По Мыслящим Королевствам - Фостер Алан Дин - Страница 4

Черный Алита мягко фыркнул:

— Около нас кружат тысяча и один человек, а носом я чую еще тысячу. Есть и кошки, самой крупной из них мне не хватило бы на завтрак. Симна, тебе не обязательно править королевством, чтобы перед тобой преклонялись, ты и так от себя в полном восторге.

Посмотрев вверх, фехтовальщик увидел двух девушек, высунувшихся из окна. Когда он улыбнулся и помахал им, девушки отпрянули, хихикая и прикрывая ладонями лица.

— Видишь! Они смотрели на меня.

— Нет, — ответил большой кот, — они над тобой смеялись. А смотрели они на меня. И я бы сказал, весьма благосклонно.

— Да замолчите вы! — Этиоль Эхомба бросил неодобрительный взгляд на своих словоохотливых спутников. — Сначала попробуем навести справки в конторе лоцмана, а если не повезет, пойдем на корабли.

Нетерпеливое ожидание скоро сменилось разочарованием. Портовые лоцманы с пониманием отнеслись к просьбе путешественников, но их слова так же мало обнадеживали, как и ответы шкиперов. Капитаны норовили поскорее избавиться от странных посетителей, а некоторые открыто смеялись им в лицо. Впрочем, грубиянов было немного, ибо те, кто замечал Алиту, притаившегося за спинами двоих людей, делали благоразумный вывод о том, что бестактно потешаться над просьбой, какой бы нелепой она ни казалась.

Последнего капитана, которому они изложили свое дело, Эхомба принял за одного из младших помощников. Это был улыбчивый рыжий парень с веснушчатым лицом и широкой грудью, покрытой курчавыми волосами. Но его добродушный юмор и мягкий характер не могли скрасить грустную реальность.

Молодой шкипер уперся ладонями в бока и поглядел на Эхомбу. Симна, как обычно в подобных случаях, предпочел оставаться на втором плане. К этому времени северянин смертельно устал от бесконечных отрицательных ответов на их расспросы, поглотивших большую часть дня, и уже предвидел реплику, которую услышит. В этом смысле капитан его не огорчил.

— Переплыть через Семордрию? Вы спятили? — Нежное рычание побудило капитана поглядеть за спину высокого темнокожего южанина, где он увидел узкоглазую груду мускулов и когтей, лениво развалившуюся на палубе. Это заставило его если не изменить свое мнение, то хотя бы смягчить тон. — Никто не плавает через Семордрию. Мне по крайней мере такие корабли не известны.

— Вы боитесь? — высоким голосом осведомился Симна. Было уже поздно, и его не особенно волновало, что он вдруг обидит какого-нибудь местного моряка, воняющего рыбьим жиром и ракушками.

Молодой капитан рассвирепел, но, вероятно, вспомнив о будто бы дремлющем, но очень настороженном Алите, проглотил вертевшуюся на языке отповедь, как ложку горького лекарства.

— Я боюсь только того, чего не знаю, а протяженности Семордрии не знает никто. Поговаривают, будто рассказы о землях далеко на западе — не более чем болтовня пьяных матросов и выдумки менестрелей. От экипажей нескольких судов, отважившихся выйти из Трех Глоток Абокуа, чтобы плыть вдоль легендарных западных берегов, доходили слухи об огромных жутких тварях. Я командую этим кораблем по поручению двух моих дядей. Они вверили судно моим заботам, и у меня есть перед ними определенные обязательства, даже если бы мной завладело безумное желание переплыть Семордрию, я все равно не смог бы осуществить подобное предприятие. Лучше и вам от него отказаться.

— Мне знакомо понятие ответственности. — Эхомба говорил спокойно, так как слышал такие же речи от капитанов более чем двадцати других судов. — Я и сам отправился в путешествие при похожих обстоятельствах. — Он посмотрел на юг, дома, а главное — могила благородного человека с дальних берегов, чья предсмертная просьба заставила пастуха спасать таинственную женщину, прорицательницу Темарил.

— Тогда постарайтесь осознать, что Семордрию нельзя переплыть. По крайней мере это не под силу ни одному кораблю, капитану или команде, которые плавают по Абокуа. — Таковы были последние слова капитана.

— И что теперь? — потягиваясь, спросил Симна, когда они возвращались по сходням на деревянный причал.

