Лучший приключенческий детектив - Аврамов Иван Федорович - Страница 69

22 часа 34 минуты 02 секунды.

— Какой ещё мальчик? — изумился Робер. Француз не на шутку переполошился: Неужели Пушкиндт и впрямь сошёл с ума? Не впустую ли я трачу время? Может быть, всё же стоит обратиться в полицию?

Успокоила Боба Аннет. Сказала:

— Это из русской классики. Кажется, из Толстого.

— Нет, — поправил девушку Пушкиндт. — Из Горького. «Жизнь Клима Самгина».

Каскадёр виновато пожал плечами. Мол, не читал.

— Не важно, — отрезал Пушкиндт. — Вернемся к Буссенару. Итак. Имела ли место та самая поездка? Бывал ли наш романист в стране кенгуру?

— А что, есть сомнения? — спросил Боб.

— Имеются, — ответил детектив любитель. — Как уже говорилось выше, занимаясь делом Летюрка, я изучил немалое количество информации о Буссенаре. И вот что интересно. Далеко не все исследователи считают, что писатель бывал в Австралии! Если с поездками в Гвиану, Марокко и Сьерра-Леоне всё в общем и целом понятно, то вот вопрос о турне в страну бумерангов остается открытым и по сей день! Откуда такая путаница? Почему после 70-х годов писатель не желал особо афишировать именно эту свою поездку? О путешествии в Гвиану в 1880-ом году он вспоминает довольно-таки часто. Даже спустя десятилетия! Так очерки «Беглые узники гвианской каторги». «Индианка и кайман» и «Ягуар-рыболов» будут опубликованы в 1891 году, а «Виктория-регия», «Колония белых цапель» и «Наедине со змеёй» увидят свет уже в XX веке — в 1901 году. Не забывает романист и о своих африканских экспедициях. Пишет о поездке в Марокко («От Орлеана до Танжера»), и об охоте в Сьерра-Леоне («Смерть слона»). А вот о путешествии в Австралию — ни строчки (ну, если не считать художественных текстов). Даже под именем Летюрка. Ни од-ной! Лишь в частных беседах с юным почитателем его творчества Жоржем Дюраном Буссенар мимоходом упоминает, что в стране ехидн и утконосов он пробыл относительно недолго. Недолго — это сколько? И что он делал в Австралии? Тайна сия велика есть! — Пушкиндт не давал слушателям опомниться, засыпал их потоками всё новой и новой информации: — Но вернемся к роману. Вернее к его анонсу. Помните? — Сыщик от литературы взял «Журнал путешествий», выдал цитату: — «Очерки г-на Буссенара иллюстрируются многочисленными рисунками г-на Кастелли, выполненными — (внимание!) — по фотографиям и наброскам, привезённым из Австралии». А?! Вы поняли? Из Австралии!

— Ну, — подал голос скептик-Боб, — здесь же не говорится напрямую, что эти фотографии и наброски привез из Австралии сам Буссенар.

— Не говорится, — не стал отрицать очевидного Пушкиндт. — Но вы только взгляните на эти рисунки. — И сунул под нос Роберу книгу Буссенара.

На рисунке г-на Кастелли, выполненном, как извещалось в анонсе, «по фотографии, привезённой из Австралии», была изображена сцена встречи европейского охотника (всё как положено: пробковый шлем, борода, усы, ружьё, патронташ, собака) с темнокожим аборигеном.

— А вот ещё, — не желал угомониться Пушкиндт. Зашелестел страницами, нашел ещё одну иллюстрацию. На рисунке — туземец, демонстрирующий группе европейцев некую неведомую зверушку. Среди наблюдателей, на первом плане, всё тот же бородатый охотник с первого рисунка.

— И кто это такой? — полюбопытствовал Боб.

— Это вы сейчас мне скажете, — улыбнулся Пушкиндт. — Только сперва взгляните сюда. — Энергичный дедок включил ноутбук, несколько секунд пошаманил над клавиатурой, развернул комп экраном к гостям. — Вот!

На мониторе Боб и Анна увидели, казалось, брата-близнеца того самого охотника из книги. Сухопарая фигура, бородка, усы, колониальный шлем, костюм для путешествий. Только в этот раз бородач стоял рядом с огромным — размером с приличный пуфик — цветком и с ужасом взирал на обвившую руку индейца-проводника ядовитую змею.

