Ташкент - Москва книга вторая, Халхин-Гол до и после, часть первая (СИ) - Akhmerov Farid - Страница 48

- Да, это сильно ускоряет работу, - отметил Ахмеров рационализацию Левицкого.

- Понимаешь, чертежей 1К62 в Ташкенте не нашлось, поэтому приходится снимать размеры с деталей. Ну, ничего, основное мы уже зафиксировали, осталось немного, потом будем прорабатывать с конструкторами и технологами и выходить с предложением на серийное производство. А потом, этот станок будет основой наших первых обрабатывающих центров.

После того, что лабораторию на «Красном пролетарии» освободили от работ по теме «сверхпрочный бетон», потому что тему полностью забрал себе институт НИИЖБ, а именно лично директор Алексей Алексеевич Гвоздев, из оборудования по этой теме в цехе остался лишь сварочный аппарат. Весь запас цемента, базальтового волокна и прочих ингредиентов вместе с малогабаритной бетономешалкой ушёл в лаборатории НИИЖБ. За дело взялись специалисты и сотрудникам НТИ ПР осталось только по газетам наблюдать за успехами коллег. Гвоздев, как выдающийся специалист Советского Союза, сразу оценил перспективы «сверхпрочного бетона» и не только в деле создания легкой защиты для бронетехники. Эту тему со всяческим напряжением сил, как самую актуальную на данный момент, вела самая сильная бригада исследователей. Но и вопросы создания высокопрочных конструкций для промышленного и гражданского строительства не была оставлена вниманием. Поэтому всё, что привёз с собой Владимир Иванович из Ташкента, очень быстро перекочевало в «закрома» НИИЖБ.

И, слава богу, решили про себя Ахмеров и Левицкий, тем более с артиллерийского полигона пришли обнадёживающие результаты по обстрелу бетонных образцов сделанных ещё в стенах «свечного завода». Обстрел проводился 45 миллиметровыми снарядами, аналогом самого распространённого калибра 37 миллиметровых противотанковых пушек немцев ПАК 35/36. И даже если снаряд пробивал бетонную пластину, поставленную перед лобовой бронёй танков БТ и Т-26, то пробить саму противопульную броню танка мощности уже не хватало. Да и бетонную пластину не каждый снаряд пробивал. И это результат, практически, кустарных работ НТИ ПР. И это ещё бетон не набрал максимальной прочности. Есть чем быть довольными. Работами заинтересовался и руководитель Главного автобронетанкового управления (ГАБТУ) РККА Павлов, Дмитрий Григорьевич.

Впрочем, методическая рекомендация на адрес наркома Ворошилова уже отправлена с результатами обстрела и за подписями НИИЖБ и НТИ ПР с положительным заключением ГАБТУ. Так, что Владимир Иванович может с удовольствием работать на освободившихся территориях «свечного завода» над своими обрабатывающими центрами и станками с числовым программным управлением. За работу над ними он в нашей реальности получил степень кандидата наук.

Фариду Алимжановичу тоже было о чём поведать Владимиру Ивановичу. Пришло письмо от майора Сергеева из действующей армии, с Халхин-Гола, в котором он пишет, что начали поступать первые самолёты И-16 с пористым наполнителем в топливных баках. Проект «Люфа», тоже, работает. Особенно после того, как к нему подключился Михаил Михайлович Громов, со своими старыми связями в НИИ ВВС РККА.

А «штрафная эскадрилья», названная так с лёгкой руки Ахмерова, уже выросла в нормальный авиаполк. Прибыли сводные отряды инструкторов авиашкол и лучших курсантов. Первые две эскадрильи, уже скоро, отправляются на полевые аэродромы в районе боевых действий, вместе с подразделениями радиотехнического обеспечения узбекской армии.

Наличие в них одной РЛС П-12 и двух П-18 должно надёжно перекрыть не такой уж большой театр военных действий и обеспечит разведкой и целеуказаниями все нуждающиеся в этом части особой армейской группы, созданной там для отпора японцам.

Хорошие новости пришли из Ташкента. Находящийся там Аксель Иванович Берг (иностранный шпион работавший на военно-морской флот Швейцарии) освоился в новой для него обстановке и уже сделал макетный образец РЛС воздушного наблюдения на основе магнетрона из микроволновки и радиоламп собраных умельцами Ташкента из всякого радиоутиля. РЛС получился метрового диапазона и мощности хватает только на дальность шестьдесят километров. Но лиха беда начало, у него уже есть задумки на дальность 200 километров, поэтому он посылает Левицкому характеристики ламп и прочих комплектующих, которые надо будет добывать во время поездки в САСШ.

