Цена невинности - Черникова Любовь - Страница 11

Сенатреныш меня больше не держит. Скинув с колен, точно надоедливого кисуна, он выпрямляется. Любоваться его запыленными ботинками мне совершенно не в радость, и, почувствовав свободу, я стремлюсь оказаться подальше. Прямо на четвереньках отползаю в сторону, не тратя времени на то, чтобы подняться и совершенно игнорируя всяческие приказы с небес.

Острые стебли ранят обнаженные колени и ладони. Не обращая внимания на порезы, дрожащими руками натягиваю комбинезон и застегиваю молнию до самого горла. Мальчишки на меня больше не смотрят и не смеются. Стоя на коленях и сомкнув на затылках руки, они таращатся перепуганными глазами на снижающийся большой черный скайрос с пятью белыми звездами на борту – знаком Совета Пяти. Видно, как от страха побледнели их губы, но бежать ни один даже не помышляет. Бесполезно.

Оглушительно свистя турбинами, похожий на жука переростка транспорт, способный перемещаться как в атмосфере планеты, так и доставлять людей и грузы на орбитальную станцию, приземляется.

Пригибая к земле упругие стебли хакса точно простые травинки, скайрос касается поверхности. Тут же из него один за другим выскакивают гвардейцы Совета Пяти в черной, как душа нашего землевладельца Цю Синя, космоброне и с универганами наперевес. Они занимают позиции так слаженно, что кажутся машинами, а не живыми людьми. Вся компания хулиганов тут же оказывается под прицелом. Именно такое впечатление создается у меня, хотя ни один ствол не смотрит в нашу сторону.

Последним по короткому трапу сходит высокий темноволосый мужчина в простой одежде. Простой в том смысле, что это не боевой скафандр, а одежда, но простой ее можно назвать лишь с большой, прямо-таки огромной, натяжкой. Я мало что смыслю в моде, но уверена, только один его начищенный до блеска сапог стоит больше, чем весь наш рабочий поселок вместе с домами, уборочной техникой, людьми и всем скарбом.

Мужчина никуда не торопится, его движения скупы и размеренны. Шаг обличенного властью человека неспешен. Он даже смотрит как-то по-особенному, взгляд точно рентгеновские лучи пробирает до самых потрохов. Мальчишки прячут глаза, склоняя головы еще ниже, как щенки каниса перед вожаком стаи. Я как-то раз такое видела. Вот и теперь все мгновенно понимают, кто именно предстал перед ними еще до того, как он представился.

Это – звездный лорд, безо всяких сомнений.

Сухие стебельки хакса хрустят в наступившей тишине, когда звездный лорд сходит с трапа и направляется к Рейну фон Аделхарду. Останавливается напротив и принимается молча разглядывать сенатреныша, который в отличие от остальных, хоть и склонил голову, но так и остался стоять на ногах, проигнорировав команду. Повисла такая тишина, что даже ветер притих, словно затаив дыхание, и перестали привычно жужжать мелкие мушки, водившиеся здесь во множестве.

– Имя? – первым нарушил гнетущее безмолвие звездный лорд.

Его голос – сухой, точно выстрел импульсного излучателя, прозвучал внезапно, заставив всех присутствующих вздрогнуть от неожиданности. И как только этот долговязый и бледный парень умудряется все еще оставаться на ногах? На его месте пора бы рыдать и лобызать сапоги звездного лорда, а лучше бежать во весь опор к папочке или прятаться под мамину юбку. Леди фон Аделхард ни к чему надевать робу и забираться в харвестер. Наверняка она носит исключительно красивые как на картинках, платья и юбки.

Но нет, сенаторский сын поднимает голову и коротко, будто по-военному, отвечает:

– Рейн фон Аделхард, мой лорд.

– Аделхард. Сын сенатора Аделхарда?

– Так точно, мой лорд.

– Что здесь происходит, фон Аделхард? Почему псионик подвергается унижению на принадлежащей вам земле? – звучит неожиданное и очень серьезное обвинение.

Псионики – особая ценность Содружества Равных. Обладая уникальными способностями, они рискуют собой, защищая жизнь в космосе. Ведь только псионики способны противостоять угрозам астрала, в то время как обычные люди и известные нам ксеносы, населяющие обитаемую часть вселенной, ничего не могут им противопоставить.

Псионик? Здесь?!

