Пожиратели света и тьмы - Фостер Алан Дин - Страница 66

Лежавший поблизости Алита сонно взглянул на него.

— Там домашнего скота навалом. Бродят без привязи… Легкая добыча, свежее мясо…

— Заканчивайте, — поторопил их Эхомба. — Мы должны быть в постоянной готовности. Как только Стена пошевелится, вперед!

— За меня не беспокойся, — заявил кот. — Вам, костлявым двуногим, придется тяжелее.

Уже стемнело, когда они услышали — не увидели! — первые признаки скорого шевеления. Сначала донесся низкий, идущий из глубины стены скрежет, затем земля под ногами заколыхалась и с вершин скал посыпались камни.

Первым эти звуки услышал Алита. Мгновение — и он уже был на ногах, начал бить хвостом слева направо. Рядом, готовые к стремительному рывку, застыли Симна и Эхомба.

Слева и справа раздавались крики квиппов, а сзади, со стороны недалеких уже холмов, ровным накатом долетали плач и рыдания их семей и всех тех, кто не мог принять участия в битве. Тучи стрел дождем посыпались на защитников Стены, осадные орудия метали наверх камни и сосуды с горящим маслом… И все-таки Эхомба чувствовал обреченность в действиях оборонявших родную страну воинов. Сражались они скорее по необходимости, чем в расчете на победу. Надо было что-то предпринять — не сидеть же сложа руки и ждать гибели. Действительно, весь этот град стрел, камней и зажигательных смесей был для Стены, что булавочный укол. Засевшие наверху членггуу, радостно улюлюкая, сбрасывали долетавшие до них на верхнюю площадку камни на головы наступающих.

— Она пошевелилась, — шепотом предупредил Симна. — Приготовьтесь!..

На близком расстоянии Стена производила куда более жуткое впечатление, чем при наблюдении с вершины холма. Ее основание было заляпано грязью, на нижних камнях налипли обломанные кусты и раздавленные стволы погубленных деревьев. Вздымавшаяся вверх невообразимой тяжести масса одним своим видом буквально придавливала к земле — возле нее было как-то не по себе ходить в полный рост. Так и хотелось присесть на цыпочки, тем более теперь, когда камень, порождая исполинские когтистые опоры, оживал и ревел, словно потягивающийся, разъяренный зверь, встающий с лежки.

Стена еще не успела полностью выпрямиться, как путешественники стремглав бросились вперед. Эхомба ловко прыгал с одной базальтовой глыбы на другую, Симна скакал, как резиновый мячик, а левгеп будто летел; чтобы покрыть расстояние, которое зверь одолевал одним прыжком, людям надо было пыхтеть и пыхтеть.

Они мчались, пытаясь обогнать ужас, который нагоняло на них вздыбившееся над землей чудовище. Еще мгновение, и путники по одному начали нырять в черную щель, открывшуюся между основанием Стены и поверхностью земли. Эхомба нутром почувствовал всю непомерность объема, миллионотонную тяжесть каменной массы, балансирующей на сравнительно тонких ножках.

Они пробежали мимо кривой, укутанной камнем колоннообразной лапищи, и, прибавив ход, помчались вперед. Сотни таких лап в унисон поднялись; скоро Стена перенесет свою тяжесть и раздавит все, что не успело убраться с дороги. Но когда Стена стала приседать, путники уже добежали до противоположного ее края.

Здесь они остановились, чтобы перевести дыхание, и дружно повернулись. Каменное чудовище неожиданно тихо опустилось на землю, лишь долгое протяжное «хуууум» донеслось до путешественников. Поднялась и тут же начала оседать густая пыль.

Дело сделано — они одолели Стену.

— Раз плюнуть! — рассмеялся Симна. Однако обильные капли пота, катившиеся по его лицу, вряд ли были вызваны такой короткой пробежкой или вечерней жарой.

Эхомба, задрав голову, смотрел наверх. Часовых видно не было — все членггууские солдаты скопились на противоположном крае Стены, наблюдали за ущербом, нанесенным квиппам. Никому из них и в голову не пришло следить за тем, что происходит в тылу.

— Пошли.

Путешественники не спеша двинулись на север. Никто не обращал на них внимания.

Они нашли брошенную ферму и удобно устроились, не испытывая ни малейшей вины перед хозяином, которому в подобном удовольствии было отказано. Алита похозяйничал в курятнике, насытился сам и устроил праздник для друзей. Эхомба пошел навстречу северянину, отказывавшемуся есть сырое мясо, и позволил развести огонь — все равно на бывших землях квиппов тут и там дымились развалины домов.

