Иван Грозный: Кровавый поэт - Бушков Александр Александрович - Страница 38

Решено было обратиться к нидерландским и английским властям, чтобы они перестали доставлять оружие и прочие товары «врагам всего христианского мира» (что ничуть не подействовало ни на голландцев, ни на англичан, которых события в Прибалтике напрямую не касались, зато торговать с Грозным было крайне выгодно). Провалилась и попытка привлечь к борьбе с Грозным Испанию - у той хватало своих забот, к тому же испанцы были добрыми католиками, а орали о московском варварстве и просили помощи большей частью протестанты...

И совсем скоро Ливония начала рассыпаться, как неумело сложенная поленница. Первым не без некоторого изящества ухитрился соскочить с тонущего корабля епископ Эзельский. Этот хитрован, недолго думая, попросту продал датскому королю свое епископство - остров Эзель и земли на материке. На что не имел никакого юридического права без согласия Ватикана и ордена - но в тогдашней Ливонии и не такие фокусы сходили с рук. Ссыпав денежки в мешок, епископ от греха подальше рванул в родную Вестфалию, где быстренько перешел в протестантство, женился и зажил помещиком. Датский король передал эти земли своему младшему брату Магнусу (о трагикомической судьбе этого клоуна я еще расскажу позже).

Ревельский епископ, узнав, какой великолепный гешефт только что провернул коллега, резонно решил: а я чем хуже? И быстренько продал свое епископство тому же Магнусу. Но вот тут датчане крупно просчитались, и честно уплаченные денежки пропали: город Ревель и прилегающая провинция отчего-то питали гораздо больше расположения к шведам, которым незамедлительно и отдались в подданство. Датчане, как любой на их месте, ужасно негодовали (денежки-то заплачены честно! и немаленькие!), но шведы в темпе высадили в Ревеле своих солдатиков и заявили, что знать ничего не знают ни о каких финансовых сделках - а воевать с ними у Дании кишка была тонка.

Видя вокруг такой бардак, магистр Ливонского ордена Кетлер понял, что и ему необходимо срочно устраивать жизнь на новый лад, иначе непременно сожрут с потрохами и косточек не выплюнут. Голову он ломал недолго - у него был перед глазами великолепный пример магистра Тевтонского ордена, который лет тридцать назад ухитрился прихватизировать орден в точности так, как это в недавние времена в России проделывали с заводами и нефтяными скважинами. Воспользовавшись тем, что в Германии кипела Реформация и протестанты увлеченно дрались с католиками, магистр вдруг объявил, что в соответствии с изменившимися историческими условиями (отсутствие вокруг язычников и т. д.) орден он распускает, а вместо него создает вполне светское государство, герцогство с самим собой во главе. Германский император, осерчав, официально низложил новоявленного герцога, а папа римский вообще отлучил от церкви - но ни у того, ни у другого не было никакой возможности подкрепить свои грозные указы какими бы то ни было практическими мерами. И герцог, принеся вассальную присягу польскому королю, зажил припеваючи. Впоследствии именно из этого герцогства и возникло Прусское королевство.

Так что Кетлеру не пришлось особенно и напрягать фантазию. Бывшие орденские земли он объявил светским Курляндским герцогством, а герцогом, разумеется, назначил себя, утверждая, что никто лучше него не знает обстановку, и вообще... И тоже принес вассальную присягу польскому королю, за широкой спиной которого мог не бояться ни императора, ни папы...

Единственной независимой территорией в этом хаосе остался город Рига. Рижские немцы поначалу собирались оставаться суверенным государством, но очень скоро поняли, что в нынешней обстановке самостоятельно не выживешь, непременно кто-нибудь сожрет, не московиты, так шведы, не датчане, так поляки, да и Курляндия облизывается... В конце концов и они перешли под покровительство польского короля, выговорив себе некоторое самоуправление.

Одним словом, с прежней Ливонией было покончено.

Правда, намеченных целей Иван Грозный в Прибалтике не достиг. Еще двадцать лет, до самой его смерти, Россия воевала со шведами и поляками, по сути, продолжая Ливонскую кампанию, - и в конце концов лишилась многих приобретений. На этом основании иные критики Грозного до сих пор привычно талдычат о «бесполезной» Ливонской войне, а некоторые даже уверяют, что весь поход затевался якобы оттого, что Грозный «хотел пограбить Прибалтику» (судят, вероятно, в меру собственной испорченности). Ну, и хорошим тоном считается среди ужасающейся «зверствами Грозного» либеральной публики талдычить о «неслыханных зверствах», которые русские совершили в Прибалтике.

