Претор (СИ) - Горъ Василий - Страница 67

Зрительную память потренировал… аж девять минут. А после того, как матушка объявила о завершении занятия и отправила народ собираться, снова снял шлем, наткнулся взглядом на слишком уж довольную физиономию Раисы Александровны, метнулся к ней и дернул за рукав:

— Да неужели…

— Ага!!! — подтвердила она, гордо задрала носик и многозначительно добавила: — Точнее, ага-ага!

Тут мы с матушкой невольно присвистнули, доперев, что она, наконец, поставила точку в возне с государыней, продолжавшейся трое суток. Причем помогла ей не только с созданием дымки, но и с переходом на следующую ступень!

— И как она? — вполголоса спросила моя родительница, все эти трое суток менявшаяся с Суккубой каждые три-четыре часа и сдавшая последнюю смену «дежурств» с Мирославой Михайловной в десять утра.

— Вне себя от счастья! — ухмыльнулась гонщица. — И, кажется, жаждет продолжения веселья.

— Мы ее испортили… — притворно вздохнула отставная Валькирия, а я почему-то переключился в рабочий режим, огляделся, не обнаружил в поле зрения ни Вали, ни Кати и задал старшей сестренке вопрос, ответ на который лежал на поверхности:

— Церберши уже у нее, верно?

— Угу: Валентина Алексеевна, вроде как, прилетит минут через сорок, а разобраться в нынешнем состоянии хочется прямо сейчас.

Это желание было более чем логичным, так что я понимающе кивнул, посмотрел, который час, напомнил дамам, что до выезда с автодрома осталось всего ничего, поднялся к себе, прошел в гардеробную, оглядел кучу баулов со всем необходимым и изобразил вьючную лошадь. В смысле, спустил все это добро в гараж и утрамбовал в багажный отсек своего «Хозяина Леса». Потом сделал второй рейс и с огромным трудом впихнул туда же четыре контейнера с сухими концентратами алхимических смесей, накануне днем доставленных из магазина Георгия Штерна. На обратном пути забежал в кабинет, забрал из сейфа кейс с «приблудами», направился в свои покои и по дороге наткнулся на Церберш, возвращавшихся от Императрицы-Матери.

Вопрос о состоянии ее энергетической системы задал взглядом, получил столь же безмолвный ожидаемый ответ и внутренне расслабился. Поэтому в процессе переодевания усиленно подначивал целительниц. А перед выходом из помещения от избытка положительных эмоций чмокнул каждую в щечку, еще раз кинул взгляд на «экран» точки финиша для телепортации, переключил верхний свет в режим, к которому привыкли девчата, и проверил, выключена ли камера. Пока спускались в гараж и «избавлялись» от кейса, мне в личку прилетело сообщение от матушки с просьбой как можно побыстрее явиться в покои государыни, и сорвался на бег.

Перед Волконской, продолжавшей сиять на зависть летнему солнышку, нарисовался от силы минуты через две, ответил на радостное приветствие и превратился в слух.

Императрица-Мать встала с дивана, врубила портативную «глушилку», поймала мой взгляд и выкатила мне шуточную претензию:

— Лютобор Игоревич, у вас совесть есть? Внеплановый подъем на пятую ступень мастера и обретение дымки напрочь отбили у меня всякое желание заниматься государственными делами! Скажу больше: последние полчаса я рассматривала голографии вашего поместья в Фарас ал-Бахр и яхты «Фиалка», представляла себя то плавающей в бассейне под стеклянной крышей особняка, то прыгающей в море с носа этой красавицы, и частью сознания придумывала аргументы, способные убедить Ярослава отпустить меня с вами хотя бы на недельку! Что вы скажете в свое оправдание?

