Волшебство любви - Бэрн Джулия - Страница 29

– Подобная естественность предназначена создать у невинных существ вроде вас ощущение интимности, которой на самом деле не существует.

– Я не то имела в виду. Еще вчера я подметила, что он разговаривает со мной так, словно верит в то, что я его старая знакомая. Или он немного не в себе?

– Весьма удобное объяснение, – мрачно произнес Диверелл. Но внезапно начал улыбаться. – Вынужден, однако, признаться, что вы, моя маленькая невинность, очень ловко поставили его на место.

– Поставила на место? Это каким же образом?

– Вы коснулись меня. По собственной воле. И этот жест, моя маленькая воспитанная гувернантка, был вполне естественным.

Фиби поспешно выдернула свою руку.

– Мужчины, по-видимому, мыслят совсем иначе, чем женщины, – строго произнесла она, чувствуя, что краснеет. – Все гораздо проще, милорд. Я всего-навсего дала понять, что вам следует проводить меня к тетушке. И к тому же сделала это лишь потому, что вы смотрели на Кроухерста так, будто собирались вызвать его на дуэль.

– Слишком много чести для него. Судя по сведениям, добытым сегодня утром Эдвардом, он заслуживает скорее не дуэли, а порки.

– Вы собираете сведения о Кроухерсте?! Зачем?

– Я предпочитаю знать моих врагов.

– Но Кроухерст не сделал вам ничего плохого.

– Он преследует даму, находящуюся под моим покровительством, – с некоторой угрозой сказал Диверелл. – А по части дам у него скверная репутация. Вспомните, вы встретили его у театрика «Плошка меда», туда ходят зрители особого рода.

– Ну, если в этом заведении ставят спектакли наподобие того, что репетировали в «Птичьей клетке»… Можете смеяться, милорд, но костюмы актрис состояли из кусков ткани с изображением рыбьей чешуи, обернутых вокруг ног. И больше почти ничего.

– Совсем ничего, полагаю.

– И я с трудом отбилась от режиссера, приставшего ко мне с предложением выступить в роли морской нимфы.

– Его бы, конечно, следовало отлупить за дерзость, но в хорошем вкусе ему не откажешь. Вы были бы очаровательной морской нимфой. Но не для публичного обозрения, естественно.

– Что за речи, милорд! Вспомните, где мы находимся! Где же леди Грисмид? А-а, вижу, вижу, сидит на тахте. Извините меня, сэр…

– Минуточку… – Диверелл схватил ее за руку. – Что пишет вам этот Тумбе?

Это уж слишком! Выпрямившись во весь свой рост, Фиби взглянула Дивереллу прямо в глаза.

– Ничего такого, что бы вас касалось, милорд. Если у мистера Тумбса и есть какие-нибудь намерения относительно меня, то можете не сомневаться – только самые честные. А сейчас я побеседую с вашей тетушкой, вы же, сэр, ведите себя достойно.

Направляясь к тахте, где сидела леди Грисмид, Фиби услышала позади себя:

– Вынужден напомнить вам, мисс Смит, что вы нанимались в гувернантки не ко мне.

Пожалуй, не стоит отвечать на такие реплики. Лучше скрыться в тихом убежище, в алькове за спиной леди Грисмид, а потом настрочить заявление в бюро по трудоустройству с просьбой найти ей место компаньонки пожилой дамы, не имеющей родственников, друзей и даже просто знакомых мужского пола. И, как только такая мифическая личность откликнется на ее призыв, она, Фиби…

– Ах, мисс Смит! Посидите с нами, – проговорила леди Грисмид, словно оказывая ей великую милость. – На леди Ярвуд ваша игра произвела большое впечатление. И вы, по-моему, еще не знакомы с нашей дорогой Памелой.

Дорогая Памела, возлежавшая на маленьком диванчике, тут же откликнулась голосом умирающего и слабой улыбкой. Но это не ввело Фиби в заблуждение – слишком хорошо ей был знаком типично диверелловский решительный изгиб красивых губ мисс Грисмид.

– Вы играли замечательно, – сказала леди Ярвуд с доброй улыбкой. – Судя по отзывам, вы очень добросовестная гувернантка, но, поскольку ваши воспитанники развлекаются сейчас с молодыми людьми, посидите-ка с нами.

– Мисс Смит не только прекрасно выполняет свои прямые обязанности, но и умеет держать себя в обществе, – проговорила леди Грисмид. – Мне было приятно, мисс Смит, что вы не остались в компании мужчин. Они, несомненно, выполняли лишь долг вежливости, но даме в вашем положении не стоит привлекать к себе внимание особого рода.

– О да, – леди Ярвуд внимательно посмотрела на Фиби. – Не сочтите мои слова обидными, но мне показалось, что у вас был немного растерянный вид. Надеюсь, лорд Кроухерст не позволил себе ничего, выходящего за рамки приличия.

– О нет, мадам. То есть…

– Простите, если я вмешиваюсь не в свое дело, – леди Ярвуд явно приняла колебания девушки за замешательство, – но ведь я до замужества также была гувернанткой. И знаю, каково оно иногда бывает. Меня весьма удивил сегодняшний визит Адриана. Обычно он посещает нас два-три раза в году, а нынче пришел как раз в тот момент, когда мы садились в экипаж, чтобы ехать сюда. Он, видите ли, хотел что-то выяснить, но, узнав, куда мы собираемся, отказался от этого намерения и выразил желание поехать с нами. Амабель и Каролина были, конечно, в восторге, а я, по правде говоря, удивилась.

Обе дамы повернулись в сторону предмета их обсуждения, словно его вид мог разрешить их сомнения. Фиби последовала их примеру и тут же нахмурилась: Кроухерст разговаривал с Джеральдом. Сам по себе этот факт не представлял собой ничего предосудительного, но, судя по выражению лица Джеральда, Кроухерст говорил мальчику нечто приятное.

Вот что значит прислушиваться к Дивереллу! – укорила она себя. Во всем находишь что-нибудь дурное. Даже если у Кроухерста и есть низкие намерения по отношению к ней, Джеральд тут ни при чем.

– Я против него, конечно же, ничего не имею, – продолжала между тем леди Ярвуд, – иначе не позволила бы ему сопровождать нас, будь он мне трижды родственником. Но нельзя отрицать того, что после той прискорбной истории пятнадцать лет назад Адриан порой подвержен очень странным настроениям.

– Да-да, Альмира, я слышала об этом, – подтвердила нахмурившаяся леди Грисмид. – Я не одобряю распущенности, проявляемой мужчинами из высшего общества, но на молодого человека порочная связь оказывает особенно пагубное воздействие, о чем не могут не сожалеть достойные люди. И в первую очередь, конечно, члены его несчастной семьи. – Она многозначительно оглянулась на Диверелла.