Пробоина: Гвардеец (СИ) - Фиттер Марк - Страница 38

Приятно, словно теплый ветерок подул. Штормовой такой ветерок.

Одно важное правило я сегодня уже усвоил — в прицел можно даже не смотреть, если в казеннике нет снаряда. Поэтому я тут же схватился за рукоять досыла, но уже двумя руками, потому как сил больше не было.

Мышцы правой руки совсем забились, отказываясь работать. И вдруг напомнил о себе укушенный пулеметным затвором палец, рана начала с силой кровоточить… Сгинь Луна, я думал, это ладонь так потеет!

Ну, сегодня ночью явно воспользуюсь левой, если совсем от усталости не вырублюсь…

Двумя руками оно конечно как-то посподручнее, вот только было неудобно выгибаться. Приходилось зависать над колодкой, иначе она могла откатиться и ударить прямо в грудь.

Вот не могли инженеры сделать рукояти досылания двойные, сразу с обеих сторон⁈ По-любому Лунные придумали, чтобы обычный солдат помучался.

Да, в этой башенке мне уже не казалось все таким ярким и интересным… За пулеметной ручкой хоть головой покрутить можно, чтоб глянуть, что вокруг творится.

А здесь сижу, словно мудрец в мрачной башне, кручу тугое колдовское зелье в чугуне, и почти вслепую насылаю на мир грозные заклинания… А потом подбегаю к замызганному телескопу, пытаясь разглядеть, нанесло ли заклинание хоть какой-нибудь урон.

Наконец, закинув новый снаряд и дослав его, я жадно прильнул к прицелу.

Ого! От здания ничего толком и не осталось, домик просто сложился. И Кот, только-только поднявшийся с земли, показал мне большой палец. Оценил, значит. Что ж, это хорошо…

Судя по тому, как народ расслабился, в этой хате был последний рубеж оборонявшихся местных, так что можно было спокойно выдохнуть.

Дальше по улице к нам уже выруливал грузовичок, из которого выглядывал приметившийся мне лейтенант Тараканов. Уж его усы я тоже узнаю повсюду…

Глава 22

Право на трофеи

'Нет для солдата ничего более святого,

чем его право на трофей в бою.'

[Гвардии Сержант Контуженный]

Первый день Красной луны. 13:10

Пустыня, н. п. Ишханазар.

Как только бой был окончен, мне наконец позволили выбраться из задымленной пиросом орудийной башни. Ну, то есть, как позволили…

Просто открылся люк и Контуженный вытащил меня за шкирку, чтобы самому запрыгнуть на сиденье и надеть наушники. Он сразу начал докладываться командиру роты с позывным «Орел».

Я же, спокойно усевшись чуть сбоку от башни, свесил ноги с брони и положил карабин себе на колени. Все же стоило быть осторожным — для местных мы захватчики, а потому вполне можно ждать броска бутылки с маслом и зажжённой тряпкой. В учебке нам рассказывали, что раньше так грузовики часто сжигали.

— Ага, еще это… В докладной укажи гвардии рядового Центрова и рядового Сапронова, — донеслось из башни.

Естественно, половина моей бдительности сразу перекочевала в сторону башни. Мои уши цепанулись за фамилию и я стал прислушиваться.

— Ну да, из молодых которые… А тебе чего надо? Они БМП захватили, самолично уничтожили до кучи кочевых. Центров так вообще с пятидесятки снес пулеметный расчет… Ты записывай, записывай! Двумя точными попаданиями расхерачил техничку с крупнокалиберным пулеметом…

Я же, слушая все это, только расплывался в улыбке. В орудийной башне, оно ведь что? Там мне вообще почти ни хрена не было видно, и все мои ощущения от боя остались на гудящих ладонях да в запахе пирусной гари, так и засевшей в носу.

— Э, куда⁈ Это еще не все! Тут Котяра наш встрял, недобитков зачищал… Ага. Он на хату напоролся, там сразу восемь рыл засело. Так Центров… да-да, Центров, молодой… Он домик просто сложил. Прикинь, тупо несущую стену снес, и ведь догадался.

