Клюква с косточкой - Попова Елена - Страница 4

– Не переживай! – пообещала та и с хитрым лицом подмигнула мне.

Дашка скрылась в толпе. По ту сторону барной стойки снова нарисовался Захар.

– Может, тебе налить что-то другое? – Он посмотрел на мой нетронутый бокал с мартини.

– Да, если можно, то мохито безалкогольный.

– Окей, сейчас сделаем.

– Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! – Поля навела на меня камеру. Я помахала рукой. Захар поставил на барную стойку мохито. Я сделала пару глотков освежающего напитка. – Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! Я требую митинг в поддержку Клюквы!

Я чуть не подавилась мохито.

– Ты в прямом эфире? Серьезно? – крикнула я и потянулась, чтобы вырвать из ее рук телефон. Полька, весело смеясь, ловко увернулась.

– Они пишут: «Долой строгую мамку! Жги, Клюква!» – танцуя, прокричала подруга.

– Лер, а она права, – поддержал ее Захар. – Отрывайся, у тебя сегодня праздник. – И совсем неожиданно накрыл мою руку ладонью. – Моя смена до одиннадцати, а потом я могу присоединиться к вам.

Полька толкнула меня в бок и шепнула на ухо:

– Скажи ему, что мечтаешь провести с ним время, – а затем пододвинула мне под нос бокал с мартини. – Один глоточек для храбрости.

Я смотрела в красивые карие глаза Захара и, черт побери, мне так хотелось остаться в этом клубе, потанцевать, повеселиться, расслабиться! Тем более мой строгий парень предоставил хорошую возможность… Не думаю, что разбужу ее парой глотков мартини – напиваться я точно не собиралась.

Ангел на плече тоненьким голосочком посоветовал вернуться домой, но его голос потонул в доводах внутреннего дьяволенка. Мама же знает, как усердно я работаю, как послушно хожу на все курсы, как помогаю, когда просят, как ухожу, когда вижу, что мешаю. У меня нет свободного времени, я живу по маминому расписанию. Неужели я не заслужила лишний час в клубе? О чем я буду вспоминать в старости? «О, внучок, бабушка тебе сейчас расскажет, как мучилась с грассирующей французской „р“, как играла для гостей „Лунную сонату“ Бетховена и как успешно в детстве отличала лососевый цвет от кораллового под бурные аплодисменты сотрудников маминых салонов…» М-да… Да и Гришка туда же… Нет бы поддержать любимую, остаться еще хоть на часик! Неужели вся моя жизнь пройдет вот так, по чьей-то указке?! Да пропади оно всё пропадом!..

– А ты прав! Да, я хочу забыть обо всем и наслаждаться праздником! – Он сжал мою кисть, подмигнул и удалился к посетителям, которые трясли деньгами и ждали его.

– Гуляем, товарищи, гуляем! Клюкина готова зажигать! – крикнула в камеру мобильного Поля и подняла очередной бокал с мартини. Я – чтоб меня! – взяла с барной стойки свой и чокнулась с ней. А потом отпила. И еще. И еще.

***

– Нет, нет, только не это! Так, спокойно. Всё хорошо, я в порядке, – склонившись над раковиной, я набирала в ладони холодную воду и плескала на лицо, на шею, на зону декольте. – Я не должна опозориться. Зачем я выпила этот чертов мартини, а потом шот… то есть два… или три?

Ни ледяная вода, ни свежий воздух, ни одна таблетка уже не помогут. Взяла салфетку, и, глядя на себя в зеркало, медленно обтерла лицо и шею. Я уже видела этот хищный взгляд, отражающийся в зеркале. Ничего хорошего он не предвещал. Это всё. Она пришла, и ее уже никто не остановит. Достала из своей сумки помаду и аккуратно обвела губы ярко-красным, стащила резинку с волос, потрясла ими в разные стороны, поправила майку так, чтобы немного торчало кружево черного бюстгальтера, заправила майку в юбку, подтянула ее повыше на бедра, подмигнула своему отражению в зеркале.

– Ну что, пора развлечься по-взрослому? – И виляющей походкой продефилировала к выходу из туалета, раскачивая в стороны сумочкой на длинной цепочке. Поднялась на второй этаж и влилась в танцующую толпу.

