Волевой поступок - Брэдфорд Барбара Тейлор - Страница 42

18

Ирэн Белл остановилась на пороге столовой в Калфер-Хаузе, затаив дыхание.

Обитая клюквенного цвета бархатом, эта комната со множеством предметов антиквариата времен Регентства, всегда была одной из самых красивых. Но сегодня она поражала особой прелестью, чему в немалой степени способствовало рождественское убранство, о котором позаботилась Одра в ее отсутствие.

Миссис Белл только что вернулась из двухдневной деловой поездки в Лондон и теперь стояла в дверях, разглядывая детали праздничного оформления.

Она увидела, что Одра отказалась от мишуры и блесток и обратилась вместо этого к природе. Комнату украшали гирлянды и ветки вечнозеленых растений, омелы и традиционного боярышника, перевязанные и подвешенные на темно-красных бархатных и золотых парчовых лентах. В хрустальные компотницы, обвязанные яркими бантами были уложены миниатюрные пирамиды из фруктов, еловых шишек и орехов; повсюду множество белых свечей, а две маленькие елочки, с бантами и лентами радужных оттенков, стояли как бы на страже по обе стороны камина – кадки их были обернуты золотой парчовой тканью в викторианском стиле.

Вообще все здесь было в старомодном викторианском стиле, и Ирэн нашла этот замысел очаровательным. Как всегда, она была восхищена художественным талантом Одры – она считала его исключительным.

«Как же мне отблагодарить ее за эту удивительную работу? – спросила себя Ирэн, в последний раз оглядывая комнату, прежде чем уйти. – Я не могу предложить ей денег – это покажется ей оскорбительным. Она такая гордая. Нужно будет подыскать для нее какой-нибудь особый подарок в дополнение к рождественскому от всех нас».

Пройдя через холл своей энергичной походкой, Ирэн Белл поднялась по лестнице, зная, что бывшая няня ее сына должна быть с ним в дневной детской, если только она не ушла уже к себе домой, на Пот-Лейн.

Они сидели за столом возле камина с разложенными перед ними красками и альбомом для рисования, и оба подняли на Ирэн глаза, когда она вошла в комнату со словами: «Привет, привет!»

Теофил радостно закричал:

– Мама! Мама! Ты вернулась!

Он опрометью бросился через всю комнату и радостно повис на ней. Ирэн наклонилась, поцеловала его в макушку и прижала к себе; затем, подняв голову, она улыбнулась Одре.

– Добрый день, миссис Белл, – сказала Одра, улыбаясь в ответ.

– Я так рада, что ты еще здесь. Я только что видела столовую и должна поблагодарить тебя за чудесное оформление; комната такая красивая, по-настоящему красивая. Тебя следует поздравить.

Чувство удовлетворения отразилось на бледном лице Одры.

– Спасибо, но должна признаться, что у меня было несколько добровольных помощников.

Ирэн в удивлении наморщила лоб.

– В самом деле?

– Да, миссис Белл. Тео и Доди, не говоря уже о Коре.

– Кора. Господи, какая же ты смелая. – Ирэн покачала рыжевато-каштановой головой. – Мне не хочется быть недоброй, но, Бог мой, эта бедная девочка с каждым днем становится все неуклюжее. Ты проявила истинную доброту, позвав ее в помощницы. Это на самом деле поступок, Одра.

Ирэн села к столу вместе с Тео.

– Кора была полна энтузиазма, миссис Белл, так что у нее просто разбилось бы сердце, если бы я не попросила ее что-нибудь сделать. Она помогала Тео мастерить гирлянды, – объяснила Одра.

– Это была безопасная работа, мама, – вмешался Тео, с выражением величайшей серьезности глядя на мать. – Одра сказала, что риска никакого нет, так как все, что Кора могла сломать, это лишь ветки или проволока. К тому же я за ней приглядывал.

– Я в этом уверена, родной, – пробормотала Ирэн, пряча улыбку. Повернувшись к Одре, она заметила: – Я просто не нахожу слов, чтобы выразить тебе свою признательность за помощь. В начале недели у меня голова шла кругом от проблем: кухарке нездоровится, мистер Эджитер свалился в гриппе, а тут еще эта неожиданная поездка в Лондон. Не знаю, чтобы я делала, если бы ты не помогла мне с убранством столовой. У нас намечено столько званых обедов, и, должна признаться, я до сих пор не знаю, как мы обойдемся без дворецкого на Рождество. О, Господи! – Веселое веснушчатое лицо Ирэн омрачилось, но тут же прояснилось вновь. – Ну ничего, ничего. Не следует волноваться по такому поводу. Я как-нибудь сама справлюсь. – Ирэн вновь взглянула на Одру, освещенную пламенем камина. – Что же я даже не спросила тебя о твоем здоровье, дорогая. Ты чувствуешь себя лучше?

