Мой сын убийца? - Квентин Патрик - Страница 19

– Ты никогда не подходишь к телефону, – ответила Нора.

– Расскажите нам: что вы делали вчера после обеда? Теперь отозвалась Филлис:

– Около трех часов мы отправились за покупками. В пять часов были у парикмахера. Потом пошли обедать в ресторан. Нора оставила для тебя ужин в холодильнике. А в половине девятого мы должны были встретиться в театре.

– В котором часу я приехал в театр?

– Чуть позже половины девятого.

– Какая была пьеса?

– «Встреча в городе». В постановке Петера Дулитча. Ты хотел посмотреть его работу.

– Кто купил нам билеты?

– Я.

– Каким образом?

– Мне сказали, что их очень трудно достать, и я позвонила в контору мистера Дулитча. Его не было, но секретарша любезно сообщила, что выделит нам билеты из директорского фонда и оставит их в кассе на нашу фамилию.

– Как долго вы ждали меня в театре?

– Минут десять. Мы пришли раньше, чтобы получить билеты.

– Встретили ли мы кого-нибудь в фойе?

Нора ответила:

– Да, секретаршу мистера Дулитча. Она с мужем тоже пришла посмотреть пьесу. Мы поблагодарили ее за билеты.

– В антрактах мы разговаривали с кем-нибудь.

– Да. Мы снова встретили секретаршу и ее мужа. Некоторое время мы курили и делились впечатлениями.

На этот раз Базиль обратился ко мне. Он был чрезвычайно любезен.

– Хотите еще что-либо узнать? Я был уничтожен.

– Нет, – пробормотал я.

Нора и Филлис ушли. Базиль сочувственно улыбнулся мне. Сейчас я ненавидел его еще больше, чем сержанта Транта.

– Мне очень жаль! Поверьте, я страдаю вместе с вами, мне стыдно за то, что моя дочь стала причиной трагедии. Я готов на все, чтобы помочь вам. Но… вы сами понимаете!

Он протянул мне руку.

– Я предлагаю вам свою дружбу. Ведь Ронни так уважал вас. Все опять зашло в тупик. Я ничего не узнал, и сержант Трант теперь, несомненно, одержит полную победу. Я пожал руку Базилю Лейгтону.

– Благодарю вас, – ответил я и вышел из комнаты.

ГЛАВА 17

Нора и Филлис лишили меня последней надежды. Казалось, все рухнуло. Я открыл дверь и вышел на залитую солнцем улицу.

У дома Ронни стояла полицейская машина, из нее вышел сержант Трант. Мне захотелось куда-нибудь скрыться, но было уже поздно.

– Вы были у подозреваемых? – с улыбкой спросил Трант. – Думаю, ваши надежды не увенчались успехом. Я тщательно проверил их, алиби: Анни действительно весь вечер провела у Гвендолен Снейгли, а Жанна была закрыта в комнате. На ключе сохранились четкие отпечатки Ронни Шелдона. Лейгтоны же в самом деле были в театре.

Я уже не мог его ненавидеть. Не хватало сил.

– Вы виделись с мистером Меквиром, адвокатом вашего сына?

– Нет.

– Он пошел к вам домой. Вам обязательно надо с ним встретиться. Это очень важно.

Сейчас меня охватил страх за Жанну: она невольно могла сказать лишнее.

– Что вы намерены делать?

– Зачем вы спрашиваете об этом? Чтобы помешать мне?

– Я приехал поговорить с Жанной Шелдон, но у меня есть еще и другие дела, которые я должен уладить. Прежде всего я намерен увидеться с вашим сыном. Может быть, поедем вместе?

Он изобразил на лице сочувствие, но я был настороже, опасаясь западни. Я думал: если он предлагает мне встретиться с Биллом, значит, преследует какую-то свою цель.

Я боялся встречи с сыном. Ведь я не обнаружил никаких доказательств его невиновности. Вдруг у меня мелькнула мысль – если мы отправимся к Биллу, тогда на некоторое время отложится допрос Жанны. А она за это время, может быть, лучше подготовится к разговору.

– Я согласен, – сказал я.

Мне показалось, что своим быстрым согласием я несколько удивил его.

– Отлично. Едем.

Пока мы ехали, Трант молчал. Он оставался для меня загадкой. Вдруг он спросил:

– Вы до сих пор считаете своего сына невиновным?

– Да, – твердо ответил я.

– Надеюсь, сейчас вы сможете изложить свои аргументы несколько яснее, чем вчера вечером.