Глава 4

– Лерыч, вставай! Я завтрак приготовила, – сквозь сон послышался голос Даши. – Голова не болит? Может, сразу аспиринчика принести?

Я еле-еле разлепила веки и повернула тяжеленную голову направо. На большом кожаном диване сидела Дашка в белом шелковом халате и смотрела на меня сочувствующим взглядом.

– Доброе утро! – промямлила я.

– Ну, кому-то доброе, а кто-то вообще не сомкнул глаз, – вздохнула подруга и закрутила фиолетовые волосы в пучок.

– Ты про себя? – Она кивнула. – А я вообще как у тебя дома оказалась?

– Да я тебя еле из клуба вытащила. Будь твоя воля, то, наверное, ты бы до сих пор там сходила с ума, – сердито покачала головой подруга. – Полька – коза! Я ж просила ее присмотреть за тобой! Всего на полчаса вас оставила, а ты уже успела прилично нажраться!

– О господи… – простонала я и запустила пальцы в волосы, массируя каменную голову. – Дай воды. И аспирин.

Дашка вышла из комнаты, и ее голос раздался уже из кухни:

– Не, ну что за подруга, а? Не знаю как ты, а я больше с ней не желаю общаться! Ей лишь бы поржать, лишь бы повеселить своих подписчиков!

– А что вчера было-то?

– Тебе рассказать или показать? – спросила она, подав мне стакан воды и таблетку.

– Только не говори, что…

– Ага! Мыслишь в верном направлении. Симакина всё выложила на ютьюб.

Я подорвалась с кровати, несмотря на адскую головную боль, и заорала как ненормальная:

– Эта дрянь всё залила на ютьюб?

– Угу…Видимо, ей было мало прошлого раза, когда ты сняла свое платье, запустила его в официантку и в одном нижнем белье прыгнула в бассейн в том клубе на Страстном бульваре.

– О, не напоминай про этот позор, который увидели две сотни человек.

– А потом этот твой прыжок увидели ее подписчики.

– И эти стервятники дали мне отличное прозвище – «чокнутая ныряльщица».

– Ну, всё ж таки многие писали, что у тебя отличная фигурка, – поддержала Даха.

– Она же обещала, что больше без нашего разрешения не будет выкладывать наши гулянки!

– А ты ей разрешила!

– Кто?! Я?!

– Да-да, – вздохнула подруга.

– Вот черт! А ну дай мне телефон. Жутко страшно, но я должна увидеть, что вчера было.

Даша включила видео, пересела ко мне на кровать.

– Та-а-ак, мы продолжаем отрываться на дне рождения нашей Клюквы! Ее строгая матушка хочет прервать наше веселье, друзья! Как вы считаете, это справедливо? Клюкиной сегодня девятнадцать, черт возьми, а ей пора сваливать из клуба! Давайте устроим митинг в поддержку Клюквы! – кричала в камеру Симакина, а я сидела на барном стуле и махала рукой в камеру. А потом она пододвинула ко мне стакан мартини. Я посмотрела на него, на Полинку, на Захара, подняла бокал, чокнулась с Полей и отпила.

– Можно залить на ютьюб? – спросила Поля.

– Валяй! – крикнула ей я.

– Я в прямом эфире!

– Отлично! – показываю класс и опустошаю бокал.

– Нашла когда спрашивать, – проворчала я Дашке.

– Еще мартини для именинницы! – крикнула Поля. Захар быстро сообразил что делать, и через полминуты на баре стоял еще один наполненный бокал.

Его я выпила залпом.

– Сейчас начнется… – вздохнула Дашка.

– Эй, бармен, какого черта? Где моя выпивка? – Я стукнула кулаком по столу. И тут камера переместилась на Захара. Он смотрел на меня, мягко сказать, удивленно.

– Ни фига себе ты не пьешь! Тебе нужно еще мартини?

– Тащи сюда самый убойный в этом заведении шот!

Он молча и без своих крутых барменских фишек выполнил мою просьбу.

А дальше я залила в себя два шота.

– Друзья, всё как вы и просили: Клюкина решила оторваться! Уу-у-ух!

– Вот дрянь! – сквозь зубы процедила я.

– Смотри дальше…

– Эй, как там тебя, красавчик! – Я облокотилась на стойку. – До скольки, говоришь, твоя смена?

– До одиннадцати, – протирая стакан и не глядя на меня, ответил Захар.