Иное небо (Чужое небо) - Лазарчук Андрей Геннадьевич - Страница 28

Черемисовская, 40.

Днем телефон Феликса не отвечал, а сейчас был занят. Я подключил свой маленький раухер к телефонной сети и заставил его постоянно набирать этот номер, а сам пока занялся просмотром дополнительных материалов по "Пятому марта", которые сегодня достал из тайника Венерт. Я смотрел на снимки и злился. Передача информации – самое тонкое место, поэтому мы стараемся работать максимально автономно. Две трети провалов происходят именно на передаче материалов и информации. И вот база идет на этот риск – и для чего? Чтобы я полюбовался на сцену расстрела генерал-губернатора Египта и его семьи? Четыре снимка, сделанные, кажется, с экрана телевизора – там весь парк был утыкан телекамерами, и что? – и обработанные на раухере. Четкость изображения изумительная... Вот генерал-губернатор под руку с супругой, девочка рядом с матерью, мальчик шагах в трех впереди, а сзади две тени бегущих людей, только тени, самих фигур не видно. Второй снимок: семейство в той же позиции, а теней уже четыре, две сзади и две слева, видны стволы какого-то оружия. Третий: генерал лежит, скорчившись, женщина падает на него, раскинув руки, девочка закрывает лицо ладонями, мальчик бежит, оглядываясь на бегу. Четвертый: все лежат, только мальчик стоит на коленях, к нему подходят двое с автоматами, еще двое стреляют в лежащих. Все. Новый информации нет. Я присмотрелся к террористам: мешковатые комбинезоны, скрывающие все особенности фигур, не понять даже, мужчина или женщина перед тобой; шапочки-маски с затянутыми черной кисеей окошечками для глаз. Оружие: "шмайссер" образца семьдесят восьмого года, калибр шесть с половиной, дульная энергия всего сорок килограммометров, зато – тридцать выстрелов в секунду и магазин на сто сорок патронов; весьма популярен у бойцов спецподразделений; в армии применения не нашел...

Мой аппарат отзвонил: на том конце провода сняли трубку. Оказалась баба Катя. Нет, Феликса Ефимовича нет и сегодня не будет. Что-нибудь передать? Спасибо, ничего.

Стукнули в дверь, я отозвался. Вошел Кучеренко.

– Ну что, пойдем?

– Уже?

– Да, все готово.

Мы прошли через пустой магазинчик и поднялись наверх. У входа стоял "волгарь" образца пятьдесят шестого года, но с новенькой фанерной будкой, обрызганной веселенькой светло-зеленой краской. Будка была сплошь облеплена эмблемами "ЮП". За рулем сидел Венерт. Мы с Сережей залезли в будку.

Весь пол занимала огромная карта Москвы. Цветными линиями были отмечены маршруты трех автомобилей, в которые Сережа вставил передатчики: машины Иосифа, машины княжны и машины, на которой на помощь Иосифу приехали два боевика – одному из них Командор сломал руку и потом долго извинялся: но мы же приняли вас за агентов гепо, вы так странно себя вели... Итак, пока княжна и Иосиф вели с нами переговоры, их машины не стояли на месте: съездили к трем вокзалам, не очень ясно, к какому именно, система давала точность до нескольких десятков метров, – затем к "Алазани" на Пятницкую, потом одна из машин вернулась на Бронную, где подобрала княжну и Иосифа, а вторая ушла в Лосиноостровский парк и долго стояла в ничем не примечательном месте. Третья машина тем временем смоталась в Мытищи, развернулась там, не теряя ни минуты, и направилась тоже в Лосиный Остров, соединилась со второй, и они вместе совершили три ездки между некими пунктами А и Б; на карте в этих местах ничего не было. Потом машина за номером два вернулась к "Алазани", а та, которая побывала в Мытищах, пошла к Киевскому вокзалу, простояла полтора часа и тоже вернулась в район "Алазани". Наконец, машина, взявшая княжну и Иосифа, отправилась в Лефортово, минут десять простояла на набережной напротив парка – и тоже, как и предыдущие, стала на стоянку гостиничного комплекса на Пятницкой. И вот уже час все три помеченные машины стоят неподвижно...

– Видимо, где-то тут у них штаб, – сказал я. – Это ясно. Но вот эти челночные рейсы... – я ткнул пальцем в Лосиный остров.

– Я думаю, выгружали что-то из грузовика и свозили в тайник, предположил Кучеренко. – Надо будет смотаться и посмотреть.

– Сейчас важнее не спугнуть, – сказал я. – А вот кого они встречали...

– Или провожали. Или сдавали что-нибудь в камеру хранения.

– Хорошая мысль. Ладно. Надо посмотреть, что там у "Алазани". Сходишь?

– А как же.

– Только без малейшего напряга. Просто посмотреть.

– Хорошо, Пан. И что?

– Ничего. Завтра решим.

– Хорошее задание.

– Угм. Конечно, ели найдешь место, чтобы поставить "волгаря"...

– Так бы сразу и говорил.

Я вернулся вниз. Яков спал, уронив голову на пульт. Командор уже пытался отвезти его на турбазу, выкупать и выспать, но Яков уперся, как козел, и никуда не поехал. Так что Командор и Панин играли в шахматы. Девочки с Крупицыными отрабатывали новые приемы. Гера что-то читал, лежа на надувном матраце. Похоже, что все пребывали в полной готовности к боям и маршам.

– Народ! – сказал я, встав посреди всего этого безобразия. – Сегодня уже ничего не будет. Приказ – всем развлекаться. Разбрестись попарно. Рассредоточиться по всему городу. Не мельтешить на этом пяточке. И вообще – почему забросили турбазу? Кто там дежурит сегодня?

– Раз начальство так велит... – проворчал Панин и встал. – Ну, как, ничья или отложим?

– Отложим, – сказал Командор. – Хотя нет – дурная примета. Ничья.

– Согласен, – Панин смахнул шахматы с доски.

– Гера, – сказал Командор. – Ты остаешься при Якове, карауль его, чтоб чего не натворил. Все. Остальные свободны, сюда не возвращаться, в семь утра быть по койкам. Панин, проследишь.

– Дети они, что ли – следить за ними...

– Р-разговорчики!..

– Та-ак точно, разговорчики!

– Приеду, проверю.

– Мы уже ушли. Вот нас нет, вот мы далече...

Сашенька остановилась передо мной, наклонила голову, спросила:

– Ты чего такой, Пан?

– Какой?

– Да вот... стукнутый чем-то.

– Нет, это я так мысль думаю.

– Надо, наверное, тебя встряхнуть немного. Хочешь, составлю компанию?

– Давай. Ты, я и Командор.

– Втроем?