Постели были мягкие, широкие, белье чистое, свежее… В то время как Симна откровенно радовался возможности знатно отдохнуть, Эхомба вдруг обнаружил, что ему подобные удобства не по нутру. Он долго бродил по дому, пока не вернулся в спальню и не лег на деревянном полу. Завернулся в одеяло и попытался заставить себя не думать о судьбе тысяч несчастных, оказавшихся зажатыми между Стеной и бесконечными песками юга.

XXIX

Утро выдалось туманное. Солнце поднялось быстро, словно удивилось плотно укутавшему землю одеялу и решило поскорее разогнать влажную хмарь.

В тот день путешественники встали поздно — Симна не пожелал расставаться с удобной постелью, впрочем, как и Алита, постоянно готовый соснуть часок-другой. Эхомба, всегда рано и быстро просыпавшийся, и на этот раз вскочил легко. Прикинув, который теперь час, он почувствовал тревогу.

Симна ибн Синд сладко потянулся, затем бесстыдно почесал в паху и сел на постели.

— Теперь-то что тебе не по нраву, колдун ты беспокойный? Вчера мы совершили удачную пробежку. Попробуй немного расслабиться — вдруг понравится?

Эхомба, не в силах избавиться от тревожных ощущений, взглянул на завешенное клочьями тумана окно.

— Я отдохну, когда мы покинем эту несчастную страну и поднимемся на борт корабля, отправляющегося на противоположную сторону Абоквы, — ответил он. — Давай поднимайся и прикрой срам. Пора в дорогу.

— Хорошо, хорошо.

Проворчав что-то невразумительное, Симна выпростал ноги из-под чистых простыней и принялся пальцами нащупывать одежду, брошенную на пол.

— В путь так в путь, но только после завтрака. Кто знает, когда нам еще выпадет случай нормально поесть. Причем бесплатно.

— Ладно, — нехотя согласился Эхомба. — После завтрака.

Большинство продуктов, сохранившихся на ферме после обысков и грабежей, успело испортиться, однако сушеных фруктов и вяленого мяса в дальней кладовой было вдосталь, а полки ломились от кувшинов с консервированными фруктами и, овощами. Пошарив по дому, Симна нашел каравай хлеба всего-то с двумя-тремя пятнышками плесени.

— В дорогу надо набить все мешки, — заявил северянин. Обилие бесхозной еды вызывало у него энтузиазм, подогреваемый здоровенными кусками вяленого мяса, которые он запихивал в рот.

— Это не наше, — попытался пристыдить товарища Эхомба, но упрек вышел слабенький — пастух понимал, что продукты все равно испортятся или их заберут членггуу.

— Ага, конечно, давай оставим все мародерам!.. Знаешь, добрыми намерениями вымощена дорога в ад. — Смутив друга афоризмом, Симна принялся резво набивать свой походный мешок кусками вяленого мяса и банками с маринованными оливками.

Эхомба отвернулся.

Когда наконец путники вышли на крыльцо, первое, что бросилось в глаза, это сгустившийся туман. Чем выше вставало солнце, тем плотнее влажная белесая пелена ложилась на землю. В ней трудно было отыскать направление на север, но Эхомба не хотел больше задерживаться. Если вдруг встретится патруль членггуу, в таком крошеве от него будет легче ускользнуть. Все эти рассуждения сводились к тому, что под прикрытием тумана самое время уйти как можно дальше от Стены.

Вдруг яростный рев расколол тишину, до того момента безмятежно владевшую округой. Обернувшись на шум, пастух успел заметить, как сверкнули ячейки крепкой, тяжелой сети, упавшей сверху и накрывшей Алиту. Гигантский зверь продолжал реветь и пытался когтями разорвать путы. Не вышло! Тот, кто сплел эту вещицу, сработал на совесть. Ее основой служила металлическая проволока с палец толщиной. Сколько гигантский кот ни кусал ее, она не поддавалась.

Казалось, все подворье было забито членггуу. Они выбегали из-за дома, выпрыгивали из кустов за изгородью, а то просто вскакивали с земли. Около дюжины воинов, молниеносно спустившихся с крыши, сразу бросились к сети. Однако Алита забился с такой яростью, что членггуу не удержали путы. Тут же послышалась команда, и еще четыре десятка солдат устремились пеленать левгепа.