Моей улыбкой, кажется, теперь можно было застегивать гвардейскую фуражку. Контуженный все это озвучивал, и я даже не сразу понял, за что ему мысленно благодарен. Это ведь теперь попросят меня рассказать, «а чего у вас там в пустыне было?», так я теперь знаю, как красиво приврать…

Сам бы я как рассказал? Примерно так:

«Беру снаряд, кладу на линию, и рукоять кручу, а она тяжелая. Потом в прицел мельком, гашетку — бах! — и снова кручу рукоять, беру снаряд, на линию, и рукоять кручу. Гильза по корпусу звякает, в башне пирусом воняет, и броня от взрывов бумкает»

Вот и все. Оно, конечно, так все и было, но так даже девочек не впечатлишь. А вот если разбавить рассказ словами Грозного, то всё очень даже эффектно получается. Да ещё и с лёгким оттенком брутальной небрежности…

«Да ну чего там рассказывать? Положили толпу кочевников, БМП у них отобрали. Видели такую бронемашину? Не видели? А я в ней сидел, там калибр пятидесятый, я с него пулеметный расчет — бах! Калибр это такой, в дом прямо херачишь — складывается, как карточный… Я так восемь рыл закопал!»

— Центр!

Я вздрогнул, вдруг сообразив, что меня уже не первый раз окликают. Вот тебе и осторожность, сгинь моя Луна!

Удивленно посмотрев на дом, у которого продолжила копошиться парочка наших разведчиков, я уставился на Лысого, идущего в мою сторону. Они там разгребали завалы, дело моих грешных рук, вытаскивали тела и разбирали трофеи.

— Центр! — окликнул меня Лысый, — Глухой, что ли?

Я заинтересованно глядел на коллегу, который уже тащил к бронемашине целый десяток винтовок, закинув их на плечо, а также и пару коробов с патронами к крупнокалиберному пулемету.

— Хорош на пробоину хер гонять, все равно не по твоим размерам дырка. Лучше вон, помоги таскать!

Сказано было грубовато, но мою ситуацию описывало идеально. Расслабился я что-то… Поэтому, согласно кивнув, я аккуратно спустился с брони, закинул свой карабин на ремне за спину и поспешил к разрастающейся куче трофеев.

К мародерству уже подключились и бойцы, приехавшие вместе с усатым лейтенантом. Дело пошло еще быстрее, когда Котяра откуда-то пригнал пяток местных мужичков, чтобы те помогли разобрать машины и перетащили тела погибших.

К счастью для нас, потери были только среди местного населения. У разведчиков только один штурмующий отделался легкой раной — пуля по касательной чиркнула по бедру с наружной стороны.

Местные все были относительно похожи друг на друга. Смуглые, словно хорошо пропечённая картошка, с большущими мохнатыми бровями, бородами и усами. При этом поверх усов буквально нависал загнутый нос с такими мощными ноздрями, что в них можно было легко спрятать пару патроном.

Большей частью они были темноволосые. Причем если те, кого мы убили, выглядели вполне крепкими, то вот пригнанные Котом мужики оказались какими-то тощими. Видать, у кочевников кто не воюет, тот не ест.

Когда мы погрузили большую часть трофеев, забив тем самым практически весь десантный отсек бронемашины, ко мне внезапно подошел Контуженный. Уже вполне спокойно подошел, даже протягивая сигарету.

— Пожалуй, откажусь, — я отрицательно мотнул головой.

Грозный лишь пожал плечами и, убрав сигарету обратно в пачку, с прищуром на меня глянул. Словно оценивал.

— Раньше не воевал? — поинтересовался он.

Я покачал головой — мою службу нельзя было назвать боевым опытом. Да и сам Контуженный, видимо, вспомнил, что я «палочник», и усмехнулся.

— Гвардеец, ага… Часть, из которой тебя прислали, полная параша, сгинь ее луна. Но вот сам ты вроде толковый. Служишь всего ничего, а голова соображает, опять же, и на поступки дерзок… Хорошим разведчиком будешь.

Разговор хоть и казался пустячковым, но я чувствовал, что это все неспроста. Это не просто болтовня… Да и не похвалить меня Контуженный подошел, это я просто сам себя мысленно десять раз уже обласкал.

— Скажи мне вот что, Центров, — Грозный кашлянул, — Зачем ты в армию пошел? Деньги? Статус? Власть?

Сразу стало понятно, что вариант «служить царю и родной Красногории» тут не прокатит. Контуженный ждал откровенности.

— От жизненных проблем сбежал, — честно признался я.