Герои былых времен - Федотова Юлия Викторовна - Страница 48

– Граф Р'Анквар с дочерью! – Так звали хозяев замка.

Граф был седовласым человеком лет пятидесяти, такой благородной внешности, что с первого взгляда было ясно – в родне у него определенно имелись эльфы. Молодая графиня выглядела скромнее, про таких обычно говорят: «Не красавица, но очень мила». Ильзе особенно понравилась ее прическа – волосы были заплетены в две тугие косицы и уложены по обеим сторонам головы плотными шишечками. Аккуратно и забавно. «Вот, – подумала боец Оллесдоттер, – отпущу волосы и сделаю так же! И красиво, и враг не ухватит!»

– Кто вы, почтенные, какая нужда привела вас в мои скромные владения? – спросил граф скорее лишь для того, чтобы начать разговор. Каков окажется ответ, было ясно и так – с «почтенных» лило в три ручья, у ног уже образовались рыжие от глины лужи.

Хельги толкнул Аолена в бок: «Говори ты!» Уж больно смахивал граф Р'Анквар на первородного! Но эльф этого сходства, видимо, не усмотрел и заговорил просто, без словесных изысков. Представил себя и спутников, сказал, что они идут на запад, и попросился на ночлег, сославшись на бурю.

Граф отрицательно покачал головой.

Из его слов стало ясно, что он накормит и напоит добрых гостей, позволит обогреться, даст сухую одежду, хороших лошадей, денег, ежели в таковых есть нужда, однако оставить на ночь не сможет. До полуночи им следует покинуть замок, причем постараться уйти как можно дальше от здешних мест.

– Я не могу допустить, чтобы невинные создания разделили горькую участь моего рода, – пояснил Р'Анквар со вздохом.

– О! А что у вас за проблемы с участью? – тут же влезла сильфида.

Меридит ткнула ее в бок. Но осудила она не любопытство напарницы, а ее манеру выражаться, абсолютно не подходящую для Средневековья.

– Отстань! – отмахнулась та. – Какая разница! Главное – он меня понял.

Граф взглянул на девиц удивленно и поспешил сменить тему. Принялся отдавать распоряжения прислуге, чрезвычайно малочисленной для такого большого замка. Но сильфида умела проявить настойчивость и добиться своего. За ужином, столь шикарным, что его уместно было назвать пиром, хозяину пришлось-таки поведать о своих бедах.

Начались они в те давние времена, когда прямой предок нынешнего графа, рыцарь Родрик, получил в ленное владение здешние земли и собрался построить замок. С небольшим отрядом слуг ехал он, чтобы самолично выбрать подходящее место. Вдруг из чащи выскочил невероятных размеров волк и бросился прямо на рыцаря. Одним ударом опрокинул зверь его лошадь, и Родрик оказался на земле, лишенный возможности сопротивляться – застрявшая в стремени нога была придавлена лошадиной тушей.

Волк стоял над ним, ощерив зловонную пасть, граф чувствовал его горячее дыхание, слюна капала ему на лицо. («Бе-э!» – поморщилась впечатлительная Ильза.) Граф закричал от боли, когда острые, желтые зубы сомкнулись на его плече. Странно, но волк не стал добивать свою жертву, не тронул беззащитное горло. Укусив, он развернулся и медленно ушел восвояси, не обращая внимания на стрельбу, открытую приближенными графа, опомнившимися от первого испуга. Не менее десяти стрел – слуги подтвердили это под присягой – попало в цель. Но ни одна из них не причинила вреда хищнику.

И тогда понял злосчастный рыцарь, что не простой волк ранил его, но злой оборотень, – и страшная судьба его определена. Двадцать три дня оставалось Родрику до рокового полнолуния… А дальше либо серебряный кинжал в сердце, либо жизнь в обличье безумного чудовища, несущего гибель и страдания окружающим.

Граф не пожелал смириться с судьбой, ведь не он один – сам род Р'Анквар уходил вместе с ним, ибо оставался он последним из клана и не имел наследника. И хотя в тот же день по его приказу был выкован кинжал из драконьего серебра, он не сдался. Пошел к магам и колдунам – не помогут ли, не укажут ли средство от укуса оборотня? Многих спрашивал он, но получал отказ. И лишь один черный колдун, живущий отшельником в сумрачных пещерах Дангор, вызвался помочь.

