Белые начинают и проигрывают - Романов Виталий Евгеньевич - Страница 41

– Фух! – Сатур фон Ниддл выдохнул так, словно с плеч свалился чудовищный груз. – Теперь бы до самой камеры без приключений…

До камеры, в которой находился Гром, и впрямь добрались без приключений. Там вновь начали мозговой штурм: переборка оказалась герметичной, попасть внутрь помещения не представлялось возможным.

– Надо чуть подождать… – предложив несколько вариантов, в конце концов сдался фон Ниддл. – Скоро ужин, Грому принесут еду, откроют дверь, тогда проскользнем.

– Дверь не откроют, – спустил его с небес на землю полковник. – Надзиратели передадут ужин через «кормушку».

– Кормушку? – не понял барон.

– Это поворотно-откидное устройство, что-то вроде хитрого окошка, – пояснил Ратье.

– Так чего мы медлим? – разозлился фон Ниддл. – Давно следовало прилепиться к ней! Вот где надо ждать, пока тюремщики ввезут сколопендру в камеру!

Так и произошло, примерно через тридцать или сорок минут после того, как старший лейтенант Терри поднялся наверх, пристроил мини-робота на краешке откидного раздаточного столика.

– Ну вот, мы у цели! – с удовлетворением отметил барон, когда механическая смерть оказалась в камере. – Теперь аккуратно добраться до Грома и…

То самое «и», про которое говорил фон Ниддл, произошло ночью, когда заключенный улегся спать. Вечером его не вызвали на ментальное сканирование – фон Ниддл будто заранее видел ходы противника. Он точно предсказал: Диане требуется время на обдумывание положения. Закончив анализ вариантов, она решилась на ментасканирование, но пришла к выводу, что несколько часов ничего не изменят и тест на детекторе правды лучше провести не ночью, а утром, на свежую голову.

Где-то после полуночи, когда Гром заснул, сколопендра тихо поднялась по его койке, бесшумно пробралась под одеяло и укусила спящего человека в ногу. Последняя часть операции – устранение офицера «Айсберга» – прошла так легко и беспроблемно, что это смахивало на какой-то обман.

И все же Гром перестал дышать – это был факт. Кажется, сквозь сон он почувствовал боль в ноге. Потянулся почесать лодыжку, а потом замер без движения, чтобы уже никогда не отмереть.

– Спасибо, кроха! Был счастлив работать с тобой! – Старший лейтенант чуть помедлил и лишь затем нажал кнопку самоликвидации устройства.

Сколопендра, забившаяся в угол камеры, дернулась, будто живая. Крохотный баллончик серной кислоты утратил герметичность, едкая жидкость попала на микросхемы и прочие элементы. Это был конец существа, доставшего айсберговца в крепости, которую все считали неприступной.

И ни Сатуру, ни Себастьяну не показалось странным, что Терри разговаривает с мини-роботом, будто с живым, одухотворенным созданием. За последние часы они все сроднились с металлической гусеницей, стали ее частью и вместе с ней ползли по коридорам к цели.

Только после часа ночи, когда Гром умер, а убившая его «зверушка» стала кучкой металлической трухи в углу камеры, полковник и барон вспомнили о том, что не ели и почти не вставали с кресел с полудня, с того момента, как началась ликвидация офицера «Айсберга». Впрочем, и старший лейтенант Терри безотлучно просидел все это время у пульта.

– Мне в туалет! – прохрипел фон Ниддл, сделав страшные глаза. Теперь, когда люди очнулись, призывы организма показались не просто громкими – невыносимыми. – Я первый! Первый! Не продержусь больше ни минуты! Ой!

Он исчез за дверью, а Ратье и Терри остались приплясывать возле уборной.

Затем все обосновались на кухне.

– Ах, как хорошо-то! – Блаженно улыбаясь, старший лейтенант упал на стул возле столика, схватил жареную колбаску, которую фон Ниддл раздобыл в холодильнике.

О том, чтобы разогревать пищу, речь конечно же не шла.

– Одного не понимаю, – прошамкал Ратье, жадно вгрызаясь зубами в мясо. – Сатур, объясни дураку, на кой черт потребовалось убивать Грома? Быть может, вопрос тупой, но я не понимаю логику. Пусть бы они провели ментальное сканирование, узнали, что Гром не врал, «Айсберг» действовал совместно с «Зоной Икс». Разве нам от этого хуже? Нет! Только лучше!

