Иль Догхр. Проклятие Эмира - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 5

– Он не приходит ко мне… – тихо сказала и посмотрела на Азизу, которая прикрывала шторы на окнах и выключала яркий свет в спальне.

– Мужчины не всегда готовы прийти…особенно, если они заняты своими мужскими делами. А еще когда расстроены поступками своей женщины.

– Он знает, что я…что я и Рамиль, что ничего не было.

– Знает…Но и другие знают о твоем побеге. Да, он закроет рты тем, кто посмеет говорить плохое о тебе, но всем не закрыть.

– Ничего не было! Ничего!

– Люди вас видели. Об этом весь город говорит.

Стало не по себе. Я никогда не думала об этом… не думала о том, что почувствует Ахмад, если обо мне скажут такое. Я вообще тогда ни о чем не думала.

– На все нужно время. Он придет.

– Азиза…

– Да, моя госпожа.

– А если…если Ахмад больше не захочет жить со мной, как со своей женой, он меня отпустит?

– Нет. Скорее всего, тебя увезут в горы в деревню, где раньше жил Ахмад, и ты останешься там до самой старости. В семье Ибн Беев нет разводов и нет бывших жен и мужей. Но это лучше, чем умереть от ударов камней…А ведь могло быть и так.

– О Боже! Серьезно?

– Серьезно. У нас так принято.

– А полиция? А… а власти? Неужели можно убить человека вот так просто, и никто не заступится?

– У нас так же есть полиция нравов. И если женщина изменяет своему мужу, ее ждет страшная кара. Слава Аллаху, твой муж сумеет защитить твое честное имя, и скоро все забудется. Ложись спать, моя красивая госпожа. Все разрешится. Аллах милостив и не оставит тебя без своего покровительства.

Азиза вышла, а я тяжело вздохнула и села в кресло…Какое-то время смотрела перед собой, на душе было неприятно после слов Азизы. Я представляла, что должен чувствовать такой гордый человек, как Ахмад…если обо мне говорят плохое. Сплетничают о Рамиле. Мы были наедине. Люди могли подумать что угодно. А вдруг Ахмад разозлится и… И что? Эта мысль пронизала мой мозг и заставила взвиться и сесть в кресле, выпрямив спину. Не этого ли я хотела? Чтоб он оставил меня в покое? Чтобы потерял ко мне интерес и больше не трогал.

Сошлет в деревню и оставит там умирать от старости? Вот что он может сделать со мной. Вот какая участь меня ждет, если Ибн Бей потеряет ко мне интерес. А никак не свобода и возвращение домой. Самида лгала мне, когда говорила, что я стану свободной и вернусь к маме, если надоем ее племяннику. Она знала, что именно меня ждет. И это в самом лучшем случае. В худшем – меня могли забить камнями. И это не страшилки и не придуманные басни – это реальность. Женщина в этой стране жестоко карается за измену или даже за мысль о ней.

В дверь тихонько постучали, и я подумала, что Азиза вернулась.

– Заходи. Я еще не сплю.

Кто-то молча зашел в комнату, и я привстала, чтобы посмотреть, кто пришел. Увидела одну из дочерей Ахмада, и сердце забилось быстрее. Так вот сразу не могу понять, кто именно из них. И девочка словно читает мои мысли.

– Я Аят…

– Привет, Аят…

Я плохо говорю на ее языке, но я очень стараюсь, потому что я рада, что она пришла. Не знаю почему, но у меня невероятно тепло на душе, когда я вижу дочерей Ахмада.

– Привет. Я не могу уснуть…

– А твоя нянька? Как ее зовут?

– Лола. Я от нее убежала. Она глупая и скучная.

– Как ты найти мою комнату?

– Я нашла тебя по запаху…Вика.

Девочка сказала это по-русски, и я от неожиданности быстро заморгала.

– Наша кормилица родилась и выросла в твоей стране. Она говорила с нами на твоем языке и рассказывала нам сказки. Я не говорю очень хорошо…но я умею быстро запоминать. Я знаю семь языков. А Асия – шесть. У нас много учителей.

Сколько им лет? Шесть или семь? И они же слепые. Как они выучили…это же невозможно, наверное.

– У нас феноменальная память. Говорят, когда Аллах что-то забирает, то дает намного больше – нам он дал возможность различать запахи на расстоянии и хорошо запоминать все, что мы слышим. Я могу рассказать наизусть три книжные страницы, если ты прочтешь их мне вслух. Один раз.

– Почему ты пришла ко мне, Аят?