— Идём дальше, — сказал Пушкиндт, щёлкая мышью.

Рисунок новый, герои — те же: охотник-бородач и проводник-индеец из-за могучего дерева наблюдают за ягуаром-рыболовом.

— Как я понимаю, на всех этих рисунках изображен один и тот же человек, — предположила Анна. — Я имею в виду бородатого европейца в шлеме.

— Ха! — громко воскликнул Пушкиндт, не на шутку испугав собеседников. — Вот он момент истины! Опознание по всем правилам!

— Какое ещё опознание? — не понял Боб.

— То самое, мой милый, то самое! — Пушкиндта распирало от самодовольства, точно индюка в брачный период. — Дело в том, что на рисунках в книге изображён главный герой романа «Через Австралию», некто «мсье Б.» (так его величают в книге). А это, — Пушкиндт кивнул на экран ноутбука, — иллюстрации к документальным очеркам Буссенара, повествующим о похождениях автора в дебрях Южной Америки! На рисунках, ессесно, сам Луи Буссенар!

— То есть получается, что… — начала было Аннет.

— …Герой романа «Десять миллионов Рыжего Опоссума» г-н Б. и автор этого самого романа Луи Анри Буссенар — одно и то же лицо! — не дал девушке довести мысль до логического конца Пушкиндт. Ох уж эта его манера всех и всегда перебивать!

— Да ладно, — с сомнением проговорил Робер. — Просто рисовал один и тот же художник… как его там? ах да, Кастелли, — вот и получилось немного похоже.

Пушкиндт взъярился.

— Да будет вам известно, милостивый государь, Орас Кастелли никогда не повторялся! Все персонажи на его рисунках всегда наделены индивидуальными чертами. Взгляните хотя бы на портреты других участников трансавстралийской экспедиции. — Сыщик-литературовед яростно зашуршал страницами книги, принялся тыкать пальцами в многочисленные рисунки. — Вот англичанин МакКроули, вот немец Шеффер, вот босеронец Сирил. Все, как видите, при бородах. Но каждый весьма узнаваем и нисколечко не похож на мсье Б. Так то!.. Что европейцы, даже туземцы (насколько уж все они должны казаться французскому художнику на одно лицо) — и те всегда индивидуальны.

— Ну, хорошо, — примирительно поднял руки Робер. — И всё-таки. Раз были некие привезённые из Австралии фотографии, зачем потребовалось нанимать художника?

— Видите ли, милейший, — менторским тоном повёл сказ Пушкиндт. — Всё дело в том, что до 80-х годов XIX века типографское оборудование не могло воспроизводить фотографии. Обычно по фотографии художником изготавливалась гравюра, с которой и производилась печать. Фотографии на страницах «Журналь де вуаяж» появятся лишь в 90-х годах. А дебютный роман Буссенара, позволю себе напомнить, печатался на страницах данного издания в 1878-ом… Кстати, о фотографиях. Вот вам фотка молодого Луи Буссенара. — Пушкиндт вновь защёлкал мышью. Нашёл нужный файл, перефразировал классиков: — Знойный мужчина — мечта поэтесс!

Боб и Анна взглянули на фотопортрет писателя, отметили наличие некоторого сходства с человеком на рисунках Кастелли.

— Пожалуй, немного похож, — сказала девушка.

— Немного?! — удивился Пушкиндт. — Да вылитый!.. Ладно. Есть у меня и более убедительные факты, говорящие в пользу реальности поездки нашего сочинителя в Австралию.

Пушкиндт вновь вооружился книгой…

22 часа 56 минут 11 секунд.

…Открыл на третьей главе, продекламировал:

— Глава первая. «Десятого января 1876 года после тридцатипятидневного плавания мы приближались к берегу, держа курс на мыс Отуэй. К следующему дню оставалось лишь пересечь бухту Порт-Филлип, высадиться в Сендридже и поездом быстро добраться до Мельбурна — цели нашего путешествия». — Пушкиндт послюнявил пальцы, перелистнул несколько страниц, продолжил читать: — Глава третья. «Я отправился на борту «Твида» в Австралию не в качестве эмигранта, моряка или репортера, который не останавливается ни перед какими жертвами, чтобы поразить читателя сообщениями о событиях и фактах во всех концах планеты»[20].