Становление (СИ) - Старый Денис - Страница 26

Глава 9

Глава 9

Петербург. Зимний дворец.

24 марта 1796 года (Интерлюдия)

Канцлер Российской империи сидел в приёмной императора и делал всё, чтобы только выглядеть невозмутимым. Это было сложно, и потребовался весь опыт прожжённого интригана и дипломата, чтобы присутствующие не видели недоумения, которое захватывало всё нутро Александра Андреевича Безбородко.

А за реакцией канцлера наблюдали многие люди, ожидающие своей очереди в приёмной государя. Тут был и вице-канцлер князь Александр Борисович Куракин, прибыл и Алексей Андреевич Аракчеев с докладом, рядом с ним обосновался…

Безбородко посмотрел на этого деятеля и всё же, лишь уголками губ и некоторой частью своих проступающих морщин, скривился. Поповский сын? Он-то что тут делает? Странная, очень странная персона, появившееся из ниоткуда и всё никак не желающая уходить в никуда. Ну, да ладно, об этом канцлер ещё подумает на досуге, сейчас важнее иное, то, что происходит в кабинете императора Павла Петровича.

Было не разобрать, что именно кричит государь, слишком массивные двери сдерживали звук из императорского кабинета. Возможно различить лишь то, что император перешёл на повышенные тона в разговоре с английским послом.

Сэр Чарльз Уитворд заходил в кабинет к Павлу Петровичу с таким напыщенным видом, словно делал одолжение русскому монарху. И он, это уже очевидно, прогадал. А ведь Безбородко предупреждал английского посла, советовал тому модели поведения с русским императором. Но нет, Уитворд, видите ли, представляет великое государство и не пристало ему перед каким-либо монархом лебезить.

Вся работа пошла насмарку. Безбородко готовил государя к тому, что России нужно более тесно сотрудничать с Великобританией, причём дело касалось не только торговли, но прежде всего внешней политики. Англии нужны были русские штыки на границах с Францией, пока эти границы не слишком отодвинулись от самой республики в сторону интересов Великобритании.

Канцлер, впрочем, не понимал, отчего Уитворд так разнервничался, что Россия не принимает деятельного участия в борьбе с республикой. У французов нет шансов на поле боя. Австрийцы обязательно разгромят республиканцев. Сейчас основное внимание смещается на север итальянских земель, а там австрийцы имеют почти двойное преимущество.

Кроме того, в беседе с канцлером австрийский посол и представитель интересов Габсбургов в Российской империи граф Людвиг фон Кобенцль утверждал, что французы не имеют армии в Италии. Там лишь сброд без какого-либо обеспечения. Стоило верить таким словам австрийского посла, слишком он уверенно говорил. И всё это на фоне чуть ли не голода в самой Франции и недавнего разгрома, даже с участием артиллерии, восставшей части парижан. Откуда у такой Франции будут ресурсы на большую войну?

И почему тогда Англия хочет деятельного участия России в делах Европы? Австрийцы же, напротив, не спешат призывать русских к решительным действиям, здраво опасаясь иметь русские императорские войска в Центральной Европе или в Италии. Безбородко знал ответ на этот вопрос. Англия не хочет, чтобы Россия большими силами входила на Кавказ и начинала войну с Ираном. По мнению островитян, пусть русские соперничают с Австрией за право считаться победителями французской республики, а не громят Иран, который находится рядом с важнейшей английской колонией — Индией.

Ну, и напрашивалась ещё одна причина, почему англичане хотят втянуть Россию в борьбу с республикой. Англия не может допустить в Европе одного победителя Франции, кем бы он ни был, если только не сам Туманный Альбион. Но английские войска в массе сражаться не станут, нету этой массы у Англии. А вот денежные массы присутствуют. Это же отлично, когда есть деньги, и воюют именно они. Это даже по итогу выходит сильно дешевле.

Скоро дверь открылась, и статс-секретарь государя Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий выпроводил англичанина и призвал канцлера. Уитворд выходил с гордо поднятой головой и улыбался. Складывалось ощущение, что он добился всего, чего желал. Англичанин умел держать лицо, а ещё затаивать обиды, мстить, мстить…

Канцлер даже не посмотрел в сторону английского посла. Чарльз Уитворд, если будет необходимость, может и сам приехать в особняк Безбородко, своего главного союзника в России. Вот там и можно обсуждать все проблемы и думать, как лучше.

