Очень Большой Лес. Том 2 - Головачев Василий - Страница 20

Он уже устраивался на воздушном мотоцикле, прислонив раненого к спине, когда из вывала в стене пирамиды вылез ещё один «нетопырь». Действуя на пределе возможностей, ускорившись по максимуму, практически не включая сознание, Максим выстрелил из «бластера», отбросил его и метнул «теннисный мяч».

Взрыв гранаты кенгурокузнечиков, прозвучавший как хлопок взорвавшегося воздушного шара, застал майора в воздухе. Не оглядываясь назад, чтобы удостовериться в результативности взрыва, майор погнал аэробайк прочь от пирамиды, представлявшей, очевидно, одну из баз-арсеналов Демонов, которую шмелям удалось вскрыть. Их интеллектуальный потенциал в таком случае был очень велик, потому что, не обладая им, текучему «мозгу» роя насекомых не удалось бы ни запрограммировать лётчиков (что он и сделал с пилотами обеих «вертушек»), ни заставить компьютеры «демонских» баз подчиняться внешнему управлению.

Через минуту Максим оглянулся и увидел, что над лесом, в стороне скрывшейся за вершинами деревьев пирамиды, появились чёрные точки. Не было сомнений, что «нетопыри» бросились в погоню. Отбиваться от стаи чудовищ не хотелось, и Максим до предела увеличил скорость аппарата, придерживая одной рукой не пришедшего в себя Редошкина. Взмолился в душе: держись, дружище! Лес тебя подлечит!

Курсовой определитель памяти, никогда не подводивший его прежде, не подвёл и на этот раз: он промахнулся всего на полсотни метров. За купой папоротников показалась серая полоса, Максим хотел с ходу проскочить в зрачок шахты и резко затормозил.

Над входом в шахту кружили шмели…

– Какого чёрта! – выдохнул он.

Рой ринулся на зависший аэробайк как выпущенный из ружья заряд дроби!

Пришлось закладывать манёвр и подниматься в небо, пока подсознание готовило решение, что делать. Первая мысль была – обмануть рой, спикировать в колодец и, опередив его, выбраться в нижний отсек Крепости, а там уже отбить атаку полосатых посланцев чёрного леса с помощью системы дезинтеграции.

Рой снова метнулся за аппаратом, превращаясь в хищный ажурный клюв.

Максим положил руку на штырь «фаустпатрона», однако уничтожить весь рой разряд излучателя не мог, а отражать атаки насекомых, придерживая безвольное тело Редошкина, было невозможно, и аэробайк, заложив вираж, помчался прочь от шахты, уводя за собой рассыпчатый «клюв». Затем повернул обратно, чтобы без препятствий нырнуть в шахту.

До устья шахты оставалось метров триста, когда Максиму показалось, что из глубин папоротниковых зарослей вырвалось плохо различимое в сумерках серое яйцо и устремилось прочь.

«Дирижабль», что ли? – мелькнула мысль.

Потом думать о чём-то, кроме бегства, стало некогда, шмели догоняли, и Максим спикировал к чёрному зрачку шахты…

Глава 11

Похищение

Когда разведчики на аэробайке не вернулись ни через полчаса, ни через час, Вероника заволновалась. Бросив готовить обед – грибы, консервы земные, консервы «крепостные», чай с ароматными травами (Костя нашёл аналог чабреца и гибискуса), – она сбежала из «кухни» в сферу управления и поделилась с мужчинами своими страхами.

– Да всё нормально, – попытался успокоить девушку Мерадзе, поглядывающий то на экран беспилотника, продолжавшего парить над кратером, то на виртуальную завесу системы обзора, которую синтезировали операторам прямо на зрительный нерв рога управления. – Командир побывал в таких переделках, что уму непостижимо, и остался цел. Я лично готов служить под его командованием всю оставшуюся жизнь.

– Нужны ему старики! – фыркнул Костя, успевший за час разобраться в ангаре с новыми образцами кустарника и травы. По обыкновению, он жевал какую-то травинку и на шутливый вопрос Вероники: «Опять наркотик жуёшь?» – ботаник ответил:

– Аналог шалфея. Хорошо чистит зубы. Но я ещё надеюсь найти зубную пасту.

– Что?