– Узнали… – облизывая пальцы, передразнил фон Ниддл. – Что они узнали бы, Себастьян?! Что они могли вытащить из головы офицера «Айсберга», какие факты? Увидели бы агента Хидла? Человека, которого не существует в природе, которого нет в спецназе «тельцов»?! Там, в ментальных образах, больше вопросов, чем ответов. Ничего толкового они не смогли бы вытащить из памяти Грома! Скорее, наоборот, усомнились бы в причастности «тельцов», почувствовали бы подставу. А так…

– А так?

– Поставь себя на место принцессы Дианы или Мэддока. Каковы факты? Агент «Айсберга» убит накануне ментального сканирования на детекторе правды – аппарате, который невозможно обмануть. Кому было выгодно устранить Грома до того, как из его башки вытащили все, до последней крохи? Конечно, тем, кто проводил операцию на Терере вместе с «Айсбергом»! Понимаешь? И принцесса, и федеральные чиновники станут рассуждать именно так. Раз Грома убили – значит, у него в голове действительно были улики против «Зоны Икс». Неопровержимые улики! Организаторы тендера поймут, что остался еще один враг, невидимый, очень опасный. Это начнет давить им на психику: они все время будут чувствовать ледяное дыхание у себя за спиной, невидимые руки на горле. Это вызовет подсознательное, интуитивное стремление избавиться от опасности как можно скорее. Избавиться от врага! А имя врага устанавливать не надо – Гром уже назвал! Это спецслужба «Зона Икс» из созвездия Тельца. Галанадзор будет уверен: айсберговца ликвидировали перед ментасканированием прежние союзники. На кого еще думать? Все сходится одно к одному. «Зона Икс» продолжает действовать цинично и нагло, прямо под носом у федералов. Вызов?! Наказать! Так что, если все пройдет гладко, как надо, завтра последует официальное заявление Галактического Надзора о снятии с конкурса созвездия Тельца. И у нас на тендере останется лишь один противник, равный по финансовым возможностям, но более слабый в научно-техническом плане. Ах, до чего вкусные колбаски, когда они только что из холодильника! Кто бы мог подумать?!

Намаявшись за предыдущие сутки, спали долго и крепко – с удовлетворением от хорошо проделанной работы, но фон Ниддл побил все рекорды. Когда он выбрался из объятий Морфея, на столике возле постели лежала записка от Себастьяна Ратье. Полковник извещал о том, что тело Грома обнаружено в камере рано утром, чуть позже шести часов по местному времени. Спецназовец Персея был мертв, мертвее некуда, и никакие экстренные меры, предпринятые сотрудниками изолятора, не смогли вернуть заключенного к жизни.

Дочитав до конца, фон Ниддл зевнул, повертел бумажку в руках, хмыкнул с досадой. Он-то надеялся, что вестей будет сразу две, и его гораздо больше интересовала вторая.

Однако новостей не образовалось и к середине дня, отчего фон Ниддл начал хмуриться, даже впал в раздражительность, впервые за все последние дни. Никаких официальных заявлений со стороны Галактического Надзора или принцессы Дианы не прозвучало. Так, словно Гром и не рассказывал члену королевского дома Карэлеса о причастности созвездия Тельца к кровавым событиям на Терере.

Неужели Диана решила проигнорировать сообщение пленного офицера?! Фон Ниддл метался по комнате, сжимая и разжимая кулаки, теряясь в догадках.

Обедал он в одиночестве, без всякого аппетита. Вяло зачерпывал суп, отправлял ложку в рот, даже не замечая вкуса. Двигал челюстями механически, потом глотал. Если бы через три минуты после окончания обеда кто-то спросил, какой подавали суп, фон Ниддл не смог бы ответить.

Впрочем, обед он не закончил. Помешал Себастьян Ратье, нарушивший уединение барона.

– Третий заяц не убит, – без стука войдя в комнату, сообщил офицер «Скальпеля». – В смысле не убит тем же выстрелом, что и первые два.

Фон Ниддл молча воззрился на полковника, словно призывая того продолжать, и как можно скорее.