Пожиратели света и тьмы - Фостер Алан Дин - Страница 14

Она распахнула дверцу нижнего отделения шкафа, стоявшего рядом со столом, достала оттуда глыбу какого-то прозрачного минерала. Эхомба решил, что это кварц особого рода или что-то еще более экзотическое. Не спрашивая разрешения, он придвинул свое кресло поближе.

Магический кристалл представлял собой ровный куб, а вовсе не шар, как привыкли думать многие, испытывающие интерес к подобного рода вещам. Раэль водрузила камень на стол и принялась совершать пассы. Ее руки нежно оглаживали воздух у самой поверхности кристалла, изредка она легонько касалась его кончиками пальцев, но всегда в особых, известных только ей точках. Сам кристалл был прозрачен, однако в нем виднелись многочисленные вкрапления, многие из которых напоминали крылышки древних насекомых. Были там и кусочки других горных пород. Вместе эти инородные тела образовывали что-то вроде внутренней решетки.

К изумлению Этиоля, все они вдруг, следуя за руками хозяйки, пришли в движение. Сначала медленное, неспешное, хаотичное; затем в их перемещениях начал обнаруживаться некий порядок.

Неожиданно кристалл затянуло молочно-белым туманом, потом по этому месиву побежали цветные полосы, в глубине начали возникать нелепые, незнакомые очертания каких-то предметов.

Между тем Раэль онемела, замерла. Этиоль тоже затаил дыхание.

Наконец женщина откинулась к спинке стула, внезапно обмякла и ссутулилась. Магический кристалл обрел прежнюю прозрачность.

Раэль решительно вскинула голову, в упор глянула на посетителя.

Эхомба невольно подался вперед.

— Отправляйся домой, Этиоль Эхомба.

Пастух от удивления зажмурился, потом открыл глаза.

— Но почему?

— Ступай домой! — Она положила мягкую кисть с длинными ухоженными пальцами на кристалл. — Здесь мне открылось… Я видела! Беда, безмерная, неотвратимая. Если не послушаешь меня, остаток своей жизни проведешь в холодном навязчивом одиночестве. Поворачивай назад, возвращайся в родную деревню, к семье. Иначе будет поздно. Иначе ты погибнешь!

VI

Ошеломленный, он откинулся на спинку кресла. В наступившем безмолвии особенно резко и пронзительно заголосил располагавшийся за окном базар. Сквозь общий гул прорезались насмешки хлебопеков, их соленые, но всегда уместные шуточки, вопли разносчиков воды, напевные выкрики зазывал. Более того, только теперь, не зная, как переварить пророчество, Этиоль вдруг явственно почувствовал несказанно вкусные запахи, достававшие, оказывается, до третьего этажа. Даже в комнате что-то изменилось.

Может быть, волнение хозяйки кабинета нарушило мирную ауру, обитавшую здесь ранее. Женщина раскраснелась, еще более похорошела… Этиоль взял себя в руки и сосредоточил мысли на высказанном пророчестве.

— Я так и не разобрался, — он кивком указал на кристалл, — что же ты там увидала. Расскажи, пожалуйста, подробнее.

В следующее мгновение цвет глаз Раэль вновь изменился: зрачки налились темной зеленью.

— Женщину сверхъестественной… нет, просто неземной красоты!

Эхомба поджал губы.

— Это вряд ли можно расценить как предвестие несчастья.

— Значит, ты ничего не знаешь об окружающем мире, пришелец.

— Могу лишь согласиться с тобой. Я всего-навсего бедный пастух.

Она проницательно взглянула на него.

— Так ли, Этиоль Эхомба? Смотрю на тебя и удивляюсь: явился ко мне пастух, которому на роду написано быть озабоченным судьбой своего стада, поисками пропавших овец. Но нет — его вдруг потянуло на странное, и он отправился в путь. Сумасброд? Тоже не похож. Я внимательно приглядывалась к тебе; многое могут сказать руки, лицо посетителя, его манера сидеть, спрашивать. Особенно красноречивы чувства, которые обычно испытывает человек, увидев мой магический кристалл. Ты какой-то не такой, Эхомба. Даже понятия о том, что есть богатство и правда, у тебя заметно отличаются от тех представлений, которые разделяет большинство людей и особенно деревенские пастухи.

