Летучие мыши. Все выше и выше! (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович - Страница 15

Я вмешался — Поверьте, я сам о этом не просил, мне лично пофигу где пару дней перекантоваться. Да, приятный сюрприз, но я был готов жить в любых условиях, мы же не в турпоездке.

Андреев кивнул — Самое главное, товарищ прокурор, что бы вы помогли нашей сборной с медалями! Вы в двух категориях же будете участвовать?

— Так точно! Надеюсь не посрамить приславшую меня вместе с вашими спортсменами страну. А сейчас я хотел бы потренироваться с ребятами, вы не против?

— Не против! Переодевайся и на разминку.

Директор ЦРУ чуть не слетел со своего места после фиаско на Кавказе, его оставили только после представленного им плана дискредитации русских в Риме за день до соревнований по дзюдо.

— Этот Чемпионат Европы русские запомнят надолго! — Хелмс стоял перед президентом навытяжку и тот минут пять молчал, раздумывая над предложением.

— Хорошо! Это ваш последний шанс, Ричард! Если ваш план сорвется и опять вылезет наружу ваше участие, я буду вынужден отдать вас под суд.

Середина шестидесятых годов отметилась в Италии полосой серьезного социально-экономического кризиса. Несмотря на то, что итальянское правительство усиленно пыталось маневрировать между различными настроениями в обществе, протестная активность масс нарастала. Радикализация части итальянцев проявлялась в возрождении фашистских и шовинистических настроений в обществе, в первую очередь получивших широкое распространение среди бывших и действующих военнослужащих итальянской армии, корпуса карабинеров, полицейских, а также части городских обывателей и крестьянства. Эти категории населения ностальгировали по «железному порядку» Бенито Муссолини, с пиететом вспоминали времена относительного экономического благополучия Италии в годы фашистской диктатуры. Возрождение фашистских настроений в обществе итальянские левые считали безусловным результатом провала социально-экономической политики послевоенных итальянских правительств. Постепенно недовольство социальной и экономической политикой государства перерастало в тотальное неприятие капиталистической системы как таковой, парламентской модели демократии. Это усугублялось антиамериканскими настроениями, так как Италия в послевоенный период оставалась одним из ключевых партнеров США по Североатлантическому блоку.

Зарождение итальянского левого радикализма в послевоенные годы неразрывно связано с двумя ключевыми моментами, характерными для левоэкстремистских движений многих стран мира. Первый момент заключался в признании официальной Итальянской компартии организацией оппортунистического толка, предавшей рабочий класс и вставшей на путь соглашательства с буржуазией. Вторым важным моментом был нарастающий среди многих интеллигентов страх перед возможностью фашистского реванша. Все это в совокупности с целым рядом других факторов и привело к тому, что начиная с середины шестидесятых годов в Италии сложилось массовое и крайне радикальное «экстра-парламентарное» левое движение, которое делилось на маоизм, троцкизм, анархизм и операизм.

Ренато Курчо родился незаконнорождённым сыном Ренато Дзампы, брата кинорежиссёра Луиджи Дзампы, и домашней прислуги — Иоланды Курчо. В шестьдесят втором он приехал в Тренто с крайне небольшим количеством денег, поступил в городской университет и работал секретарём вице-мэра. Жил сначала один, затем в некоем подобии коммуны вместе с будущим лидером группы «Борьба продолжается» Мауро Ростаньо. Сам Курчо мечтал создать свою организацию левого толка и устроить красный террор по всей Италии. Он не знал, что ЦРУ подвело к нему своего агента, студента с его же курса, который в философских беседах ругал нынешнюю власть, предлагал радикально решать проблемы существующего строя.

После преобразований в СССР, после снятия русскими железного занавеса этот агент как то предложил — Ты смотри, Ренато, как здорово живут в Советском Союзе! Многие из Италии уже сбежали в Россию и теперь шлют своим семьям кучу денег. Через неделю в Риме пройдет чемпионат Европы, в котором примут участие и русские. Нам нужна громкая акция, чтобы привлечь их внимание к нашим проблемам. Мы должны всколыхнуть всех левых Италии. Как ты смотришь на то, чтобы стать вождем новой организации?

