Поцелуй Морты - Старкова Елена - Страница 51

– Нет, брат, – горько усмехнулась Наталья, целуя Сашеньку. – В нашем деле на полпути нельзя останавливаться. Ну ничего! – Она погрозила кулаком невидимому противнику. – Уж я-то знаю, куда вам побольнее угодить…

По просьбе Натальи Майор принес два клубка шерстяных ниток – белых и красных. Наталья села к столу, распустила волосы и положила клубки прямо перед собой.

– Выйду я не из ворот, а под тыном, – заговорила она, неотрывно глядя на клубки, – и пойду я заячьим следом, собачьим набегом в лес чернющий на болото гниюще. Поклонюсь бесам пониже, подойду поближе, попрошу смиренно: ой, вы, бесы, придите, нитки перепрядите, красное на белое замените, красоту у Норы истребите, молодость себе заберите!

Наталья медленно наматывала нить из красного клубка на белый. Красная нить моментально теряла свой цвет, едва соприкоснувшись с белым клубком, будто замерзала и покрывалась инеем. За пять минут Наталья перемотала весь клубок.

У Норы не было сил убирать со стола в магическом кабинете, да и зачем, если это может сделать Лерочка. А сама она чувствовала необъяснимую усталость: видимо, обряд забрал больше энергии, чем она рассчитывала. Снимая через голову черный балахон, Нора вышла в приемную, пошатываясь от слабости.

Лерочка увидела ее лицо и вскрикнула, прижав в испуге руки к груди:

– Нора Сигизмундовна, что с вами?

Нора нервно обернулась и посмотрела в большое зеркало, висевшее на противоположной стене. Из-за зеркальной глади на нее смотрела древняя старуха с совершенно белыми волосами, тусклым взглядом и землистым, как старый картофельный клубень, лицом….

Нугзар застелил стол на кухне куском белой клеенки и вытряхнул из миски на самую середину столешницы бесформенный ком влажной желтой глины. Сначала он тщательно, двумя руками, как заправский тестомес, хорошенько размял глину и придал ей форму почти правильного шара, затем расплющил шар ладонью и принялся лепить маску. Под его длинными пальцами по очереди возникли лоб, подбородок, щеки, прорези глазниц, но Нугзар хмурился, будто был очень недоволен своей работой, и продолжал обрабатывать маску уверенными, точными движениями.

Глина… Самый древний материал, лучше которого нет для творчества, ведь и Господь создал первого человека именно из глины. И первая жена Адама, Лилит, в отличие от Евы, тоже была сотворена из глины, а не из ребра, как ее соперница. По поверью, среди женщин, населяющих Землю, есть потомки и Евы, и Лилит. Те, что покорно принимают главенство мужчины и во всем послушны мужу, – потомки Евы, потому что чувствуют себя без мужчины только частичкой человека, причем неполноценной частичкой. Оно и правильно – ребро, из которого была сотворена их праматерь, тянет их к мужчине.

А вот гордые и непокорные, как необъезженные кобылицы, женщины – те, что прекрасно чувствуют себя в одиночестве и никогда не принимают мужчину всерьез, а уж тем более не могут представить его в роли господина, – произошли от Лилит. И почти все ведьмы имеют как раз такое происхождение…

Маска, изменяясь под руками Нугзара, все больше и больше становилась похожей на Катю, но он не успокоился, пока не добился полного портретного сходства. Когда маска была готова, Нугзар взял тонкий кинжал, зажмурился от предвкушения боли и перерезал себе запястье. Кровь сразу же побежала широкой красной струей и закапала на стол, скатываясь с локтя. У Нугзара загорелись глаза, и он довольно засмеялся. В пустой квартире его смех прозвучал, как уханье филина.

Окунув палец в лужицу собственной крови, Нугзар несколько раз обвел глазницы маски красным цветом. Полюбовался быстро темнеющими кругами, схватил черную шаль Норы и резким движением накрыл маску…

Катя посмотрела в шар почти испуганно: она видела в нем лицо Нугзара, который был занят, судя по его сосредоточенному виду, чем-то очень важным. От напряжения у него на лбу и висках выступили капельки пота. Но что он делал, осталось для нее тайной.

– Смотри не глазами, а душой, – посоветовала стоявшая рядом Наталья.

