По Мыслящим Королевствам - Фостер Алан Дин - Страница 10

Эхомба шагнул вслед за ним внутрь:

— Тебе часто приходится вламываться в чужие жилища?

— Нет. Обычно меня оттуда вышвыривают. — Симна, косясь по сторонам, осторожно продвигался вперед. — Черт! — Он резко отпрянул, потом успокоился. Что-то маленькое и быстрое шмыгнуло в тень. — Крыса…

Света едва хватало, чтобы не затеряться среди высоких полок и деревянных шкафов. Задняя дверь вела в небольшой склад, доверху заваленный экзотическими товарами. Здесь восхитительно пахло пряностями и благовониями, лежали рулоны шелков и тончайших тканей, привезенных из самых отдаленных уголков света, стояли кувшины с душистыми жидкостями и деревянные ящики, окованные бронзой и медью. Было очевидно, что Харамос бин Гру не из тех, кто торгует рыбой в корзинах или овощами с тележек. Если его вкусы соответствовали его клиентуре, то у бин Гру скорее всего имелись весьма влиятельные друзья.

Тем больше причин, понимал Эхомба, побыстрее закончить дело и убраться отсюда.

Огромного кота нашли в самой дальней части внутреннего склада — он лежал на боку в клетке из толстых стальных прутьев. В полумраке Симна на цыпочках подкрался к спящему и стал тревожно ему нашептывать:

— Алита! Это Этиоль и Симна, мы пришли тебя спасти. Вставай, котик! Сейчас не время дремать.

Тихо, как тень, подошел Эхомба:

— Он не спит. Его одурманили. Я бы именно так и поступил, если бы мне надо было угомонить такого зверя.

Северянин осмотрел клетку и с одной стороны обнаружил низкую дверцу. Ее запирал висячий замок — такой большой, каких Симна еще никогда не видел: настоящее железное чудовище величиной с дыню. Впрочем, не размеры запора обеспокоили Симну, а тот факт, что он открывался тремя ключами.

— Сумеешь справиться? — Эхомба никогда подобных вещиц не видывал — наумкибы не нуждались в замках.

— Даже не знаю. — Симна приник лицом прямо к тяжелому устройству, пытаясь заглянуть внутрь. — Сложные замки обычно срабатывают последовательно. Если я первым открою не тот замок, то остальные могут заблокироваться, и тогда клетку не отомкнуть.

— Придется попробовать. Как тебе кажется, какой из них должен быть первым?

Орудуя тем же маленьким ножичком, каким он открыл парадную дверь, северянин потел над тремя замочными скважинами, пытаясь определить, с которой следует начинать.

— Доверься интуиции, — посоветовал ему Эхомба.

— Я бы так и поступил, кабы имел дело с тремя женщинами, а не с тремя замками. Металл не дает подсказок. — Глубоко вздохнув, Симна приготовился осторожно вставить кончик маленького лезвия в средний замок. — Можно начать с этого, как, собственно, и с любого другого.

— Отличный выбор! Твой друг совершенно прав: у тебя превосходная интуиция.

Обернувшись, товарищи увидели, что перед ними стоит сам Харамос бин Гру. Торговец вошел через открывшуюся дверь, на существование которой ничто не указывало; в стене был потайной ход — уловка, весьма распространенная среди подозрительных купцов. Бин Гру был в изысканной ночной рубахе — похоже, ночные визитеры застали его врасплох. В одной руке он держал небольшую лампу, а в другой — какой-то маленький предмет. На правом плече негоцианта, вереща, словно ручной попугай, сидела та самая взъерошенная голохвостая крыса, на которую Симна чуть было не наступил в прихожей.

Симна как ни в чем не бывало опять начал ковыряться в замке, а Эхомба шагнул вперед и встал между ним и торговцем. Не обращая внимания на напряженное противостояние, черный кот продолжал спать.

— Мы пришли за нашим другом, — спокойно объяснил пастух.

— Да что ты говоришь? — Бин Гру не улыбнулся. — Среди ночи, вломившись в чужой дом?

— Вор не имеет права ссылаться на закон.

Теперь торговец улыбался, слегка раздвинув губы.

— Я-то думал, ты специалист по коровьему навозу, а теперь вижу, что в глубине души ты философ.