– Ты добрая.

Она сказала это с такой уверенностью, что у меня снова защемило сердце.

– Я чувствую. От человека…исходит много всего. Я ощущаю холод, покалывание, жжение. А от тебя я чувствую тепло. Мне приснился страшный сон…про Асию. И я не смогла уснуть. Можно я посплю в твоей комнате?

Это была странная просьба, и я не знала, что на нее ответить. Особенно вспоминая реакцию Ахмада на то, что девочки вообще заговорили со мной.

– Папа сегодня не придет. И он не узнает. Ему сейчас не до нас. Можно я лягу к тебе?

Я судорожно глотнула воздух. Потом подумала о том, что никогда не узнаю, что такое жить в кромешной темноте, и не узнаю, что значит дикий ужас, который испытывает эта малютка.

– Можно.

Девочка, осторожно ступая, прошла вперед. Казалось, она уже бывала в этой комнате. Выставив руки перед собой, она нашла кровать и легла рядом.

– Знаешь… от тебя очень интересно пахнет, Вика.

Откуда она знает мое настоящее имя? Ведь в доме его никто не произносит.

– Как пахнет?

– Я никогда не чувствовала раньше такого запаха. От людей по-разному пахнет. Чаще воняет. Я даже знаю, когда кто-то чем-то болен. Изо рта, под мышками…Я чувствую. Различаю людей по запаху и ауре. Мы с Асией почти не ошибаемся.

Дверь снова приоткрылась, и я, задержав дыхание, увидела кудрявую головку второй девочки.

– Я знала, что ты здесь. Можно и мне? Я тоже хочу спать с ней!

– Можно.

Обреченно сказала я. Ну куда уж хуже. Какая разница одна здесь или две. Попадет мне все равно. А может, мне Ахмад шею за это свернет.

Теперь они лежали вместе под одеялом и были похожи на двух котят с забавными мордашками.

– От тебя пахнет добротой и любовью.

Сказала Асия и посмотрела куда-то в потолок.

– А еще грустью. Ты часто грустишь и плачешь.

– Ничего. Папа полюбит тебя, и ты больше никогда не будешь плакать.

Уверенно сказала Аят.

– Он уже ее любит! – возразила ей Асия.

– Любил бы, не женился бы на этой мерзкой Ламиле!

У меня вдруг перед глазами потемнело, и я резко привстала на кровати.

Глава 4

– Откуда ты знаешь? – Асия недовольно нахмурила брови, – Папа не женится на этой противной Лами!

– Бабушка Самида говорила с Ради.

– Ты подслушивала?

– Да. И услыхала достаточно, чтобы понять – Лами беременна. От нашего папы.

– Чтоооо? – Асия приподнялась на локтях, широко распахнув глаза, – Это ложь!

– Не ложь. Она так и сказала, что…вот…сейчас, дословно «Ахмад женится на Ламиле, потому что она ждет его ребенка. Будь это иначе, он бы жестоко казнил ее за пособничество Рамилю. Но ребенок решает все. Славянка не родила ему сына и теперь даже если и родит – он не станет старшим! Обряда никах не было, и Ламила станет единственной настоящей женой моего племянника, а славянка, как была никем, так и останется!»

По мере того, как они говорили, у меня все сильнее перехватывало дыхание. Я судорожно глотала воздух пересохшим до трещин горлом и не могла насытиться кислородом. Казалось, на моей шее снова петля, только теперь ее никто не снимет.

– Лами хитрая, как змея. Нам рассказывала сказку бабушка Самида. Помнишь? Так вот Лами – та самая змеюка. Я никогда не назову ее мамой. А ее бы назвала…

Она потрогала мое плечо и уткнулась в него лбом.

– Роди папе малыша раньше нее.

– Да, роди папе малыша! Пусть эта Лами не занимает твое место!

Они заснули, а я не могла спать. Я смотрела в темноту, поглаживая курчавые головки, и думала о том, что они сказали – Ахмад женится на Лами. Я никогда не думала, что эта новость может нанести мне такой сокрушительный удар. Настолько сильный, что я буквально трясусь всем телом и не знаю, смогу ли я снова дышать нормально. Мне не просто плохо, мне физически невыносимо.

Я должна…должна понять – правда или нет. И я хочу спросить об этом самого Ахмада. Тихонько выбралась из постели, стараясь не потревожить малышек. Выскользнула в коридор, тяжело дыша и чувствуя, как по-прежнему не хватает дыхания и темнеет в глазах. Снова кружится голова только теперь от того, что узнала.