— Вы представляете, Александр Андреевич, он мне угрожать вздумал! — Павел Петрович был всё ещё возбуждён после встречи с английским послом.

— Ваше Императорское Величество, — Безбородко обозначил поклон. — Могу я спросить, в чём суть вашего беспокойства?

— Скорее возмущения. Англичанин упрекает меня… Россию, что мы не участвует деятельно в разгроме республиканцев. А то, что наша армия не готова будь к какому конфликту, англичан не волнует. Подай ему подтверждение, что Россия всё ещё в союзнических отношениях, — государь продолжал фонтанировать эмоциями.

— Ваше Величество, но мы в соглашении, желаете, я, как канцлер, всё объясню англичанам, ну, и австрийцам? — Безбородко внутри себя содрогнулся.

Он продолжатель идей Никиты Ивановича Панина, создателя «Северного Альянса», когда Англия — важнейший союзник. Александр Андреевич Безбородко не мог себе представить, что может произойти, если Павел Петрович решил разорвать отношения с Великобританией. Речь же не только о том, что Россия, и сейчас живущая в глубоком финансовом кризисе, потеряет главного торгового партнёра. Россия растеряет всех возможных союзников.

Идти на примирение с республиканцами невозможно, в таком случае и вовсе утрачивается идея сакрального и единственно возможного самодержавия. Так не долго взрастить якобинцев и в России. С Пруссией можно идти на союз, да он и не разрывался. Однако, сейчас это государство несколько потеряло свою честь, когда пруссаки подписали Базельские сепаратные соглашения, что не стоит с Пруссией говорить, как с равной. Австрия откажется от такой России, что не помогает ей, как только потерпит первое поражение. Ну, а если австрияки и пройдут в Париж парадным маршем, то им вообще не нужна Россия.

К чему всё это приведёт? Как минимум, будет новая война с Османской империей. Россия уже сколько её била, не так страшно, но теперь османы могут сражаться европейским оружием, а пушки на русских солдат станут наводить иностранные советники.

— Вы, канцлер, и вам объясняться. Но можете пообещать новый торговый договор, ещё более выгодный, чем с… предыдущем правителем, — после некоторой паузы Павел Петрович решил не советоваться, а сообщить свою волю. — Какие бы глупые и невыгодные договоры Россия не имела нынче, мы не можем все их взять и разорвать или же фраппировать. Это бесчестно, а бесчестие недопустимо для русского императора. Но вот улучшить договоры я согласен. С Англией, чтобы не ссориться. А ещё вот, прочтите!

Император взял бумагу со стола и передал её Безбородко. Канцлеру не нужно было читать всё письмо целиком. Он сохранил за собой возможность перлюстрации писем, и это послание императору для канцлера, конечно, переписали.

— Вы знаете, что это за письмо? — с удивлением спросил Павел Петрович, заметив, что Безбородко почти и не читал бумагу.

— Я бегло читаю, Ваше Величество, — нашёлся Александр Андреевич.

— И? Что же скажет мне мой канцлер? — в тоне государя звучали нотки сарказма.

Павел Петрович был уверен, или почти уверен, что именно он наиболее компетентный человек в политике. Что касается Безбородко, то, да, спасибо и молодец, что повлиял на восхождение Павла на престол, но то, что Александр Андреевич якшается с англичанами, для государя было неприемлемо. Он не хотел ни англофилов возле себя, ни тем более, франкофилов, которые нынче сплошь якобинцы и им сочувствующие.

Безбородко понял, куда именно дует ветер, способный превратиться в ураган, оттого решение пришло быстро. Нужно уговорить Павла на вмешательство в кавказские дела, тем более, что без этого Россия заимеет ворох проблем в том регионе. Если в итоге будет упразднена или слишком ослабнет опора для России в виде христиан на Кавказе, то нужно, как минимум, укреплять линию обороны на Северном Кавказе и не давать возможности усиливаться Османской империи, как и персидскому шаху. Без Кавказа с турками будет сложно, да и персы могут стать серьёзной силой.