Бог Ярости (ЛП) - Кент Рина - Страница 54

Глин смотрит вверх, а Брэн неуловимо вырывает свою руку и отпихивает мою, затем хватает свой телефон, возводя вокруг себя стену.

Не так быстро.

Я достаю свой телефон и пишу ему сообщение.

Николай: Ты не обращаешь на меня внимания, малыш. Я ревную тебя к Киллу и Глин.

Он сразу же читает сообщение, и я вижу, как он смотрит на свой телефон, словно это мое лицо.

Брэн: Уходи.

Николай: О, но я не хочу.

Брэн: Не будь ребенком, Николай.

Николай: Я думал, ты ребенок, малыш.

Он прикрывает рот ладонью, но уже слишком поздно — я вижу, что он улыбается. Мне требуется все, чтобы не наклониться и не насладиться этой улыбкой, не потянуть зубами его губы, как он любит.

Николай: Ты так вкусно пахнешь, что мне хочется тебя облизать.

Брэн: Николай!

Николай: Ты выглядишь так сексуально, что я хочу тебя съесть. Мне не терпится трахать тебя до тех пор, пока ты не превратишься в абсолютную кашу, малыш.

Брэн: Заткнись.

Николай: Мне нравится, что на людях ты чопорный и правильный, а наедине превращаешься в грязного бога секса. Сейчас ты такой тихий, но становишься громким, когда твоя попка заглатывает мой член. М-м-м… Я напрягаюсь при мысли о твоем лице, когда ты подавишься моим членом.

Брэн: ОСТАНОВИСЬ.

Николай: О, и последнее. Я забыл отправить ее сегодня.

Я посылаю ему фотографию члена, которую сделал сегодня утром.

Брэн ерзает на своем месте и тут же выходит из чата. Я подавляю улыбку, продолжая смотреть на свой экран.

— Это Саймон?

Слова Килла прерывают мои попытки отправить еще одну фотографию ради обыкновенного издевательства над Брэном.

Я перевожу взгляд с телефона на кузена и хмурюсь.

— Саймон?

— Это с ним у тебя эксклюзивные отношения? — спрашивает Килл.

Брэн делает паузу, поднося чашку с кофе к губам, и медленно опускает ее.

— Ты встречаешься с кем-то? — спрашивает Глин с явным весельем.

— Да, но он не сказал мне, с кем, — Килл делает паузу. — Я перебирал твоих приятелей, и Саймон — единственный, кто достаточно навязчив, чтобы хотеть этого.

— Кто такой Саймон? — спрашивает Глин.

Я бросаю взгляд на Брэна, и его губы складываются в линию. Он точно знает, кто такой Саймон, хотя прошло уже несколько недель. В конце концов, он согласился на эксклюзивные отношения из-за своей ревности.

— Он тот, кто ходит и говорит как дива и называет Николая папочкой, — отвечает ей Киллиан.

— А, Симон, — Глин улыбается. — Он попросил меня называть его Симоном.

— Скорее, симпом14, — Килл кривит губы. — Он такой противный. Пожалуйста, скажи мне, что он не тот, с кем ты встречаешься.

— Может, и он, — говорю я, нажимая «Отправить» на второй фотографии.

На этот раз это фото во весь рост, где я сжимаю в кулак свой член и прикусываю нижнюю губу.

Затем, чтобы подразнить его, я печатаю:

Николай: При мысли о твоей заднице я возбуждаюсь, малыш.

Брэн внезапно встает, сжимая в руке телефон, но его голос звучит спокойно, когда он говорит:

— Я отлучусь в уборную.

Я подавляю улыбку, наблюдая за тем, как точки появляются и исчезают.

— Перестань улыбаться как подонок, — говорит Килл. — Это отвратительно.

— Не завидуй моей сексуальной улыбке, наследник Сатаны, — я убираю телефон в карман. — Хочу что-нибудь сладкое. Сейчас вернусь.

Я направляюсь к кассе, делая вид, что рассматриваю сладости на витрине. Ни итальянского фисташкового круассана, ни пахлавы, ни макарун. Неинтересно.

Мельком увидев, как Килл и Глин пожирают друг друга, я проскальзываю в уборную. Брэн стоит перед раковиной, его лицо перекошено, а пальцы в смертельной хватке сжимают телефон.

