В зоне особого внимания (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 17

— Поэтому и предлагаю тебе идти одной командой, неофициальной, конечно, у вас лишних пять округов в небольшой автономной области! Сам-то не хочешь в депутаты?

— Сам? Пожалуй, нет, — Сергей почесал свою пока ещё кудрявую голову. — Олег Семенович приглашает в крайком. Сказал, как с банком разделаюсь, инструктором к вам переведет, а это один шаг до бюро. От таких предложений не отказываются. А кого тянуть в депутаты хочешь, ну, кроме себя?

— Боксеры, например, будут парни. Сергей Карамчаков — борец, бронзовый призёр Олимпиады. Он хотя и в Красноярске живет сейчас, но сам из хакасского села, — частично приоткрыл карты я.

Нет у меня сейчас стольких людей, которым могу полностью доверять, да ещё чтобы можно было все округа закрыть. Сижу и грущу — знакомых сотни, а коснись чего важного…

С Карамчаковым мы виделись в конце декабря. Посидели в моей любимой «Риге», ну и до этого во Дворце Спорта пару-тройку раз пересекались, были у меня две открытые тренировки там, и на награждении тоже виделись. Не друзья мы с ним, но хорошие знакомые уже. Карамчаков поначалу, конечно, просто очумел от моего предложения, но обещал подумать. А вообще надо, кроме бизнеса, учёбы, спорта и работы в крайкоме, в зону особого внимания включить сбор всех своих знакомых, близких и не очень, в кучу для максимального представительства на съезде.

Глава 13

Глава 13

Я пока сам не понимал, для чего мне это всё: хлопоты с выборами, кооперативный банк, производство окон? Да по большому счёту и видеосалоны не особо нужны. Деньги? Да будут они у меня, и в гораздо большем количестве. Скорее всего, любопытство тянет меня заняться законодательством, хотя, например, на съезде, я помнил, ничего интересного не случится. Смотрел я трансляции с него в прошлой жизни — одна говорильня. Люди, пользуясь данной им свободой слова, шли на сцену с одной целью — сказать, что всё у них, а значит, и в стране, плохо. Да ещё это скандальное заявление Сахарова в котором тот заявил, что «во время войны в Афганистане с советских вертолётов расстреливали советских солдат, попавших в окружение, чтобы те не могли сдаться в плен» (уточнив, что ему об этом известно из передач зарубежного радио). Разумеется никаких подтверждений этому не было, да и не могло быть. Из ума выжил старик, не иначе. Впрочем, может, наоборот, действовал осознанно…

Но альтернативные выборы всем в новинку! Это было похоже на некое состязание, что будоражило умы избирателей. Хотя, например, Шенин на бюро сказал, мол, на альтернативной основе разрешили четверть округов сделать только. Он и сам будет депутатом, кстати.

В субботу поехал в часть к Бейбуту. Честно сказать, была такая шальная мысль — уговорить друга стать кандидатом в депутаты, но тот ожидаемо отказался. Упёрся, и всё тут! Мол, осенью дембель, поедет домой, там и женитьба не за горами. Невеста уже ждёт солдата, и хотя ни у него, ни у неё нет друг к другу особых чувств, да и вообще, не горят они желанием семью создавать, но родственники уже решили за них. Всё не просто у казахов! Тоже мне, династический брак!

Лечу в Москву как белый человек. В аэропорту — зал для народных депутатов, в салоне самолета — место бизнес-класса, имевшее, правда, всего одно отличие от обычного — оно находилось в первом ряду, где пространства было побольше, вот и весь советский бизнес-класс пока. Не исключено, что где-то летают другие самолёты, но на рейсе Красноярск — Москва был именно такой. Утром в понедельник 9-го января в аэропорту Домодедово стою за багажом. Шубу же везу с собой, и хоть упакована она надёжно, я переживаю — очень уж дорогая вещь. И это мне ещё её пошив бесплатно обошелся! В день отлёта в Красноярске был мороз в минус двадцать пять градусов, а в Москве минус два всего! Мой полушубок тут и не нужен, но не везти же было ещё и куртку на меху в довесок? Так что буду париться.

— Молодой человек, вы не поможете? — обратился ко мне седой благообразный дедушка.

Я только что выловил тюк со своей шубой и, убедившись, что видимых повреждений упаковки нет, пребывал в благодушном настроении.