— Найдем, где переночевать. — Эхомба уже осматривал постоялые дворы и таверны, выходившие на главную набережную. — Завтра попытаемся еще раз.

— Я против!

Угрюмый Эхомба обернулся к другу:

— А что же делать, Симна? Мы не можем перейти пешком Семордрию. И перелететь не можем.

— Господа, господа… нет нужды ссориться между собой. Особенно сейчас, когда я могу помочь вам.

Высокий пастух и коренастый северянин повернулись одновременно. Алита ни на что не реагировал, так как все его внимание было поглощено ведерком, наполненным рыбой для наживки. Три рыболова, которым принадлежало это ведро, вытащили удочки из воды и, выпучив глаза, благоразумно отошли подальше.

Эхомба изучал незнакомца.

— Кто вы такой и почему хотите помочь тем, кого не знаете?

Человек шагнул вперед:

— Меня зовут Харамос бин Гру. Я проходил мимо и случайно услышал ваш разговор с капитаном этого убогого суденышка. Понятно, он отклонил вашу просьбу. — Незнакомец скептически оглядел ближайший корабль. — Я бы не доверил этой лохани перевезти мою задницу на другую сторону гавани, а уж тем более через великий океан! Вам нужен настоящий корабль с экипажем, который привык к подобным плаваниям, а не моряки-любители, что выходят в море только в хорошую погоду. — Он широко повел рукой.

Эхомба внимательно поглядел на человека, столь небрежно отвергающего профессиональные способности всех, с кем они в этот день беседовали. Несомненно, тип он нахальный, однако отдает ли отчет в своих словах, или попросту бахвалится?

Внешний вид незнакомца ни о чем не говорил. Невысокого роста — на несколько дюймов ниже Симны, Харамос бин Гру тем не менее отличался крепким телосложением, а выпячивающийся животик, как ни странно, при ходьбе не колыхался. Ароматная сигара торчала у него из уголка рта, усеянного очень белыми, очень ровными зубами. Глаза были посажены глубоко, а щеки казались миниатюрной копией живота. Хохолок волнистых белых волос венчал голову, пробиваясь сквозь ореол пуха, как фонтанчик, выпущенный китом, пробивается сквозь старый паковый лед. Шеи практически не было, внушительная голова сидела на некоем кольце мускулов и вращалась, будто палящая орудийная башня вендесийского боевого корабля.

Незнакомец был учтив и прекрасно одет, однако Эхомба не понимал его побуждений. Впрочем, не мешало узнать, что он мог бы предложить.

— Вам известно, где найти такой корабль?

— Разумеется. Не в этой дыре преммойсийского побережья. Чтобы отыскать настоящих мореплавателей, вам надо отправиться на север. — Его глаза заблестели от воспоминаний. — Идите в Хамакассар.

Эхомба посмотрел на Симну, тот пожал плечами:

— Никогда не слышал о таком месте.

— Путь туда долог и труден. Мало кто знает о Хамакассаре, а еще меньше тех, кто там бывал.

— А вы бывали? — Эхомба внимательно наблюдал за коротышкой.

— Нет. — Ничуть не смутившись признанием, бин Гру пожевал свою дымящуюся сигару и прямо посмотрел в немигающие глаза пастуха. — Вы ожидали, что я совру, будто был там?

— Признаться, нас бы это не удивило. — Симна внимательно следил за незнакомцем, стараясь обрести надежду в этом широком лице и одновременно ища подвоха. Позади него Алита расправлялся с ведерком наживки. Владельцы ведра стояли в отдалении, беспомощно взирая на происходящее.

— Не могу сказать, что я никогда не лгу. Я — деловой человек, и порой ложь — неотъемлемая составляющая моих занятий. Но сейчас я не вру. — Вынув сигару из толстых губ, бин Гру стряхнул с кончика пепел, не заботясь, куда он упадет, и снова сунул ее между зубами, прикусив так, что чуть было не перегрыз дымящуюся коричневую трубочку. — Я могу сделать так, что вы благополучно доберетесь до Хамакассара. Ну а дальше будете действовать на свой страх и риск.

— А сами не собираетесь в дорогу? — Симна лениво поигрывал рукояткой своего меча.

— Нет-нет, не собираюсь. Только дураки и идиоты отваживаются на подобные путешествия.