– Злой рок нельзя изменить, – молвил он, – но от него можно откупиться. Ты счастливо доживешь свой век человеком. Мало того, владения твои будут богатыми и благополучными, беды станут обходить их стороной. Подданные твои ни в чем не будут знать нужды и будут почитать тебя и потомков твоих как дети почитают отцов. Но раз в году, в день рокового укуса, один из людей твоих, назначенный по жребию, должен быть отведен в лес и оставлен оборотням. Все подданные графства до единого, не исключая твоей супруги и отпрысков, должны участвовать в страшном жребии. Только сам ты, глава рода, будешь избавлен от него. И будет так до тех пор, покуда жив род твой. И если настанет день, когда оборотни не получат законную жертву, – злой рок вернется. В ближайшее полнолуние оборотни придут забрать свое, но не только: за каждый год отсрочки исполнения приговора они возьмут стократную жертву. Прервется цепь через десять лет – заберут тысячу, через сто – десять тысяч.

Четверть тысячелетия минуло с тех пор…

Все вышло так, как сказал колдун. Граф счастливо прожил жизнь, лишь на одну из его многочисленных дочерей пал жребий. Владения его процветали. Люди знали, что один из них неминуемо гибнет каждый год. Но мало ли опасностей поджидало их за границами графства? Войны, моровые поветрия и голод забирают гораздо больше жертв. А потому никто не спешил покидать насиженные места, оставлять мирный, благополучный край и своих добрых господ, заботящихся о подданных как о любимых родственниках.

– А как же не заботиться, – горько усмехнулся рассказчик. – Чем больше народу в графстве, тем больше шансов на жизнь у твоих собственных детей…

И сам Родрик, и потомки его исправно платили кровавую дань.

Так длилось до последней осени. В этом году выбор пал на Терезу, милую девушку, горничную дочери графа. Безропотно приняла она свою судьбу и отправилась в лес, как уходили сотни до нее.

Но прибежала обратно спустя три дня, вся в слезах, измученная, исцарапанная, в порванной одежде. И поведала страшное.

Связанная, лежала она под деревом, ожидая своей участи. Но в ту минуту, когда из лесу вышел огромный волк, чтобы схватить ее, рядом появились путники в серых одеждах. Она кричала, молила их идти своей дорогой, но незнакомцы не вняли ее мольбам. И оборотень был убит.

Спасители разрезали путы девушки, дали воды и велели возвращаться домой, а сами ушли. Тереза их не послушалась. День и всю ночь ждала она, что за ней придут, а потом еще два дня бродила по лесу, искала оборотней. Наконец поняв, что все напрасно, она побежала обратно в замок предупредить о надвигающейся беде.

– Двести пятьдесят лет, – качал головой граф. – Во всех владениях моих… Да что там! Во всем нашем королевстве не наберется столько народу, что должны забрать оборотни… Двадцать пять тысяч новых оборотней! Боги Великие, что станется со Староземьем?!

Слушатели переглянулись.

– А сколько было тех, кто убил оборотня? – спросил Аолен замирающим голосом. – Девушка не рассказывала?

– Пятеро. Старец и юноши – два человека, один эльф и один незнамо кто. Так сказала Тереза.

– Ого! – Хельги даже подскочил. – Это мы удачно зашли!

Граф не обратил внимания на его слова. Он сидел устало сложив руки и не мигая смотрел на огонек свечи. Он был совершенно подавлен несчастьем.

– Я искал спасения, ходил к колдунам и магам. Я был в сумрачных пещерах Дангор и видел там человеческий скелет на каменном ложе… Никто не смог мне помочь… Подданные мои под покровом ночи разбрелись кто куда. Уходили тихо, чтобы не обеспокоить жителей соседних земель. «Пусть жертвой станут другие, а до нас, глядишь, и не дойдет», – думали они, но вправе ли я судить их за это, ведь они столетиями оплачивали мою жизнь своими… Они ушли, а я остался. Я, как глава рода, должен заплатить за малодушие моего предка… Со мной осталась дочь и несколько преданных слуг. Наступает полнолуние, и это будет последняя ночь в нашей жизни. Нас ждет перерождение, более страшное, чем сама смерть. А вам пора уходить. Лошади оседланы, торопитесь!