Если вы дадите ворчуну Рождественский список желаний (ЛП) - Айнерсон Энн - Страница 22

— Пресли добралась нормально? — Спрашиваю я.

— Да. — Подтверждает Джоанна. — Она не сказала ничего особенного, прежде чем подняться в свою комнату, только сказала, что ты скоро вернёшься. Я так понимаю, все пошло не так, как планировалось?

В ее голосе звучит разочарование.

Вчера вечером я попросил Джоанну помочь мне подготовить все для моего сюрприза для Пресли сегодня утром. Хотя я умолчал о том, что послужило источником вдохновения для моего романтического жеста, зная, что она не одобрит, если я вторгнусь в личную жизнь Пресли, прочитав ее письмо.

— Ей понравился сюрприз. — Заверил я Джоанну. — Однако мне пришлось все испортить, сказав то, что она не была готова услышать. — Выражение моего лица не меняется. — Думаю, я испортил ей Рождество. — Признаюсь я.

— Не глупи, ты слишком строг к себе. — Укоряет Джоанна. — У каждой пары бывают ссоры, и не всегда они сходятся во взглядах. Возможно, Пресли сейчас расстроена из-за тебя, но она придет в себя, когда у нее будет время все обдумать. Нет ничего, с чем бы вы не справились вместе. — Уверенно заявляет она.

Я в этом не уверен.

С тех пор как я приехал сюда, Джоанна была только теплой и гостеприимной, но интересно, будет ли она такой же сговорчивой, когда я признаюсь, что солгал о своей личности.

— Мне нужно вам кое-что сказать. — Я нервно постукиваю ногой по ступеньке. — Вы были так добры на этой неделе, и это значит больше, чем вы думаете, но я скрывал от вас информацию, которая могла бы изменить ваше мнение обо мне… — Ничего. — Мое полное имя Джек Синклер. Я тиранический босс Пресли… Тот самый, на которого она постоянно жалуется. Я заставил ее разрешить мне поехать с ней домой на праздники, когда она отказалась перенести свою поездку, и это была моя идея сказать вам, что мы встречаемся.

На лице Джоанны ничего не видно, и затянувшееся молчание действует мне на нервы. Мне хочется, чтобы она сказала что-нибудь…Что угодно, правда. Даже если она скажет, чтобы я убирался прочь и больше никогда не появлялся в Аспен Гроув.

— Джек, я знаю, кто ты. — Я растерялся, когда она тепло улыбнулась мне. — Я искала твое имя в Интернете в тот день, когда моя дочь сказала мне, что собирается работать на тебя. Я никогда не говорила ей об этом, поэтому она, должно быть, решила, что я не знаю, как ты выглядишь. Так что представь мой шок, когда ты, как никто другой, появился на моем крыльце и объявил, что ты ее парень.

— Погодите. — Я провел рукой по лицу. — Вы сказали все эти негативные вещи о боссе Пресли в моем присутствии, хотя знали, кто я?

— Все, что я сказала, было правдой, не так ли? — Она беззастенчиво пожимает плечами. — Мне было любопытно, как ты отреагируешь, услышав такое о себе.

— И?

— Ты принял это близко к сердцу. — Признается она. — С той минуты, как ты ступил на мое крыльцо, я почувствовала, как между тобой и Пресли зарождается химия. Я решила, что лучше позволить всему идти своим чередом и не вмешиваться.

Чушь собачья, потому что это означает, что она точно знала, что делает, когда предложила нам с Пресли разделить спальню на время нашего пребывания.

— Значит, вы не против, что я хочу встречаться с вашей дочерью по-настоящему?

— За последнюю неделю она была счастливее, чем я когда-либо видела ее, и это благодаря тебе. — Говорит Джоанна. — Мы все совершали поступки, о которых сожалеем, и все, что мы можем сделать, — это учиться, расти и двигаться вперед. Насколько я понимаю, прошлое должно оставаться в прошлом. Нет никаких сомнений в том, что вы с Пресли принадлежите друг другу.

— А если Пресли не согласится?

— Ты никогда не узнаешь, пока не спросишь ее. — Заметила Джоанна. — Кроме того, как мне рассказывали, Джек Синклер никогда не принимает отказов. — Говорит она, подмигивая.

— Это точно.