Я проскальзываю за ним и шепчу ему на ухо:

— Осторожно, если ты продолжишь смотреть на нее так агрессивно, она может и треснуть.

Он вздрагивает и поворачивается так быстро, что чуть не падает. Я обхватываю его за талию.

— Полегче, малыш.

Его дикие глаза, в которых плещутся волны паники, осматривают окружающее пространство.

— Что ты делаешь, Николай?

— Я подумал, что тебе не помешает помощь, — я скольжу ладонью к его эрекции и сжимаю ее в кулак. — М-м-м. Ты возбудился, глядя на мою обнаженку, малыш?

— Николай… — он борется за контроль, его голос охрип. — Мы в общественном месте… Прекрати…

— Но возможность быть пойманным возбуждает тебя, — я наклоняюсь и провожу языком по раковине его уха. — Или это из-за меня?

— Тебе нужно перебороть свое… — его слова заканчиваются стоном, когда я прикусываю мочку его уха, затем челюсть и нижнюю губу.

— Ты что-то говорил?

— Перестань…

— Что ты сказал? — я глажу его эрекцию, делая ее твердой как камень. — Твой член так чертовски тверд для меня.

— Бл… Блять…

— М-м-м. Люблю, когда ты ругаешься, малыш.

— Николай…

Что бы он ни хотел сказать, его прерывает звук шагов, доносящийся снаружи.

Брэн замирает, похоть сменяется чувством паники, настолько сильным, что это приводит меня в недоумение. Даже его эрекция начинает ослабевать.

Почему, черт возьми, он ведет себя так, будто настанет конец света, если кто-то застанет его целующимся со мной?

Я хватаю его за запястье и тащу к последней кабинке, затем запихиваю внутрь, захлопываю дверь и прижимаю его спиной к стене.

Снаружи до нас доносятся несколько мужских голосов, обсуждающих премьер-лигу и все такое.

— Уходи, — шепчет Брэн.

— Закрой свой гребаный рот.

— Нико, — я прижимаюсь губами к его губам, и он стонет мне в рот, звук слабый, но его достаточно, чтобы возбудить меня.

Поцелуй жесткий и быстрый, призванный заставить его замолчать. Я не хочу сейчас слышать его отвратительные слова.

— Мне нужно, чтобы ты вел себя очень тихо, малыш, — я расстегиваю молнию на его брюках и достаю его твердый член. — Похоже, тебе это очень нравится, не так ли?

— Николай, не надо… пожалуйста… — он судорожно трясет головой, но я глажу его от основания до кончика, наслаждаясь тем, как он становится чертовски твердым. И просто потому, что не могу удержаться, я надавливаю на крайнюю плоть и дразню дырочку.

— М-м-м. Ты течешь для меня. Как мило.

— Пошел ты…

— Обожаю, когда ты говоришь грязно, — я опускаюсь на колени с некоторым трудом. Мы крупные парни, особенно я, а это место маленькое.

Приняв удобное положение, я вбираю его в рот.

Брэн рычит, и я прижимаю руку к его губам.

— Ш-ш-ш, — шепчу я, обхватывая его член. — Мне нравится, когда ты громкий, но здесь не место для твоих сексуальных рыков. Помолчи, пока я буду давиться твоим членом, малыш.

Он откидывает голову к стене, глаза закатываются, когда я вбираю его в горло, потом вынимаю и снова заглатываю. Я дразню кончик, несколько раз проводя по нему языком.

— Мммффф… — он стонет в мою ладонь, зарываясь руками в волосы, прижимая к своему паху.

Я сосу его в исступлении, желая, чтобы он кончил. Давлюсь его членом и сжимаю яйца, пока он не упирается в стену, а его сперма не вытекает на мой язык.

Иисус, блять, Христос.

На него приятно смотреть, когда он гонится за своим удовольствием. Покрасневшая кожа, закрытые глаза и требовательные пальцы.

Он одержим моими волосами, и, как и каждый раз, он сдергивает резинку, чтобы погрузить свои пальцы, перебирая мои волосы, затем поглаживая их, затем снова перебирая.

Я чувствую, как напрягаются его мышцы, когда он все интенсивнее кончает в мое горло. Его зубы впиваются в мои пальцы, когда его сперма взрывается у меня во рту.