Бастард рода Неллеров. Книга 3 (СИ) - Усов Серг - Страница 6

— Может всё же вызовешь наказующих? — вернулся к уже обговоренному вопросу Карл, выливая себе на голову ведро воды.

Он уже помылся, сейчас начнёт вытираться, я так быстро не могу, предпочитаю очиститься тщательней.

— Нет. — намыливаю тело второй раз. — Специально уточнил у подьячего. Виктор весьма сведущ во всех этих интригах нашей матушки-церкви.

Признаний Люсильды вполне хватило, чтобы бросить Леопольда в узилище, но её показания не могли быть основанием для допроса с пристрастием монаха, к тому же имеющего высокий статус в монастырской иерархии, не говоря уж о его связях в руководстве Молящихся. А сам негодяй всё отрицает.

Теперь я должен отправить его на суд в Рансбур, столицу, где располагается прецептория нашего ордена. Там-то могут его отправить на дыбу. Только как организовать его перевозку, ума не приложу.

Нет, специальные повозки с прочными клетками у меня имеются, целых две штуки, и воины тоже в наличии, но в сопровождение надо будет их выделить десяток, ну, хорошо, пусть будет пять. И где их взять, когда каждый меч на счету? Война на пороге.

Имелся вариант передачи подозреваемого в руки Наказующих. До их обители ехать намного ближе, к Реймсу, и можно просто послать гонца или передать весточку с паломниками, наказующие сами приедут за Леопольдом.

Хороший вроде бы вариант, только мне он не подходит совсем. Во-первых, подьячий Виктор мне доходчиво объяснил, что хоть все мы братья в служении Создателю, но между орденами отношения, мягко говоря, не очень добрые, конкуренции за власть, богатство и влияние никто не отменял. А, во-вторых, это уже мои собственные тараканы в голове, не верю я в честное и объективное расследование, поэтому не хочу отпускать врага из своих рук, оставляя его живым. Тем более, узнав Леопольда поближе, понял, что он из той категории, которые ничего не забывают и ничему не учатся.

Нашёл пару хороших заклинаний отложенной смерти. Сложных, требующих долгого, часа три, не меньше, плетения. Вот и придумываю, как тайно наложить на негодяя одно из них так, чтобы никто не догадался, что постигшая спустя три-четыре месяца брата Леопольда смертельная болезнь, в считанные дни сведшая его в склеп, это дело моих рук, вернее, магии.

— Раз Виктор сказал, значит, действительно моя идея плоха. А то я бы быстро обернулся до Реймса и обратно. — Карл завернулся в большой отрез домотканого полотна и сел на лавку. — Ты решил его назначить в Готлин?

— Да, Арнольду, сыну мерзавца, я больше доверять не смогу. Другие братья все давно на своих местах. Кого-то отрывать от дела не хочу. К тому же, подьячий Виктор очень хорош во всех вопросах. Лучшего управителя подворья не пожелаешь.

— Здесь бы он тебе тоже пригодился. — Карл откинулся спиной к стене и прикрыл глаза. — Единственный, кто поддерживает твои новшества на следующую посевную. Если честно, тоже не понимаю, зачем монастырские наделы раздавать всякому быдлу, да ещё и освобождать их от работ на монастырь.

От услуг помощниц в мыльне я отказался, и так здесь место мало, сам не безрукий. На подначку милорда недельной давности, что повзрослею, распробую, зачем здесь нужны девки, показательно внимания не обратил. А то я без него не знаю для чего. Просто как-то претит пользоваться здешними бесправными девками, да и неокрепший ещё организм перенапрягать не следует. Редких утех с Ангелиной вполне хватает.

Смыл пену и тоже завернулся в ткань. Сажусь рядом с Карлом.

— Кто тебе сказал, что собираюсь освобождать крестьян от работы на обитель? — тру волосы. Хорошо, что очень коротко стригусь, сохнут быстро. — Только от обработки земли. Остальное будет как есть. Виктор же такое одобрил, потому что считать умеет. Я ему расписал по тем данным, которые мне управляющий и казначей предоставили, подьячий мой всё проверил и согласился.

— А я значит, по твоему, не умею считать?

— Умел бы, не спрашивал. Там доходы с пашен, виноградников и садов раза в полтора вырастут. Ладно, не в полтора, на треть, но и то хлеб. Показать бумаги?