Я стучусь в дверь спальни Пресли и открываю ее, когда ответа нет. Осторожно вхожу внутрь и вижу, что она стоит у окна, выходящего на передний двор.

— Я видела, как ты разговаривал с моей мамой. — Говорит она.

— Да, она ждала, когда я вернусь. — Говорю я ей. — Она знает, что я твой босс.

На лице Пресли появляется выражение недоверия.

— Ты сказал ей?

Ее голос повысился.

— Сказал. С моей стороны было неправильно скрывать правду, и мне не следовало так долго ждать, чтобы признаться в этом.

Я тихо смеюсь, проигрывая в голове недавний разговор с Джоанной.

— Что смешного? — Спрашивает Пресли.

— Твоя мама знала, кто я такой, еще до того, как я приехал в Аспен Гроув. — Сообщаю я ей. — Она искала меня в Интернете, когда ты начала работать в «Sinclair Group». Несмотря на то что она знала правду, она заставила нас с тобой жить в одной комнате на прошлой неделе.

— Ты хочешь сказать, что моя мать нас подставила?

— Косвенно — да.

Пресли в недоумении покачала головой.

— Боже мой, я должна была догадаться, что она сделает что-то подобное.

Я в долгу перед Джоанной за то, что она поставила нас с Пресли в близкое окружение и придала мне смелости, необходимой для перехода наших рабочих отношений в личные. Теперь мне остается только понять, как исправить то, что я сломал.

— Если уж на то пошло, мне действительно жаль, что я прочитал то письмо. — Говорю я с сожалением. — Мне следовало поговорить с тобой обо всем с самого начала.

— Ты сделал мне больно, Джек.

Ее голос дрожит.

Она абсолютно права. Я причинил ей душевную боль и нарушил ее доверие. Это причиняет мне больше боли, чем любая физическая рана. Однако это не значит, что я буду стоять в стороне и позволять ей строить ложные предположения о наших отношениях.

— Ты ошибаешься. — Говорю я ей, желая прояснить ситуацию.

— В чем?

— В том, что я тебя не люблю. — Я делаю шаг к ней. Мой взгляд непоколебим, и я уверен, что она прикована ко мне всем вниманием. — Мог ли я поступить по-другому? Безусловно. Я должен был лучше относиться к тебе на работе все эти годы — давать тебе повышения, не требовать от тебя времени каждую секунду каждого дня и убедиться, что ты знаешь, насколько важна для компании и для меня. И я знаю, что с моей стороны было неправильно читать то письмо без твоего разрешения. Возможно, я не смогу изменить прошлое, но я полон решимости сделать все, что потребуется, чтобы доказать, как много ты для меня значишь. Несмотря на все, что я сделал, ничто не помешало мне безвозвратно влюбиться в тебя.

— Ты не знаешь меня так хорошо. Как ты можешь быть в меня влюблен? — Говорит она в замешательстве.

Как она может думать, что я не знаю ее после всего этого времени? Пытаюсь сдержать свое самодовольство, поднимая подбородок и глядя ей в глаза, готовый доказать, что она ошибается.

— Твой любимый цвет — лимоннадно-розовый, не пурпурный, не фуксия, а именно лимонадный. Ты ненавидишь сырые помидоры, у тебя нездоровая одержимость сезоными сливками для кофе, а в верхнем ящике стола ты хранишь банку розовых и красных «Старберстс». Каждый вторник ты надеваешь свою счастливую черную юбку-карандаш — ту самую, в которой ходила на собеседование. А когда нервничаешь, то играешь с браслетом-шармом на левом запястье. Ты посылаешь всем моим сотрудникам щедрые подарки на дни рождения и говоришь, что они от меня, хотя используешь свои собственные деньги, потому что думаешь, что я откажусь, если ты попросишь меня заплатить за них. Приглашаешь швейцара Гэри на обед каждую пятницу с тех пор, как в прошлом году скончалась его жена. И несмотря на то что твоя квартира находится в двадцати минутах езды от офиса, ты ходишь на работу и обратно пешком, потому что тебе нравится погружаться в достопримечательности и звуки города.

Я сокращаю оставшееся между нами расстояние.

— Последние три года я уделял внимание каждой мелочи, когда дело касалось тебя. Не по обязанности, а потому что ты действительно важна для меня.

По ее щекам текут слезы, и я без колебаний вытираю их большими пальцами.