Со всем этим следует разобраться подробно. Начнем с того, что зверств действительно хватало - во время первого этапа войны, похода Шигалея. Вот это действительно был не более чем глубокий рейд, а называя вещи своими именами, набег, имевший целью разорить и выжечь все, что только удастся.

Но в том-то и дело, что это не было «уникальными московскими зверствами». Вся Европа тогда воевала именно таким манером: благородные европейские полководцы, двинувшись на соседей, преспокойно выжигали и опустошали целые провинции - даже не из садизма или корыстолюбия, а просто потому, что так в те времена бьшо принято. Документальных свидетельств на сей счет сохранилось столько, что их и цитировать не стоит.

(Кстати, те, кто в нашем отечестве возмущаются «зверствами Грозного в Прибалтике», старательно умалчивают о том, что Петр 1 на первом этапе войны со Швецией вел себя точно так же: русские летучие отряды вторгались на территорию Швеции исключительно для того, чтобы превратить те или иные районы в выжженную землю. Это проводилось и на государственном уровне - будущий фельдмаршал Шереметев, и даже в результате «частной инициативы: некий поп собрал ватагу добровольцев и немало покуролесил в Швеции, о чем одобрительно упоминал тогдашний официоз, первая русская газета «Ведомости», старательно перечисляя, сколько всего удалой батюшка сжег-порушил и сколько пленных привел на продажу. Но, как уже говорилось, Петр числится «прогрессивным» деятелем, а Грозный той же специфической публикой почитается за «безумного тирана»...)

На самом деле продвижение Грозного к Балтийскому морю, конечно же, было не блажью и не грабительским рейдом, а вызывалось насущнейшими государственными потребностями. России, как показали события последующих веков ее истории, жизненно необходимы были порты на балтийском побережье.

Другое дело, что Грозный, будем откровенны, серьезно просчитался. Во-первых, он не предвидел, что столкнется со столь яростным и последовательным сопротивлением со стороны почти всех прилегающих (и не особенно прилегающих) держав, за исключением разве что Дании, которой хватало и того, что она уже прикупила (отметим кстати, что датчане - единственные, кто честно покупал земли и расплачивался до копеечки, все остальные игроки попросту захватывали вооруженной силой все, до чего могли дотянуться).

Ну, что поделать. Просчитался Грозный - со всяким может случиться... Не впервые в мировой истории, и в русской тоже. Тому же Петру отчего-то восторженные почитатели не ставят в вину провал Прутского похода - а ведь редкостное по своему идиотизму и бездарнейше проигранное в военном смысле было предприятие, основанное опять-таки на оказавшихся глубоко ошибочными расчетах... Точно так же Россия Николая I ввязалась в Крымскую войну на основании ошибочных прогнозов: резидентура русской разведки в Париже вместо верной информации потоком гнала дичайшую лажу, которую выдавала за истину, - и в результате Петербург основывался на выдумках, не имевших ничего общего с реальностью...

Необходимо отметить, что, в противовес иным мнениям, в этом сплочении Запада против России не было и тени пресловутой русофобии. Просто-напросто тогдашние «великие державы» были крайне возмущены появлением нового игрока, осмелившегося подражать большим. Двести лет спустя европейские «старшие пацаны» точно так же дружно обрушились на прусского короля Фридриха Великого, когда он посмел, вот нахал, вести себя подобно «великим державам»: что-то завоевывать, на что-то в Европе влиять. В адрес «выскочки», нагло покусившегося на привилегии «старших», тоже было говорено немало пылких словес касаемо «тевтонских варваров», угрожающих «европейской цивилизации». Одним словом, «серьезные игроки» вели себя согласно русской пословице: «Что игумену дозволено, то братии - зась!» (т. е. запрещено). Отличие только в том, что Фридрих «защитников европейской цивилизации» чувствительно отвозил по мордам, а Грозному это не удалось... В мировой истории масса примеров, когда высшее руководство той или иной страны совершало промахи, просчеты, неправильно оценивало перспективы - вот только за рубежом как-то не принято с упоением лить помои и вешать всех собак на крупные фигуры прошлого...