Когда разговор касался его личности, Этиолю всегда становилось не по себе, поэтому он решил твердо вернуться к главной теме. В конце концов ему отправляться в путь и он должен знать точно, что ждет его в дороге.

— Если ты, Раэль, намерена заставить меня отказаться от назначенного судьбой, тебе следовало бы привести более веские доводы, чем лик красивой, пусть даже очень красивой женщины.

— Мои намерения совсем в другом. Я не призываю и не отвращаю. Я указываю будущее, а как поступить с моим предсказанием — каждый решает сам. Жизнь, Эхомба, есть имя существительное, прилагательные к которому мы отыскиваем сами. — Ее тонкая ручка любовно огладила поверхность прозрачного куба. — Мои обязанности заключаются в том, чтобы показать алчущему весь перечень этих прилагательных, ожидающих его в том или ином случае. Понятно?

— Даже очень, — покивал Этиоль. — Та женщина, что ты видела в камне, — прорицательница Темарил?

Глаза Раэль расширились.

— Выходит, ты и сам кое-что видел?

— Ничего подобного. — Этиоль скрестил руки на груди. Эта поза всегда приносила успокоение, пробуждала мысли, порой именно в этом положении к нему приходили ответы. — Темарил — имя девственницы, похищенной и спрятанной. Так сказал умиравший воин по имени Тарин Бекуит. Но эта картинка из прошлого, а не из будущего.

— Из будущего тоже. — Раэль подалась вперед. — Красавицу держит в плену маленький человечек, способный, однако, повелевать грозными духами.

— Химнет Одержимый?

— Да. — Раэль нахмурилась и принялась изучать расположение вкраплений в прозрачном камне, затем продолжила: — Они так и кружат вокруг него. Я, правда, не могу утверждать, что Химнет повелевает ими. Вполне может быть, что это они водят его на поводке.

— Мне кажется, справедливо и то, и другое.

— Они кружат и кружат, и на земле там и тут случаются бедствия; но все это в тумане. Все это уже догадки…

Теперь Раэль не отрываясь смотрела внутрь куба. Никаких картинок, пророчеств, диких образов, цветных полос там быть не могло — в этом Этиоль не сомневался, так как видел через камень ее заметно искаженное, но все равно притягательное лицо. То, что в чертах прорицательницы отразился ужас от увиденного, не могла скрыть даже прозрачная толща. Глаза Раэль вдруг обрели какой-то густо-желтый, как у кошки, оттенок. Следом послышался ее голос, вдруг понизившийся до грубоватого, хриплого баска:

— Я сильная женщина, Этиоль Эхомба, и способна постоять за себя. Умение хранить тайну, многоведение, отвага при наблюдениях за злыми духами — это все присуще моей профессии. Скажу больше: нам, гадалкам, как никому необходимы стойкость и мужество, потому именно на наши головы порой сыплются самые изощренные несчастья. Но поверь мне, пришелец, даже я никогда бы не отважилась бросить вызов силам, которые кружат вокруг этого коротышки. Дело в том, что их плотские сущности спрятаны от меня, я не знаю, как мне до них добраться, в какой стороне искать. Следовательно, мне не дано их поразить. Есть много разновидностей дьявольской дряни; эти твари какие-то особенные, моя власть на них не распространяется. Они могут погубить меня — а я даже не замечу, откуда пришла беда. У меня нет никакого желания разбираться с этой загадкой, совать свой нос в это дурно пахнущее варево. Чтобы справиться с ними, следует запастись терпением, очень много работать, искать.

Женщина на мгновение замолчала, потом с тихой, но откровенной страстностью в голосе продолжила:

— Я не верю, что ты сумеешь справиться с ними. В схватке с Химнетом и окружающими его духами ты будешь уничтожен. Если желаешь, я могу погадать еще раз. Мне известно много способов прозреть грядущее, в провидении тоже есть свои обходные пути. Ведь будущее, как ты сам понимаешь, далеко не однозначно.

— Надежда мне очень бы помогла, — тихо выговорил Этиоль. — Может, на этот раз высветится что-то более ободряющее?

Раэль сняла руки с куба, откинулась к спинке кресла, устроилась поудобнее и закрыла глаза.