— Кто я такой — значения не имеет. Открой клетку и выпусти нашего товарища.

— Этот изумительный кот — моя собственность. У меня уже есть три потенциальных покупателя, соперничающих за право приобрести его. Очень занятно любоваться тем, как они в возбуждении бешено взвинчивают цену. Вы, естественно, должны понимать, что я не могу сейчас вернуть его вам. — Бин Гру взмахнул лампой, заставив единственный источник света в комнате плясать по своей прихоти. — А почему так много шума из-за судьбы какого-то животного? Ну, допустим, он говорит на человеческом языке. Но хороший конь стоит гораздо больше, а я еще не видел такого, который мог бы промолвить хоть слово.

— Не торопись, судить о цене, пока не побеседовал с конем, — спокойно ответил пастух. — А судьба кота волновала меня не так сильно, как тебе кажется. Собственно — и это может подтвердить мой спутник, — я предоставил бы его самому себе, если бы не одна вещь.

Бин Гру напряженно слушал.

— Какая вещь?

В скрытых густой тенью темных глазах Эхомбы полыхнул свет.

— Ты пытался убить нас.

Бин Гру категорически отмахнулся от обвинения:

— Это была затея Молешона.

— Всеведущий никогда не решился бы на такой шаг без твоих указаний, или по меньшей мере без твоего одобрения.

— Я все полностью отрицаю, но, если ты мне не веришь, готов принести извинения. — Он широко улыбнулся. — Брось, пастух! Зачем позволять твари, которая дурно пахнет и гадит где попало, становиться между нами? Знаешь, давай подумаем о компенсации. Я отстегну тебе справедливую долю. Почему бы нет? Хватит на всех. Соглашайся на мое предложение, и обещаю: вы оба покинете Либондай в новых одеждах, на добрых конях и с полными карманами денег. Что скажешь?

— Скажу, что моя одежда меня вполне устраивает, и что я не протяну руки тому, кто замышлял меня убить.

Пальцы Симны, старавшегося работать как можно быстрее, порхали над железом. Однако огромный запор выказывал не меньше упрямства, чем дочка-подросток, которой не разрешили пойти на ежегодную ярмарку Кресолы Порождающей.

На плече торговца сторожевая крыса присела на лапках, вцепившись крохотными коготками в ткань ночной рубашки бин Гру. Улыбка исчезла с лица негоцианта.

— Жаль… Ну что ж, любитель овечьих колтунов, значит, придется мне закончить то, что полезный, но прискорбно неумелый Молешон осуществить не сумел.

Вытянув левую руку, бин Гру разжал пальцы, показывая то, что держал.

Симна ибн Синд поднял голову, оторвавшись от своих пока еще тщетных усилий. Его глаза слегка расширились, а потом сузились. Поначалу он насторожился, теперь явно пришел в замешательство.

Это была еще одна коробочка.

IV

— Что ты собираешься с этим делать? — В голосе северянина слышалась неуверенность. — Затавернить нас до смерти?

Вторая холодная улыбка появилась на серьезном лице торговца. Челюсти его заходили ходуном, словно перекатывая во рту невидимую сигару.

— А ты, ночной воришка, думал, будто у меня всего один ларчик? Да у меня целый короб, набитый коробками! И не во всех заключены приятные сюрпризы. — Небрежно, словно нарочито не интересуясь последствиями своего действия, он бросил ларчик в их направлении. Когда коробка упала перед Эхомбой, тот отступил на шаг.

И она, точно так же, как переносная таверна, продемонстрированная бин Гру ранее, ударившись об пол, начала разворачиваться.

Но в этот раз не вспыхнул веселый свет в зеркалах позади стойки и гибкие подавальщицы не танцевали между столиков, разнося кувшины и бокалы с заморскими напитками. Не было и набора добродушных гуляк, зазывающих путешественников в свою компанию.

Однако это еще не значило, что ларец был пуст.

По мере того как коробка открывалась и ее разворачивающиеся стороны все множились, огромная фигура возникала посередине. Бычьи плечи человека были закованы в железные доспехи; массивная голова низко склонена на грудь, а из глубины кованого шлема поблескивали колючие глаза. На одном плече гиганта покоилась дубина, усеянная шипами, а каждая нога была толще, чем все тело Симны ибн Синда.