Этим новостям Левицкий тоже обрадовался. Он начал подсчитывать, за сколько времени до подлёта к цели можно увидеть самолёт, летящий на крейсерской скорости.

- Не считай, от 10-ти до 15-ти минут, для разных машин, пойдём лучше поедим в столовой «Красного пролетария» и я поеду домой. – Корпус НТИ ПР уже прочно ассоциировался у сотрудников с домом. - Я, пожалуй, тоже поеду с тобой, - сказал Владимир Иванович, - домой. Сегодня здесь делать уже нечего.

Глава 15. Сталин, Мехлис и МХАТ.

Товарищ Мехлис уже было собирался уходить из кабинета Сталина после доброго и плодотворного разговора с вождём, как в слегка открытую дверь показалось лицо секретаря, который, обращаясь к Иосифу Виссарионовичу, сказал:

- Товарищ Сталин, с проходной спрашивают, пришла делегация театра МХАТ, вы её примете?

- Я, вроде, не планировал. Но раз пришли, надо принять. Как вы думаете, Лев Захарович?

- Давайте примем, товарищ Сталин. Хотя решать вам, они же не ко мне пришли.

- Хорошо, давайте примем. Приглашайте артистов. А вы, товарищ Мехлис, останьтесь, пожалуйста.

Через несколько минут, необходимых для оформления пропуска и передвижения делегации до кабинета Сталина, в открытую дверь вошли: Алексей Николаевич Грибов, Алла Константиновна Тарасова, Борис Николаевич Ливанов, Василий Иванович Качалов, Владимир Александрович Попов, Елизавета Сергеевна Телешёва, Павел Владимирович Массальский и наконец Ольга Леонардовна Книппер-Чехова.

- Вот и наш любимый МХАТ, - начал, было, товарищ Сталин, - на секунду прервался и продолжил, - здравствуйте, товарищи. Рассаживайтесь, очень рад вас видеть, хотя и не догадываюсь, зачем я вам сегодня понадобился. Хотя не скрою – очень рад снова видеть вас.

Когда все расселись, слово взяла Ольга Леонардовна. Она объяснила свой приход беспокойством о судьбе некоторых товарищей, в том числе и работников МХАТа.

Они три недели назад были направлены наркоматом культуры в командировку в Среднюю Азию и с тех пор ни о ком из них нет никаких известий. Руководство театра и отдела культуры города Москвы отвечают, что направляли из наркомата непосредственно, поэтому спрашивать надо на самом верху. Вот они и пришли «на самый верх».

- Ну что же, спасибо за столь высокую оценку моего положения. Кажется, я смогу удовлетворить ваше любопытство и снять ваше законное беспокойство о судьбе товарищей. Товарищ Мехлис, дайте, пожалуйста, вашу флешку.

Произнеся эти загадочные слова, Сталин взял из рук Льва Захаровича предмет больше похожий на маленький брелок от ключей. Проведя несколько манипуляций с предметом напоминающим толстую большую книгу, он вставил флешку в специальную прорезь и нажал несколько клавиш на клавиатуре, как на «Ундервуде», только изящнее и провёл ещё несколько, почти неуловимых движений. На большом экране, находившемся сбоку от стола, за которым все сидели, загорелся белый прямоугольник почти на весь экран, и появилось цветное изображение. В огромном концерном зале происходило какое то действие похожее на торжественное заседание. На сцене в президиуме в нарядных костюмах сидели почти все те, о которых спрашивала Ольга Леонардовна, а за трибуной стояла монументально высокая Анна Андреевна Ахматова и благодарила узбекский народ и руководство за тёплый приём и радушную встречу.

Присутствовавшие, за исключением Сталина и Мехлиса, заворожённо смотрели на изображение на экране.

- Теперь, товарищи, ваше беспокойство не имеет почвы? – спросил Сталин, - мы планируем в ближайшее время, послать ещё группу товарищей в Специальную Экономическую Зону Узбекистан. Надеюсь, после увиденного, слово Зона вас больше не пугает. Будем рассчитывать на ваше понимание, зона специальная, на ней мы планируем испытать все возможные средства по улучшению производительности труда, улучшению условий жизни трудящихся, подъёму культурного уровня населения. Потом все положительные элементы этого нашего эксперимента будем распространять на весь Советский Союз. А пока посмотрите на кадры Ташкента.