– В Азии растёт дерево арак, из его корешков делают палочки мисквак: корень очищают от пыли, сдавливают зубами кончик и получают одновременно и пасту, и щётку. А ты уже через пять лет потеряешь боевые кондиции, – продолжал молодой человек, обращаясь к Мерадзе.

– Костя! – строго сказала девушка.

– А чо я сказал? – удивился ботаник. – Мир, тебе сколько лет?

– Двадцать шесть.

– Ну, пусть ты ещё прослужишь лет десять, а потом тебя выпрут из ГРУ в связи с естественным старением. Для спецназа требуются молодые ребята, а не мужики с отвисшими животами.

– Костя!

Мерадзе засмеялся, не обидевшись.

– В принципе ты прав, академик, но мой опыт будет востребован всегда, так что шанс служить долго у меня есть.

– И ты не мечтаешь стать генералом?

– Не поверишь: не мечтаю! Я люблю свою работу, драйв, активный образ жизни, уважаю командира и не зарюсь на погоны.

– Ну и лопух.

– Костя!

– До тебя мне далеко, – пошутил лейтенант. – Чего заслужу, тем и стану. Ты лучше скажи, зачем Лес создал разнообразные семейные ареалы вокруг болот? Да ещё окружил их своими… как ты их назвал?

– Плантоидами?

– Да.

– Плантоиды – защитные ботанороботы, Лес выращивает их для нераспространения заразы на остальную свою флору. По сути, это своеобразный карантин.

– Но лес вокруг болот совсем не заразный, там и «берёзы» растут, и «сосны», и «дубы».

– Возможно, земля после энергетических ударов была сильно заражена радиацией или химией, вот Лес и окружил болота, образовавшиеся на месте воронок, своим защитным оцеплением. К тому же он не только ради защиты выращивал отдельные растительные семейства. Таким образом он усложнял свой социум и развивался.

– Вы совершенно правы, молодой человек! – оторвался от своих контактов с компьютером Крепости Егор Левонович. – Лес развивается не только через объединяющую деревья корневую нейросеть, но и через создание семейных ареалов, и через использование насекомых и животных.

– И нас в том числе.

– И нас, и новых структур, и связей с другими слоями своей многосвязной вселенной.

– Чёрный лес тоже совершенствуется, – пробурчал Мерадзе с сожалением.

– Вот поэтому они и сражаются меж собой, – ухмыльнулся Костя. – Воюют только разумные существа, добиваясь абсолютной власти, неразумные соблюдают разумное равновесие.

– Красиво говоришь! – с восхищением поцокал языком Мерадзе.

– Удивительное суждение, – сказал Карапетян, глянув на ботаника с некоторым удивлением. – Я имею в виду конфликтное поведение разума. Вы даже не подозреваете, насколько правы. Разум развивается только на базе конкуренции. А что вы думаете по поводу генетики Демонов? Они существа трёхполые, но если мы – их потомки, почему мы двуполы?

– Ну, я не палеогенетик…

– И всё же?

– В принципе диморфизм позволяет просто быстрее эволюционировать, вот и всё. Успешно размножаться животные могут и без разделения полов, к примеру, путём самозачатия. На Земле множество других примеров.

– При чём тут размножение? – осведомился Мерадзе.

– При том что жизни бы вообще не было, если бы животные и растения не размножались. Демоны создавали семьи по принципу триморфизма, что и позволило их цивилизации достичь высокого уровня.

– Значит, чем больше полов, тем умнее носители жизни?

– Вовсе не обязательно, у земных инфузорий бывает до восьми полов, но разумными они не стали. Что касается человечества, то ему в принципе хватает двух полов, чтобы успешно развиваться. Половой процесс обеспечивает ему и генетическую рекомбинацию, повышающую пластичность вида и разнообразие популяции, и разделение обязанностей между мужчинами и женщинами.

– А что даёт третий пол? Кстати, какую функцию он выполняет у Демонов?

– Функцию дополнительной связи, конечно. Демоны имели мужскую особь, женскую и… – Костя впал в ступор, но не надолго, и закончил: – И растение!

На мостике перед терминалом Сумасхода стало тихо.

Мерадзе озадаченно чесал затылок, раздумывая.

Вероника смотрела на ботаника удивлёнными глазами.

Егор Левонович тоже не сводил с лица Кости взгляда, и в глазах учёного мерцало наравне с сомнением безмерное удивление. Физик был явно ошеломлён.