Ну как ему объяснить, что вопреки мнению Анни, Жанны и всех остальных я точно знаю – мой сын не убивал Ронни?! Сама судьба была против меня. Еще вчера я считал Билла виновным и сам выдал его полиции, а сегодня я полностью доверяю ему.

– Он мне сказал, что не делал этого, вот и все. И можно на этом закончить? – взорвался я.

Но Транта ничто не могло вывести из равновесия. Он спокойно ответил:

– Ведь вы его знаете лучше других. Скорее всего, вам не удалось установить его алиби. Если бы вы отыскали тот кинотеатр, то, наверное, сообщили бы мне об этом. Может быть, вы так уверены в его невиновности потому, что у него не было мотива для убийства?

«Странный полицейский», – мелькнуло у меня в голове. Он не щадит сил, чтобы уничтожить Билла и в то же время старается помочь мне спасти его.

Хватаясь за соломинку, которую он мне бросил, я сказал:

– Да, я не вижу мотива для убийства. Жанна его любила, готова была все бросить и пойти за ним. Победа была на стороне Билла. Зачем ему нужно было убивать?

– Вы признаете, что Жанна Шелдон его любила?

– Не понимаю.

– Вчера вы не хотели этого признать.

– А теперь признаю.

– И Жанна Шелдон хотела оставить мужа ради вашего сына?

Неужели я сделал неверный шаг? Кажется, нет. Ведь все равно во время допроса Трант поймет, что она любит Билла.

– Да, – ответил я.

– Но зачем ваш сын взял с собой оружие?

– Он объяснил мне это. Билл не собирался стрелять.

– Значит, вы считаете, что мотива не было?

– Да.

Он внимательно посмотрел на меня и обронил свое любимое слово:

– Понимаю.

Я снова попал впросак, поверив, что он и в самом деле настроен дружески. Но теперь я сообразил, что, прикрываясь любезностью, он провел со мной новый поединок, в котором опять оказался победителем. На меня снова напала депрессия. Мы приехали.

Трант провел меня в небольшую мрачную комнату, где стояли стол и три кресла. Ввели Билла. Полицейский остановился у двери.

Я с трудом вынес это свидание. Вид \ Билла был опрятный: вчерашний костюм, волосы старательно причесаны. Лицо хмурое и какое-то отупевшее. Он не отрываясь смотрел на Транта. А потом взглянул на меня с укором, как бы говоря: «И ты с ними!»

Мне хотелось дать ему понять, что Трант и мой враг, но я не мог говорить.

Наконец Трант сказал:

– Я хотел выяснить пару вопросов, Билл. Я разговаривал с мистером Фридляндом.

Как я ненавидел его! Какое он имел право ставить капканы под личиной добродушия? «Но при чем здесь Артур Фридлянд?» – думал я. Ах да, ведь Ронни хотел изменить завещание, должно быть, это…

Билл молчал, а Трант продолжал:

– Вчера вечером в шесть часов пятнадцать минут Ронни Шелдон звонил адвокату Фридлянду, но его не было дома. Мистер Шелдон передал, чтобы тот срочно приехал к нему, и предупредил, что хочет изменить завещание. Новое завещание не было составлено, потому что прежде чем Фридлянд приехал в Нью-Йорк, Ронни Шелдона убили. Когда я услышал об этом, мне пришло в голову, что наследники, перечисленные в завещании, попадают под подозрение. Я попросил Фридлянда показать мне завещание. Я тебя ознакомлю с ним.

Он достал документ.

– Анни Шелдон, имеющая свой капитал, получает ренту. На твоего отца переходят права фирмы «Шелдон и Дулитч» вместе с капиталовложениями. Но все это незначительная часть капитала.

Я чувствовал, что готовится новая западня. Трант понимал, что я – друг Ронни и мститель за его смерть – остался ответственным издателем только благодаря его убийце.

– Адвокат Фридлянд объяснил мне, что мистер Шелдон был против деления капитала. Прямых наследников у него не было, поэтому он решил все деньги завещать тебе – его единственному крестнику, – закончил Трант.

Наконец-то я понял Транта. Я никогда не думал о последней воле Ронни. Мне и не снилось, что он может все завещать Биллу, хотя это и было логично. Ронни любил Билла и все ему прощал, но теперь Ронни схватил Билла за горло и из гроба. Сейчас я понял смысл разговора в машине. Вот он, главный мотив убийства!