав обувь, я пару раз подпрыгнул на месте, нанёс удар ногой с разворота и расплылся в довольной улыбке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сидят восхитительно! Как будто в домашних тапочках ходишь. Да и тяжесть совсем не ощущается. Выглядят уродливо, но удобство важнее красоты! Любование обновкой прервал звонок мобилета.

* * *

Белые стены, крики, истеричный смех и звон стальных прутьев о которые кто-то бьётся головой. Санитар Петренко сидел на посту и бинтовал окровавленную руку.

— Сучонок сумасшедший! Как он так извернулся? Я же просто протянул ему миску с едой в дверную щель. Там хрен подлезешь, а он меня за руку тяпнул.

— Петруся, ну ты чё как маленький? То ж Филимон, пёсий сын. Он и не таких как ты кусал, — осуждающие сказал напарник санитара и покачал головой. — Гля, — он отодвинул ворот рубахи и показал следы от зубов на шее. — Когда его только привезли, он смирный был. А потом Евпатий решил его электричеством полечить. Мол, так на поправку быстрее пойдёт. Ну и поджарил мозги парню, а мне, сучий выкормыш, про это не рассказал. Повёл я, значит, Филимона на прогулку, а он как с цепи сорвался. Запрыгнул на меня и давай зубами рвать. Больно было, страсть. А кровищи. У-у-у. Ты б видел.

— Именно поэтому теперь ты его не кормишь, а отдал своего любимого пациента мне? — с обидой в голосе спросил Петренко.

— Хы-хы. Типа того.

Пока напарники разговаривали, из-за угла доносилось мерное «Бум! Бум! Бум!» Этим звукам вторил безумный шепот:

— Чудовище. Чудовище. Чудовище, — по голосу было слышно, что его обладатель давно сорвал глотку и сейчас единственное, что мог, так это шептать.

— Слушай, а чего вы Филимону зубы не выбили? Глядишь, и меня бы не покусал, — спросил Петренко.

— Петручо, ты нормальный мужик, но порой такую хрен спросишь, хоть стой, хоть падай. Он же сын барона Кири Корова.

— Хренасе. Барноский сынок меня тяпнул, выходит? Ну это резко меняет дело, — ухмыльнулся Петренко. — Давай, рассказывай, почему барон от сынка решил избавиться.

Слева открылась дверь и внутрь помещения ввалился огромный бугай, ведущий двух пациентов связанных по рукам и ногам. Во ртах у них были кляпы.

— Здорова, мужики. Принимайте. У вас пополнение, — расплылся в ухмылке бугай и толкнул повязанных в сторону санитаров.

— Колясик ё-моё! Чё ты пациентами разбрасываешься? А ежели головой рубанут кого? — посетовал Петренко, пока его напарник пытался унять одного из новеньких, который резко начал брыкаться.

Второй пациент оказался калекой и сопротивления не оказывал.

— Да если тебе нос свернут, то я горевать не буду. Хы-хы, — усмехнулся бугай и вышел, закрыв за собой дверь.

— Ну и козёл, — выругался Петренко, закончив перевязку. — Да твою мать. Опять с кляпами привезли? Видать, будет весёлая у нас ночка. Насладимся, так сказать, безумно весёлым пением. Ха-ха.

Напарник шутку Петренко не поддержал, вместо этого сбил буйного с ног и сел сверху. Поднял с пола папку с бумагами, плюнул на палец, перевернул лист и зачитал.

— Пациент номер одна тысяча семьсот один. Богомолов Даниил Константинович, диагноз — помешательство. Эт ты у нас Богомолов что ль? — спросил санитар и влепил буйному подзатыльник, отчего тот стал вести себя ещё агрессивнее. Перевернув страницу, он прочитал больничную карту второго помешанного. — Пациент номер одна тысяча семьсот два. Барон Огнёв Илья Максимович, диагноз — помешательство. Хренасе! Петруха, тебе сегодня везёт на баронов. Один покусал, привезли второго, который тоже может покусать, если у него, конечно, есть зубы.

— Да иди ты! — выругался Петренко и за шиворот потащил по земле барона Огнёва.

Он доволок его до одиночной палаты, она же камера, и, выдернув кляп, зашвырнул внутрь. Пациент не спеша поднялся и подошел к прутьям, что-то постоянно шепча.

— И этот бормочет. Да твою ж налево, — устало выдохнул Петренко и прислушался. Вроде бы Огнёв шептал «Братик, я не предавал», хотя хрен поймёшь на самом деле.