— Не надо, я и так поверю. А с этой-то что делать собираешься? Петля, кол, огонь или что-нибудь ещё придумаешь?

В отношении мирян-простолюдинов, совершивших преступления, действует феодальный суд, а настоятели обителей на монастырских землях обладают теми же полномочиями, что и бароны, графы или герцоги. То есть я тут ко всему ещё и полновластный судья, по совместительству прокурор и адвокат. В одном лице. Замечательно, что палачом стать не пришлось.

Исключением являются преступления против короны. Люсильда злых умыслов в отношении короля Эдгара и членов его семьи не вынашивала, поэтому решить её судьбу должен я.

И что мне с ней делать? Карл спрашивает уже второй раз, а я не знаю, что ответить. Сохранять ей жизнь не хочу, ведь чуть не угробила меня шалава, и за Юльку переживал не на шутку. К тому же, то, во что её превратили дознаватели, уже мало напоминает человека, теперь это просто изуродованное, мучающееся жуткими болями существо. Казнь для Люсильды сейчас благо.

Попросить бы Ригера её приколоть. Удар кинжалом в сердце, и всё. Нет, не поймут.

— Повешу. — наконец принимаю решение.

— Зря. Слишком просто для того, что она совершила. Советы мои принимаются?

— Принимаются, но не сейчас и не по этому вопросу. — встаю. Настроение немного испортилось. Первый раз приговариваю человека к смерти. Так получилось, что убивать мне самому приходилось, а вот чтобы лишить кого-то жизни своим решением, такого ещё не было. Что ж, всё когда-нибудь происходит в первый раз. — Пошли одеваться, меня казначей ждёт.

— В город-то когда ещё раз поедем? — милорд следом за мной выходит в предбанник, где нас со сменой свежего нательного белья ждёт тётка Валя.

— Я бы хоть сегодня, да пока некогда.

Попрощался до вечера со своим вассалом, тот отправляется в объезд монастырских владений с очередным патрулём, а сам бодро направился к небольшому, метров двадцать в длину и пятнадцать в ширину, двухэтажному зданию за церковью, там у меня казначейство и делопроизводство. Да, все два этажа заполнены десятком монахов и тремя десятками мирян, как наёмных, так и монастырских рабов.

Поначалу, узнав размах моего бюрократического аппарата, пришёл в изумление, но быстро всё понял. Здесь ведь не только компьютеров, калькуляторов или печатных машинок нет, а даже до абаков, примитивных счёт, не додумались. На Земле, насколько помню, они ещё в античности появились.

Немного странно, что в Паргее до сих пор их не придумали, люди тут вроде не глупее землян, а пользуются разноцветными камушками, палочками разной длины, как в Древнем Египте или Месопотамии, вычислениями на восковых табличках и, реже, на бумаге. Вот и приходится держать раздутые штаты счетоводов и писарей.

Зуд привнести в этот мир простой прогресс, облегчающий работу казначейства, не даёт спокойно спать. Пока держусь, всё время напоминаю себе, что в некоторых областях жизни мне спешить абсолютно некуда. И без того приходится демонстрировать некоторое количество странностей в поведении и знаниях, зачем лишнее внимание привлекать? Стать местным Леонардо да Винчи? Обойдусь как-нибудь.

Спокойно дойти до брата Алекса не удаётся. Что за жизнь? Всё как всегда. Ладно бы только паломники, жаждущие благословения от настоятеля обители, минут десять не давали прохода, так у самого крыльца казначейства ко мне опять пристал брат Йоганн, старый маразматик, отвечающий у меня за водоснабжение и жёстко, а порой жестоко распоряжающийся водоносами.

Мне как аббату достались покои в семь комнат с учётом добавленных после покушения, и это не считая просторной прихожей, широкого коридора и большой кладовой, переоборудованную под жильё Юльки. Преднастоятель и другие мои помощники довольствуются тремя-четырьмя комнатами каждый, остальная же братия живёт в кельях по одному-два человека, кому как повезло.

Брат Йоганн у прежнего настоятеля вымучил отдельную комнату, а теперь ему стало скучно, и он уже третий день издевается надо мной, перехватывая, где только можно и где нельзя. Справляй я нужду не в таз, он бы меня и в туалете караулил, не сомневаюсь нисколько.