От такого известия у меня челюсть отвисает, но я вовремя закрываю рот и всматриваюсь в ошарашенные лица мальчишек, пытаясь осознать, кто же еще из этих придурков псионик, и чем это его так унизили, что сам звездный лорд явился, чтобы поговорить об этом?

Но мне не приходится слишком долго мучиться в догадках.

– Псиииоооник? – тянет Рыжий, дав петуха. – Мой лорд, мы не знали, что эта воров… девчонка пси-одаренная.

Глава 9. Подарок на день рождения

Он неосознанно ведет в мою сторону рукой, и я впадаю в ступор.

Я? Они что, обо мне говорят?! Что за глупость? Нет, это точно какая-то чушь. Вопиющее недоразумение, как сказала бы мама.

– Господин фон Аделхард, и вы тоже не знали, кто эта девочка, когда позволили себе провести несанкционированную экзекуцию? – обманчиво мягко интересуется звездный лорд у сенатреныша.

Адолфо Кастильеро. Так его зовут.

Имя главы Совета Пяти внезапно всплывает в памяти. Я не слишком-то интересуюсь политикой и новостями Содружества, к которому относится и наша система, но этот ястребиный профиль даже мне знаком по трансляциям галовидения, да и у взрослых это имя часто на слуху.

– Знал. Я уже умею определять наличие псионических способностей у неинициированных пси-одаренных, мой лорд, – покаянно склоняет голову гаденыш Аделхард и бросает короткий злой взгляд в мою сторону.

– То есть, зная об этом, вы все равно посмели поднять руку на пси-одаренную? Я верно расцениваю ситуацию?

Рейн фон Аделхард молчит, только коротко кивает, пряча свои странные непроницаемо-темные глаза за длинной челкой.

– Сколько вам циклов, господин Аделхард?

– Четырнадцать, мой лорд. Местных, – парень вдруг вскидывает голову и снова опускает взгляд.

Его бледные щеки вдруг покрывает яркий румянец.

– А общегалактических? – продолжает допрос звездный лорд.

Рейн несколько мгновений молчит, но потом находит в себе силы:

– Восемнадцать, мой лорд, – отвечает он севшим до шепота голосом.

Ого! Оказывается, сын сенатора старше, чем выглядит. На вид я бы ему не дала больше пятнадцати-шестнадцати общегалактических циклов. Сенатор совсем своего отпрыска не кормит, что ли? Или, может, Рейн чем-то болеет? Но это странно, у власть имущих обычно не бывает проблем со здоровьем, а медицинские модули так и вовсе что-то обыденное вроде душевой кабины или кровати. По крайней мере, именно так показывают в фильмах по галовидению.

– Рейн фон Аделхард, вам напомнить, какие именно законы Содружества Равных были здесь нарушены? – продолжает его пытать звездный лорд.

Парень медленно кивает, но вдруг вскидывается и смотрит прямо на меня:

– Я знаю, что допустил грубейшее нарушение процедуры обращения с пси-одаренными, но эта девчонка нанесла мне личное оскорбление. Я не смог сдержаться. Простите.

Что-то странное мелькает при этом во взгляде Адолфо Кастильеро.

– За свои действия вы все понесете наказание. Это ясно? – падает внезапным метеоритом приговор.

Мальчишки бледнеют. Поднимается поначалу робкий гвалт, который быстро разрастается в оглушительные стенания и вопли. Синеволосого так и вовсе выворачивает прямо на собственную обувь.

Его тошнит от страха?!

Рыдая и скуля, хулиганы пытаются броситься в ноги звездному лорду, о чем-то умоляют наперебой.

Все кроме сенатреныша.

Фон Аделхард остается невозмутимым внешне, но по-прежнему пытается пробурить взглядом землю. Наверное, надеется провалиться в эту яму – долой с глаз звездного лорда.

Я хмурюсь, не понимая толком, что именно здесь происходит. Поганое чувство, что все знают больше. Что-то такое, чего не знаю или не понимаю я. А я не представляю, куда бы отсюда незаметно деться и как при этом прихватить с собой поломанный харвестер.

Два солдата быстро наводят порядок, щедро раздавая тумаки и подзатыльники. И тут случается страшное – звездный лорд обращает свой внимательный взор на меня. И от этого во рту немилосердно сохнет, язык превращается в одеревеневшую кочерыжку, а ноги подкашиваются.