Бог Ярости (ЛП) - Кент Рина - Страница 47

Едва выйдя из лифта, я почувствовал что-то другое.

Нет, не что-то, а его. Клевер, цитрусовые и гребаную головоломку.

Конечно же, Брэн сидит на диване, широко расставив ноги, положив локти на колени, а пальцы сложены домиком под подбородком.

Черт побери. Он горяч.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не потянуться и не испортить его идеально уложенные волосы, темно-синюю рубашку-поло и брюки цвета хаки.

Мистер Джентльмен, блять, явился на службу.

Однако, увидев меня, он, похоже, не собирается идти на второй раунд. Выражение его лица спокойное и собранное, но я чувствую, как под ним клубятся волны злобного шторма.

Тем не менее я горжусь тем, что он позволил себе войти в дом уже вторую ночь подряд.

— У меня есть кое-что для тебя, — он лезет в штаны и бросает что-то мне в грудь.

Я ловлю это и хмурюсь.

— Пачка презервативов?

— Подумал, что они тебе понадобятся, если не хочешь заразить людей венерическими заболеваниями.

— Какого…?

Он встает с тем же невозмутимым спокойствием.

— Тогда спокойной ночи.

— Подожди…

Как только я касаюсь его запястья, он стремительно разворачивается и прижимает меня к стене, придавив локоть к горлу.

— Не трогай меня, блять, — выкрикивает он, его губы так близко к моим, что он почти целует меня с каждым словом.

Я подавляю стон от того, как чертовски сексуально он выглядит, когда зол. Я горжусь тем, что только я вижу его с этой стороны, — грубым и отличным от образа золотого мальчика, который он показывает на публике.

Для внешнего мира он идеален, но со мной он настоящий.

Так что же я должен сделать? Конечно же, то, что я делаю лучше всего.

Спровоцировать его еще больше.

— Ты на что-то сердишься, мой цветок лотоса? Может, из-за кое-какой сцены, которую ты видел сегодня?

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил, чтобы я обращал на тебя свое внимание?

— О, но ты обратил, — мои пальцы впиваются в его затылок. — Именно поэтому ты сейчас теряешь свой драгоценный контроль. Скажи мне, Брэн, ты ревнуешь?

— Ревную? Тебя? Не в этой жизни.

— В таком случае, может, мне позвать Саймона, чтобы он присоединился к нам? Кстати, его так и зовут, Саймон. Он гей и любит секс втроем. А может, ты сядешь и будешь смотреть, как я ему надрачиваю?

Он поднимает кулак и бьет меня по лицу. О, черт. Он действительно вышел из себя, мой прекрасный принц.

Еще.

Дай мне еще.

Я ухмыляюсь ему.

— Я расцениваю это как «нет»?

— Я тебя, блять, убью.

— Обещания, обещания.

— Николай!

— Да, малыш?

— Не начинай. И вообще, с нами покончено, — он отпускает меня с толчком. — Иди к своему Саймону.

— Ну уж, блять, нет, — я хватаю его за запястье, а затем засовываю презервативы обратно ему в руку. — Я чист, ублюдок. Я бы не сделал этого ни с тобой, ни с кем бы то ни было. А вообще, я трахаюсь только с презервативами. Прошлая ночь была единственным исключением.

Он смотрит на меня, его глаза темные и блестят от ярости.

— Саймон тоже был исключением?

— Нет. Кроме того, я ни с кем не был после инициации.

— Ни с кем?

Я качаю головой.

— А что насчет тебя? Стоит ли нам проверить тебя, учитывая ситуацию с Кларой?

— Я проверялся и чист. У меня не было секса уже… шесть месяцев.

Твою мать.

Ебаный в рот.

Я знал, что он вернулся к ней только для того, чтобы поиздеваться надо мной. Я знал, что она ему не нужна. Я знал это.

Я широко ухмыляюсь, поглаживая его по затылку.

— Я уже говорил, что ты такой очаровательный, когда ревнуешь?

— Закрой свой гребаный рот, Николай.

— Как пожелаешь, малыш, — я прижимаюсь губами к его губам, сначала дразня, а потом прикусываю и с рычанием вторгаясь в его рот.

Он прерывисто выдыхает, и я проглатываю его глубоко в горле. Господи. Неважно, сколько раз я его целую. Всегда кажется, что это впервые.