– О да, спасибо, миссис Белл.

– Но ты такая же осунувшаяся, как и тогда, в понедельник, когда я пришла навестить тебя.

– Я чувствую себя совсем хорошо, честное слово, миссис Белл.

– Посмотри, мама, – сказал Тео. – Одра показывала мне, как рисовать пейзаж. – Он подвинул к ней альбом.

Взглянув на него, Ирэн кивнула.

– Очень хорошо, родной, действительно очень хорошо.

Ее глаза остановились на левой странице альбома, где Одра нарисовала простой пейзаж, чтобы мальчик мог его скопировать. Но в этой простоте было само совершенство. Ирэн задержала на нем взгляд, пораженная его тонкой красотой и исходившим от него светом, который Одре, так чудесно удалось передать на листе бумаги. Подняв на нее глаза, Ирэн сказала:

– Замечательно! Мне кажется, я видела уже нечто похожее.

– Да, несколько лет назад я сделала более крупный вариант, картина висела в моей комнате, когда я у вас работала.

– Ну конечно. И ты дала ей необычное название, как я припоминаю.

– «Место памяти», – очень тихо ответила Одра. – На картине изображен платан на склоне холма напротив Хай-Клю… где мои родные и я, бывало, устраивали пикники.

– Да, теперь я вспомнила. – Наклонившись, Ирэн сказала вибрирующим, выразительным голосом: – У тебя большой талант к живописи, Одра, и я не могу понять, почему ты не занимаешься ею всерьез.

– О, я не столь талантлива, миссис Белл, поверьте, – ответила Одра со странным смешком, в котором чувствовалось не только желание отбросить саму эту мысль, но и даже некое самоуничижение. – В конце концов, это просто хобби.

– Которое, однако, могло бы стать твоей профессией.

– О нет, миссис Белл, мое призвание – лечить. Вы ведь знаете, что старшая сестра Леннокс сказала мне, что я настоящая сестра милосердия, что у меня дар целительницы.

– Ну что ж, – медленно проговорила Ирэн. Ее глаза стали задумчивыми, и после короткой паузы одна из ее безупречно подведенных бровей вопросительно поднялась. – Я полагаю, что Винсент не изменил своего решения и по-прежнему возражает против твоего возвращения к работе?

– Да, к сожалению, он стоит на своем. – Одра отвела взгляд и опустила веки.

– Понятно. – Ирэн решила оставить эту тему, понимая, что коснулась щекотливого вопроса. Ей показалось, что, помимо разногласий по поводу сестринской карьеры Одры, в отношениях Одры и Винсента есть и другие сложности. В начале недели девушка показалась ей необычно молчаливой и замкнутой. Но возможно, это было следствием недавно перенесенной болезни, от которой она еще не оправилась.

– Раз уж мы заговорили о моем муже, должна заметить, что мне через несколько минут нужно уходить, если вы не возражаете, миссис Белл, сказала Одра, кинув взгляд на часы в детской. О, Боже мой, уже полшестого. Винсент вернется из Йорка в семь.

– Почему из Йорка? Что он там делал? – потребовал ответа Тео, как всегда остро интересующийся всем, что касалось Винсента, бывшего предметом его глубокого восхищения.

– Ну как ты можешь, Теофил, – строго прервала его мать, – ведь ты знаешь, что задавать вопросы личного свойства невоспитанно.

– Ничего страшного, миссис Белл, – успокоила Одра и объяснила мальчику:

– Он поехал туда с мистером Варли – ты ведь знаешь, это человек, которому принадлежит строительная фирма. У них была назначена встреча с мистером Раунти… по поводу пристройки к одной из шоколадных фабрик.

– О! Вот это классно! Я бы хотел побывать на шоколадной фабрике. Как ты думаешь, Одра, Винсент привезет тебе коробку «Черной магии»? Это мои любимые конфеты. – Тео посмотрел на нее с надеждой.