— Конечно! Чем могу быть полезен?

— Да вот ручка у чемодана оторвалась, волоком я его ещё дотащу до выхода… а там поребрик высокий…

— Вообще не переживайте об этом — помогу! У меня с собой только сумка через плечо да этот тюк. Сейчас вашу поклажу донесём! Вы из Ленинграда, я так понял? — дружелюбно спрашиваю я.

— Позвольте представиться, — пыхтит сзади дед. — Евгений Михайлович Лукашин.

— Как? Лукашин? — поразился я сходством с незадачливым киношным врачом, который случайно улетел именно в Ленинград. — А Меня Анатолий Штыба зовут. Без отчества, конечно, можно.

— Кашин, Кашин моя фамилия! Знали бы вы, как после этого фильма людям понравилось коверкать её, — с грустью в голосе поправил меня дедок. — Ещё бы машина за мной приехала, вообще было бы хорошо. А хотите, я вас довезу, куда скажете?

— Меня тоже транспорт ждать должен, я в «Москве» жить буду, — не удержался от того, чтобы не похвастаться, я.

— И я в «Москве», вот так совпадение! — порадовался дедушка, бдительно наблюдая, как я тащу его тяжёлый чемодан.

На улице раннее утро, ещё темно, но перед входом в здание аэропорта уже стоят машины, в том числе и приехавшая за дедом. А вот моей нет! Заказывала Аня, моя секретарша, а у неё проколов обычно не бывает.

— Анатолий, так что? Вас подвезти? — благодушно улыбается дед, а его шофёр, маленький татарин, с трудом грузит багаж в свою «Волгу».

— Если вас не затруднит! Я только сейчас всю стоянку осмотрю, — подстраховываюсь я, ибо уверен — моя машина все же тут, я просто её не вижу.

И все же я ошибался: нет тех цифр, которые мне Аня продиктовала, на номерах стоявших поблизости машин. Что могло пойти не так? Да сломалась, например, по дороге. Иду к деду, радуясь за своё отзывчивое сердце, которое помогает совершенно незнакомым людям.

— Вот будет смешно, если мы ещё и соседями окажемся! — балагурит дедок, который, как и я, наверняка «жаворонок».

— Двести шестой у меня номер.

Мне скрывать нечего, надеюсь, уж тут меня не обломят.

— А у меня триста шесть! Постойте, так у вас тоже двухкомнатный… Интересно, — дед заново оглядел мою бритую голову, торчащую из полушубка. — Я же, получается, прямо над вами.

— Я планировки не знаю… но да, две комнаты. У меня командировка от крайкома в «Госбанк» и Совет Министров, — на этот раз я не хвастаюсь, а максимально скромно информирую.

— А я писатель, зам главного редактора журнала «Нева», — окончательно познакомились мы.

Договорились с ним как-нибудь вместе посидеть в ресторане гостиницы. Я бы помог писателю донести чемодан без ручки и до номера, но как тогда заработать швейцару гостиницы? Уже вижу, как радостно дернулся в нашу сторону работник этой фешенебельной гостиницы. К тому же я, наконец, заметил знакомые номера, те, что искал на стоянке в Домодедово, и те, что мне Аня написала на бумажке. Моя машина тут стоит?

— Уважаемый, — стучу в стекло я, так как водила, красномордый толстый дядя лет сорока, спит.

— Чего тебе, парень? — проснувшись, крутит ручку, опуская стекло, засоня.

— Я Штыба, вы меня где должны были встретить?

Я пока не скандалю — мало ли, перепутал, например, тот человек, что отправил машину из гаража Совета Министров РСФСР для встречи. А машина будет в моем распоряжении всю неделю. Уж не знаю, Власов ли распорядился, или это Аня сама выбила мне колёса под задницу.

— А… это… да. Утром завестись не мог долго… вот и не успевал в аэропорт, сразу сюда поехал, — засуетился дядя, пытаясь вылезти из салона, что с его пузом сделать даже в просторной «Волге» было трудно. — Ясно. У вас график работы какой? — не стал обострять я.

— Двенадцать часов в день, с восьми до восьми. Потом отгулы обещали, — с готовностью отвечает водила. — я Леонид Владимирович…

— А я Анатолий Валерьевич! — прерываю я. — Значит так, я в двести шестом жить буду, если надо отойти надолго куда, зайди в гостиницу и набери меня. Всё ясно?