Свой выбор (СИ) - Зеленая Рина Васильевна - Страница 25

— Вот как, — пробормотал мальчик и внимательно прочитал все адреса. Как только это произошло, два кусочка пергамента в его руках вспыхнули и осыпались на стол холодным пеплом. Но Гарри не испугался. Он прекрасно запомнил адреса, будто те были вырезаны у него в голове.

— Любой из ваших эльфов сможет перенести вас по нужному адресу или же вы можете переместиться туда через каминную сеть, — закончил объяснять поверенный.

— Спасибо, мистер Ринготт.

— Я рад, что у семьи Поттер отныне есть глава, — оскалился гоблин.

Глава 11. Луна

Из банка мальчик вышел на подкашивающихся ногах. Стоило сразу отправиться в номер и отдохнуть, но Гарри обуял столь сильный голод, что он невольно пошарил взглядом по вывескам и поковылял в Кафе-мороженое Флориана Фортескью — ближайшее местечко, где можно было перекусить.

С каждым днем в Косом переулке толклось все больше и больше волшебников: родители покупали детям вещи для школы, дети закупались сладостями и всевозможными игрушками. У магазинчика метел каждый день собиралась большая толпа, чтобы поглазеть на какую-то новую метлу. Гарри тоже как-то раз на нее взглянул, но не разделил всеобщих восторгов — идея полетов на метле его не особо прельщала, хотя и порадовало, что даже в настоящем мире магии есть что-то такое же безумное, как в сказках про ведьм и колдунов.

Больше всего народу толклось в книжном. Хоть продавцы и комплектовали учебники по школьным спискам, многим магам хотелось проверить каждый томик, а еще купить ребенку в два раза больше пособий и книг для внеклассного чтения.

У аптеки выставили огромные бочки с лягушачьей икрой, в которой на жаре уже кто-то глухо заквакал на третий день, а рядом с «Магазином котлов» то и дело раздавался звон и ругань — увлекшись рассматриванием витрин, прохожие врезались в гору продукции у входной двери.

Разглядывая толпу через стекло, Гарри представлял себя, гуляющим по волшебной улочке вместе с родителями. Он, наверное, тоже вертел бы головой во все стороны, трещал без умолку и тыкал пальцем во все необычное. Мальчик уже знал, что Джеймс Поттер играл в квиддич, а это означало, что отец обязательно купил бы сыну метлу. Вот эту самую, с полированной ручкой и выгравированным названием «Нимбус 2000». А мама бы, наверняка, посмеивалась и пыталась урезонить отца, напомнить ему о школьных правилах. И все равно отец и сын придумали бы, как протащить метлу в школу. И Гарри обязательно любил бы летать и хотел бы, как отец, играть за сборную факультета.

— Но у меня нет родителей, — тихо напомнил себе мальчик. Мороженое тут же потеряло свой вкус, превратившись во что-то холодное и противное.

Гарри не знал родителей. Не помнил их. И рядом не было того, кто рассказал бы, какими они были людьми. Не полагаться же в этом на книги по истории или восторженные речи кого-то вроде Хагрида?

Вздохнув, мальчик вновь взглянул на прохожих и поймал взгляд крохотной светловолосой девчушки в ярко-желтом платье и фиолетовых колготках. Огромная коричнево-зеленая сумка болталась на боку малышки, задевая прохожих. Девочка шла мимо за руку с высоким и эксцентрично разодетым блондином, волосы которого казались еще белее, чем у этой солнечной крохи. Эти двое не торопились, а потому мужчина не сразу заметил, что его дочь остановилась перед витриной Кафе-мороженого. Гарри тоже замер, рассматривая незнакомку. У девочки были удивительные глаза, лучистый и прямой взгляд, а вся она напоминала неземную фею, чуть отрешенную, далекую от земных невзгод, но радостную, летнюю и теплую, как самая лучшая ночь в году, когда воздух напоен сладким ароматом цветов и трав, светит луна и кажется, что волшебство можно потрогать руками.

Мальчик так увлекся наблюдением, что не заметил, как девочка потянула своего спутника за рукав, что-то шепнула, а получив кивок и несколько монет, вошла в кафе.

— Привет, — услышал Гарри через пару минут и обнаружил перед своим столиком ту самую девочку с большущей порцией мороженого в стеклянной вазочке. — Можно?