Его вкус взрывается у меня во рту, и я вдыхаю его глубоко в свои чертовы легкие и удерживаю там.

У него вкус чая, цитрусовых и похоти, такой же поганой, как и моя.

Я толкаю его в сторону спальни, и мы, спотыкаясь, входим внутрь, его пальцы дергают меня за волосы, снимая резинку. Я наслаждаюсь каждой искрой боли, каждым толчком и гребаным рывком.

Он может отталкивать меня сколько угодно, но я снова заманю его в ловушку.

Снова буду владеть им.

Как только мы оказываемся внутри, я быстро снимаю с него футболку и провожаю взглядом его гладкие мышцы, испорченные лишь моими отметинами.

— Ты такой горячий, малыш. Я хочу вылизать тебя до блеска.

Он стягивает с меня толстовку, его пальцы касаются моей груди, исследуя мышцы.

— Я, блять, ненавижу тебя.

— М-м-м. Говори со мной грязно, — я покусываю его нижнюю губу и мучительно медленно тяну молнию вниз по его твердому члену.

Я мучаю его, наслаждаясь каждым вздрагиванием и мучительным звуком, который вырывается из него.

Брэн сжимает мой член в штанах, затем разжимает пальцы, просовывает руку внутрь и сжимает в кулаке мой член, поглаживая его.

— Блять, малыш. Твоя рука ощущается так хорошо.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо:

— Лучше, чем Саймона?

— Лучше, чем чья-либо другая, — я борюсь с ухмылкой, которая рвется на поверхность, целуя его горло и посасывая его адамово яблоко. Он шипит сквозь зубы и откидывает голову в сторону, чтобы дать мне лучший доступ.

Я продолжаю спускаться вниз, целуя, покусывая и царапая его ключицы и соски, пока он не начинает дрожать, но продолжает гладить меня, крепко сжимая.

Все еще наслаждаясь одним соском, я вытаскиваю его член, дразня крайнюю плоть большим пальцем, пока не нахожу скрытую дырочку, затем прижимаю его к своей головке и направляю, чтобы он терся о мой член.

— Умф… Блять, — выдыхает он, его губы раздвигаются, когда мой пирсинг проникает в прелестную дырочку, и я трахаю его член своим.

— Тебе приятно, малыш?

Он кивает, но я не думаю, что он отдает себе отчет в том, что делает, когда двигается в ритм со мной. Его губы находят мои, и он громко целует меня. Влажные, хлюпающие звуки совпадают с нашей кульминацией, когда мы кончаем друг с другом.

Как этот засранец может быть таким податливым, когда его тело разговаривает с моим? За пределами пентхауса, он ведет себя так, будто я невидимка, но, когда я прикасаюсь к нему, целую его, он весь мой.

Мой, чтобы брать.

Мой, чтобы владеть.

Блять, мой.

— Я должен войти в тебя, малыш, — я отстраняюсь и тащу его к кровати.

Брэн не протестует, когда я толкаю его в положение на коленях перед кроватью, его грудь на матрасе, а мускулистая задница поднята вверх.

— М-м-м. Оставайся так, — я шлепаю его по заднице и не упускаю из виду, как он прикусывает губу, следя за моими движениями.

Взяв из ящика смазку, я проскальзываю к нему сзади и размазываю ее между его ягодицами. Мои пальцы обводят его анус, а затем проникают внутрь под мелодичный звук его стона. Мой прекрасный принц обожает, когда его попка наполнена, будь то моими пальцами или членом. Я чувствую, как его дырочка заглатывает мои три пальца, сжимаясь и натягиваясь, искушая меня.

Но я не тороплюсь, подготавливая его. Я медленно трахаю его пальцами, мой член скользит вверх и вниз по его дырочке, пока я целую его затылок, позвоночник и ягодицы, лижу и покусываю, оставляя столько моих следов, что он никогда не сможет от них избавиться.

Не сейчас. Никогда.

Мой. Он, блять, мой. И каждый, кто увидит эти следы, будет знать, что он занят.

Принадлежит кому-то.

На него уже претендуют, блять.

— Нико…

Иисус, блять, Христос. Мне нужно сделать паузу и прийти в себя, иначе я кончу ему в задницу, как гребаный подросток.

Я, блять, обречен.

Он стонет мое имя, и я схожу с ума.

— Да, малыш?

— Сделай это, пожалуйста.

— Что сделать?