Волшебство любви - Бэрн Джулия - Страница 19

– Да, в такой ситуации женщине трудно защищаться, мисс Смит. Зато я, если мне доведется повстречаться с сыном сквайра из Нижнего Фиддлтона, немедленно заставлю его извиниться перед вами или переломаю ему руки и ноги.

– Верхний Биддлкомб, милорд, – усмехнулась Фиби. – Я, признаться, хоть и понимаю, что силой нравы не исправляются, сама бы с радостью влепила негодяю пощечину. Ведь имею я на это право?

– Безусловно. Так это после случая в Малом Маддлкомбе вы переменили фамилию на Смит?

Фиби остановилась как вкопанная. Неожиданный вопрос, заданный тихим, ласковым голосом, потряс ее. Горло сжалось, в голове зашумело.

– Не знаю, что вы имеете в виду, сэр. Моя фамилия Смит.

– Разве я не доказал вам, мисс Смит, что заслуживаю вашего доверия? Как вы могли убедиться, я не дурак. Но и дураку было бы ясно, что после всего случившегося…

– Милорд, – прервала она, растроганная необычайной мягкостью его тона. – Не знаю, что дало вам повод подозревать… Одним словом, сэр, я могу лишь повторить, что моя фамилия Смит. И это правда.

И в самом деле правда, повторила она про себя. Более или менее.

– В таком случае мне остается лишь извиниться, мисс Смит. Не догнать ли нам молодежь? По-моему, они недалеко от нас.

Направляясь со всей компанией к воротам парка, Фиби все время следила за тем, чтобы между нею и Дивереллом кто-нибудь шел. Это было нетрудно – он хотел того же. А когда все вышли на улицу, где Филби откланялся, она пребывала в такой растерянности, что даже не одернула Джеральда, осаждавшего дядю просьбами сводить его в салон бокса.

– Как-нибудь на следующей неделе, – отмахнулся Диверелл, поворачиваясь к Фиби. – Благодарю вас, мисс Смит, за очень содержательную беседу. Нам несомненно придется встретиться вновь в самое ближайшее время.

– Несомненно, – эхом отозвалась она, машинально протягивая ему руку, но избегая его взгляда.

– Кстати, – мягко произнес он, целуя ее руку, – до следующего нашего свидания велите горничной пришить оборки обратно.

Только когда уходивший Диверелл достиг уже середины проезжей части улицы, Фиби заметила, что так и стоит с открытым ртом, потрясенная его поцелуем.

– Какой горничной? – поинтересовалась Крессида, заставив ее вернуться на землю.

Фиби сделала над собой усилие, чтобы прийти в себя. Но безуспешно. Разум, по-видимому, отлетел от нее, когда Диверелл невзначай чмокнул ее руку.

– У твоего дяди превратное представление о быте компаньонок, – нашлась она наконец. – Он, по всей видимости, подразумевает девочку, присланную мистером Чарлтоном в помощь прислуге. Но идемте… Нечего стоять здесь у всех на виду…

– Я вам не нужен в качестве эскорта, Фиби? – спросил Джеральд, ускоряя шаг. – Тогда загляну-ка я, пожалуй, в «Голубиное гнездо». Вчера вечером меня возил туда парень, с которым я познакомился в клубе Реджинальда. Интересное местечко. До завтра!

– О Боже, – пробормотала Фиби, глядя ему вслед. – «Голубиное гнездо»! Звучит безобидно. Быть может, там подают мороженое.

– Пусть идет куда хочет! – Тео схватила наставницу за рукав и резко потянула в противоположную сторону. – Мне бы хотелось по дороге домой зайти к Хатчарду. Эдвард говорит, что у него огромный выбор политических брошюр на самые различные темы.

– Эдвард? О Боже!

– Не понимаю, что ты находишь в этих брошюрах? – Крессида хмуро воззрилась на сестру. – Ты только раздражаешь окружающих, когда начинаешь к месту и не к месту цитировать Мэри Вулстоункрафт. То ли дело театр – там зрители жадно ловят каждое слово. Меня будут слушать тысячи, нет, миллионы людей. Я стану знаменитой и…

– О Боже!

– Мы идем к Хатчарду, Кресси. Театр может подождать. – И, вцепившись в рукав сестры мертвой хваткой, которая сделала бы честь даже леди Грисмид, Тео потащила ее по направлению к Пиккадилли.

Не в силах выразить хоть малейший протест, Фиби поплелась за девочками, вполуха вслушиваясь в их спор. До нее долетали слова «преследование», «страдания», но она не понимала, относятся ли они к неудачливым актерам или же к угнетаемой женской части населения. А спрашивать ей не хотелось. Ибо она мечтала об одном – чтобы у Хатчарда нашлась уютная комнатка, предназначенная для посетителей, остро нуждающихся в покое и одиночестве.

Всякий раз после встречи с Дивереллом ей было необходимо время, чтобы прийти в себя.

Мечте этой было суждено осуществиться лишь на следующее утро, когда, выйдя к завтраку в столовую, обычно в этот час очень оживленную, Фиби не застала там ни души.

Дворецкий, привезенный вместе с другими слугами из Керслейка, столько лет прослужил у Дивереллов, что Фиби без обиняков спросила его, куда девались все домочадцы.

– Юные леди ушли, а их светлость, полагаю, еще спят. – Трипп облизал губы и позволил себе высказать неодобрение, правда, в весьма мягкой форме: – Их светлость пришли домой лишь на заре.

– На заре! Тогда не стоит его будить. А близнецы не сообщили, куда направляются?

– Слов на ветер они не бросали, но леди Крессида обмолвилась, что они выходят в снежную бурю.

Фиби удивленно взглянула в окно. Там весело кивали головками яркие осенние цветы, окаймлявшие зеленые лужайки и посыпанные гравием дорожки.

– Но ведь сейчас середина сентября.

– Вот именно, мисс. – Трипп понизил голос до зловещего шепота. – Мне показалось, что их светлость репетируют.

– Репетируют! – Она в испуге посмотрела на дворецкого. – Неужели они отправились по театрам? Нет-нет, быть того не может.

– Чего не знаю, того не знаю, мисс, – меланхолично откликнулся Трипп. – Но вот что я заметил – леди Крессида была очень странно одета.

– Как это – странно?

– На ней, мисс, были плащ и плотная вуаль. Но прежде, чем она ее опустила, я успел взглянуть ей в лицо. – Трипп для пущего эффекта сделал паузу, после чего заговорил тоном, не предвещавшим ничего хорошего: – С уверенностью не скажу, мисс, но, по-моему, их светлость были сильно размалеваны.

– Размалеваны! О Господи, значит, они все-таки отправились по театрам. Почему же ты, Трипп, их не остановил? Впрочем, они бы все равно тебя не послушали. Я немедленно отправляюсь за ними вдогонку.