— Конечно, — приветливо улыбнулся он и немного смущенно отвел взгляд, стараясь не пялиться на девочку. Пусть он и прожил рядом с Косым переулком две недели, но выходил из номера слишком редко, чтобы успеть пообщаться с кем-нибудь из детей-волшебников. А с девочками ему и в прежней жизни было очень сложно.

— Я ужасно не люблю лимонное мороженое, — явно не ощущая никакого дискомфорта от общения с незнакомым мальчиком, произнесла блондинка и ткнула ложечкой в ярко-желтый шарик, — но папа говорит, что мы должны иногда делать то, что не нравится, чтобы потом наслаждаться любимыми вкусами и занятиями.

Гарри улыбнулся.

— Лимонное — мое любимое, — сказал он и улыбнулся еще шире, заметив, как удивленно распахнулись глаза незнакомки.

Дядя и тетя лишь пару раз вынужденно покупали Гарри что-то у лотка с мороженым, и почти всегда это был фруктовый лед со вкусом лимона — самая дешевая сладость. И пусть ему хотелось огромную порцию пломбира с шоколадной крошкой и вишневым сиропом, как у Дадли, мальчик никогда не расстраивался, наслаждаясь перепавшим ему угощением. Так чуть кислый вкус незаметно стал для Гарри частью чего-то удивительного, радостного и воздушного. На несколько минут он мог забыть, что рядом нелюбимая родня, его жизнь скучна, однообразна и беспросветна.

Девочка улыбнулась мальчику в ответ и решительно ковырнула искристую лимонную массу, собираясь найти во вкусе этого мороженого что-то приятное и для себя.

— Это был твой отец? — спросил Гарри, не представляя, как развить беседу.

— Да, — покивала девочка. — Мы тут по его делам. Ему нужно в издательство, а я напросилась с ним погулять. Дома тоже интересно, но я редко бываю в Косом переулке. Жаль было упускать шанс! А ты здесь с кем?

— Я тут один, — признался Гарри.

Девочка удивленно распахнула глаза и чуть склонила голову на бок.

— Тебя отпустили в Косой переулок одного?

— Ну… — замялся мальчик, сообразив, что не может солгать этой девочке с ее пронзительными глазами. — Только никому не рассказывай, ладно?

— Хорошо, — тут же согласилась блондинка. — Но ты… не боишься?

— Я уже две недели живу в «Дырявом котле», — признался Гарри. — И пока ничего не случилось. А домой не хочу. Там дядя и тетя, они ненавидят магию.

Девочка пристально на него посмотрела, но ничего не сказала, будто уловив, что Гарри неприятно обсуждать родственников.

— Папа бы меня не отпустил, — задумчиво пробормотала девочка. — Думаю, он и через год, когда я отправлюсь в школу, будет считать меня слишком маленькой и беззащитной.

— О, — не зная, как поддержать разговор, выдохнул Гарри. — Я еду в школу в этом году.

— А мне не очень хочется, — призналась блондинка. — Там ведь все чужое. И люди чужие. Я люблю читать и узнавать новое, но мне нравится наш дом. Там светло! И стены еще мама расписала цветами и листьями. А я сама украсила свою комнату. Мне нравится рисовать… А в саду растут сливы-цеппелины и омела самых разных сортов!

Девочка с нежностью улыбнулась, глядя куда-то поверх плеча мальчика, и заправила светлые пряди за ухо, открыв взгляду розовую мочку и сережку в виде оранжевой редиски.

— Только зимой немножко тоскливо, — прошептала девочка. — Вокруг вересковые пустоши и ветер воет. Но папа не унывает, он читает мне статьи из новых номеров вслух или мы отправляемся в гости к семье Диггори. Или к Фоссетам. К Уизли мы ходим очень редко. Они слишком шумные! И тетушка Молли постоянно командует. В этом году поступит Рональд. Это самый младший мальчик Уизли. А Джинни — в следующем году. У них в семье только одна девочка. Но ее к нам совсем не отпускают. Я слышала, как Перси заявил родителям, что мы… с придурью.

— О… — выдохнул Гарри, на которого вывалили слишком много сведений за раз.

— Но я думаю, что это он странный. У него слишком много мозгошмыгов для мальчика пятнадцати лет, — уверенно заявила блондинка.

— Мозгошмыгов? — переспросил Гарри, не встретивший подобного названия ни в одной прочитанной книге.