Ренато представил себя в этой роли и на миг почувствовал себя Че Геварой. А тот наивно говорил — «Не нужно ждать, пока общество созреет для революции, — достаточно готовности самих революционеров!» На ум пришло название «Красные бригады». Этой идеей Ренато зажег своего друга Мауро и тот с готовностью воспринял идею красной бригады и привлек для этого своих друзей.

За три дня до начала Чемпионата пятнадцать человек через агента ЦРУ получили автоматическое оружие и план гостиницы, в которой останавливаются только самые богатые люди планеты, а значит враги коммунизма, которые заслужили смерть.

Мауро открыл сумку с оружием и достал из нее израильский «Узи» — Вы в курсе, что по популярности и доходности на рынке ручного стрелкового оружия «Узи» Галя уступает только советскому автомату Калашникова?

Один из подпольщиков, некий Пауло, возразил — Хрень, а не автомат! У него огромные проблемы с кучностью стрельбы, полная непригодность для классического пехотного боя, плохая настильность.

Мауро пожал плечами — Его главные достоинства: компактность, и крайняя надежность, почти как АК. Ты попробуй Калашников спрятать под полой. А «Узи» можно спрятать сразу пару и с обоих рук вести стрельбу! Пускай уже на двухстах метрах «Узи» мало на что способен, зато на двадцать пять-пятьдесят и даже сто метров — это исключительно грозное оружие, из которого даже целиться особо не нужно. Мы из буржуев этими машинками винегрет нарежем. Гляньте — здесь и дробовики есть! Двенадцатый калибр.

Мауро достал укороченный дробовик Ithaca 37 — Поскольку стреляные гильзы выбрасываются вниз, стрельба из этого дробовика удобна для правшей и левшей. Так, патроны заряжены картечью. Прикиньте — после выстрела из этой милашки башка вашего врага лопнет как арбуз!

Молодые парни радостно загоготали, смерть для них была чем-то далеким и непонятным. А вот возможность держать своего врага за горло, быть хозяином его судьбы пьянила получше граппы.

После тренировки и посещения парной хамам мы с сэнсэем решили поужинать в лаундж-баре при нашей гостинице. Сил больше ни на что не было и мы собирались после ужина сразу пойти спать.

Один из таких баров был заполнен на восемьдесят процентов, находился в особой изолированной лаунж-зоне, где звучит мелодичная легкая музыка, горят свечи и приглушенное освещение, а гости располагаются на удобных мягких диванах и креслах за низкими — «журнальными» — столиками. Такая обстановка способствует спокойному отдыху и не мешает беседе. Этот лаунж-бар оформлен в стиле hi-tech, который предполагает использование таких современных материалов, как стекло, пластик и металл, где в оформлении помещения широко применяются цветовые панели. Это помещение поражало своей роскошью, которая впрочем не сильно бросалась в глаза.

Помимо нас здесь отдыхали еще почти пятьдесят человек, среди которых выделялись парочка каких-то шейхов и за соседним столиком поглощала омаров семья американца, одетого в ковбойские сапоги из крокодиловой кожи и поглядывающего на всех немного свысока и не выпускающего огромную сигару — Головня кивнул на него — Похоже это один из Рокфеллеров. Я перед отъездом от нечего делать изучил досье всех богатых семей США, его фотка определенно была среди представителей этого семейства.

Когда со стороны ресепшена послышались выстрелы, мы с Федором Петровичем переглянулись и зашарили по столу в поисках подходящих ножей, однако кроме серебряных, украшенных позолотой ножей с округлыми лезвиями ничего не было.

В зал ворвались молодые парни, по виду студенты колледжа с шарфами на лицах и с Узи в обеих руках, несколько человек были с помповиками — Всем сидеть тихо! — Один из боевиков выкрикнул сначала по-итальянски, а затем по-английски — Если вы будете слушать нас, вы останетесь живы. Вас захватила Красная бригада. Если власти выполнят наши условия, мы вас не тронем, в противном же случае мы вас расстреляем, так что молитесь, что бы нам пошли на встречу.