Катя уставилась в шар, от напряжения ей стало дурно, воздуха не хватало, ее начало подташнивать. Катя уже хотела отвести взгляд, но тут в глубине шара промелькнула какая-то тень, и вдруг снова проступило лицо смеющегося Нугзара. Катя ахнула от неожиданности. Изображение в шаре стало темнеть, пока не превратилось в абсолютную черноту, которая внезапно заполнила собой все пространство комнаты. Для Кати наступила непроницаемая темнота. Она вскрикнула, схватилась за лицо, потерла глаза и несколько раз моргнула. Ничего не изменилось, темнота и не думала отступать! Катя тихо, испуганным голосом позвала:

– Мама!

– Я здесь, дочушка моя! – наклонилась к ней встревоженная Наталья.

– Мама! Я ничего не вижу! – закричала с надрывом Катя.

Смертельно уставшая Нора буквально вползла в квартиру на Котельнической набережной и увидела Нугзара, с беспечным видом развалившегося в кресле. Он был так преисполнен гордости и несказанно доволен собой, что даже не заметил, как плохо, как ужасно выглядит жена. А у нее не было сил, чтобы возмутиться.

– Нугзар, Нугзар, я больше так не могу! – Она умоляюще протянула к нему руки. – Ну не сиди сиднем, сделай что-нибудь!

– Как же ты отвратительно выглядишь, когда ноешь. Смотреть противно! – Нугзар вовсе не хотел поднимать скандал, уж больно это все напоминало банальную семейную сцену, но остановиться не мог – так раздражала его постаревшая Нора.

– Знал бы ты, как ты мне надоел! – закричала она так пронзительно, что у Нугзара заломило в висках, и он злобно завопил в ответ:

– Ну почему ты всегда все портишь, идиотка?

– Я идиотка? – взвилась Нора, забыв о своем упадке сил. – Вот тогда и делай все сам! Только ведь ты ничего не умеешь, великий и ужасный Нугзар! Тебя пацан за пояс заткнул!

– Ты хорошо подумала, прежде чем сказать это? – процедил сквозь зубы Нугзар, дрожа от ярости. – Я ведь могу и без тебя обойтись…

– Уж и не знаю, как я это переживу! – издевательски хихикнула Нора. – Все, хватит с меня! Я от тебя ухожу!

– Скатертью дорога! – вскочил с кресла Нугзар. – И предупреждаю, не становись у меня на пути, иначе я тебя уничтожу!

– Пугай лучше крыс в подвале, только на это тебя и хватает. Без тебя обойдусь, неудачник!

Нора выскочила на лестничную клетку и с грохотом захлопнула за собой дверь. Сердце у нее болезненно сжалось: вот как закончилась их совместная жизнь! Негодяй, он даже не подумал догнать и остановить ее, наверняка надеется, что она сама приползет обратно и будет просить прощения. Ну уж нет! Никогда и ни за что!

Пусть хозяином Тьмы станет Нугзар, она не потеряет от этого ни крупицы своего темного дара. Все пойдет своим чередом, и Альтернатор, и Зрячая еще очень неопытны, слабы, уязвимы. Кто имеет преимущества в этом противостоянии? Только не они!

С трудом передвигая ноги, Нора ковыляла вниз по ступенькам и думала, как тяжело быть старой: каждое движение дается с трудом и требует огромного напряжения сил. Ну ничего, сегодня ночью надо будет кое-что предпринять, и для этого у нее пока еще достаточно знаний и смелости…

Время близилось к полуночи, и Дима снова блуждал в своих сновидениях. Они сменялись непрерывной чередой и не давали ему вернуться в реальность, удерживая, как привязанный к ногам тяжелый камень.

Сейчас он видел себя на равнине Вечности. Шагах в пяти стояла прекрасная девушка с алебастрово-белой кожей и невиданно-синими глазами, похожая на Нору, как сестра, только с иссиня-черными волосами. Женщина улыбалась, на голову ее был накинут капюшон, а тело скрывал темно-фиолетовый балахон, достававший до самой земли. Ему так отчаянно хотелось поцеловать женщину, а дальше все равно, хоть смерть, хоть забвение и пустота.

Как только Дима подумал об этом, она откинула капюшон и приблизилась на один шаг. Он протянул к ней руки и закрыл глаза в предвкушении невероятного поцелуя, но пауза затянулась, глаза распахнулись сами, и на Диминых губах застыл дикий крик. Перед ним стояла Смерть собственной персоной, оскал желтого черепа казался издевательским, а в глубоких глазницах победно сияли синие глаза. Повернувшись, Дима бросился вперед, не разбирая дороги, падал и вставал, обдирая в кровь ноги и руки, цепляясь за неподатливую жесткую землю.