Я вжал голову в плечи, опустил взгляд и нервно сглотнул:

— Покои выделим. И в Фарас ал-Бахр, и в поместье при автодроме. В море вывезем. Причем не один раз. Но фраза «на недельку» звучит несерьезно…

Она рассмеялась, а через несколько мгновений посерьезнела:

— Мне только что звонил Ярослав и сообщил, что все активы Соколовых и Вороновых проданы, а вырученные средства в течение получаса упадут на несколько счетов. Сорок процентов прилетят на ваш личный, по двадцать — на счета Светланы Романовны и Раисы Александровны, по два — Валентине Петровне, Екатерине Яновне, Янине Демьяновне, Наоки Кэйташевне и Эиру Инезовне, а оставшиеся десять будут перечислены на счет рода. Суммы там очень приличные, так что предупредите девчонок. Иначе не удержат лицо и вызовут ненужные вопросы. Далее, казнь всех виновных в попытке взять под ментальный контроль вас и Наоки Кэйташевну состоится на Лобном месте в это воскресенье. Приговор вынесен на основании соответствующих статей Уголовного Кодекса Российской Империи и от имени государства, поэтому вашего присутствия на этом мероприятии не требуется. И последнее: мы с Валентиной Алексеевной прилетим к вам на самом деле. Ориентировочно числа после двадцать пятого, с другими лицами и в образах преподавательниц Императорского Лицея номер один. Останемся дней на шесть-восемь, но вам и вашей команде придется поработать первым кругом моей охраны. Вопросы?

— Есть. Один. Официальные мероприятия планируются?

Мирослава Михайловна мечтательно улыбнулась. Да так, что перед моим внутренним взором появился пляж с белым песком, пальмы, моторные яхты в Красном море и, конечно же, по-настоящему летнее солнце:

— Да. Но… только в предпоследний день моего пребывания в Халифате. Так что отдыхать я буду о-о-очень добросовестно…

Глава 16

Часть 2

…Первые три часа перелета мы усиленно грызли гранит науки. Точнее, прослушали видеокурс по одной из тем неорганической химии, ответили на два блока вопросов — обычной и повышенной сложности — и решили по пять-семь задач. Занимались без дураков, поэтому честно заслужили по десятке и, тяпнув алхимии, с чувством выполненного долга вышли «подышать свежим воздухом» в десантный отсек нашего «Байкала».

До пульта борттехника прогуливались все вместе. А там дамы коварно бросили меня на произвол судьбы и свалили в туалет. Я притворно вздохнул, обошел первый внедорожник и побрел вдоль левого борта самолета в сторону рампы, но был отловлен возле третьего «Потапыча» и втянут в его салон. Пока устраивался на заднем сидении, Агрессия открыла противоположную дверь и куда-то ушла на пару с Волной, а матушка, обретавшаяся на правом переднем, врубила портативную «глушилку», развернулась ко мне и озадачила:

— Волконские, кроме всего прочего, конфисковали у Васильчиковых и Бестужевых столичные поместья. Саперы и артефакторы ИСБ уже вычистили оба владения от всевозможных сюрпризов, оставленных прежними хозяевами, и теперь нам предлагается забрать роду одно из них. В принципе, небольшой особняк где-нибудь на окраине города нам действительно не помешает. Хотя бы для постоянного проживания близких родственников и будущих семей тех же пестунов или целителей. Ведь эту толпу не поселишь ни в твою квартиру в «Парусе», ни на «Княжьем Подворье», ни во Флигель Мятущихся Душ. Но, повторю еще раз, нам нужен небольшой особнячок, а Мирослава Михайловна требует, чтобы мы забрали комплексы строений размерами с жилой квартал! Ибо нам, Волконским-Шаховым, видите ли, невместно ютиться в дешевых развалюхах!

— Она права, Свет… — без тени улыбки заявила Суккуба, расслаблявшаяся на водительском сидении. — Род, приближенный к Императорскому, обязан держать марку. К примеру, хотя бы два-три раза в год устраивать приемы. А как ты себе представляешь прием в дешевой развалюхе?

Моя родительница помрачнела, а я включил фантазию, представил средневековое поместье, дышащее на ладан, и рассохшуюся карету, запряженную полудохлыми клячами,

мысленно хмыкнул, нехотя признал, что мы не имеем права игнорировать все неписаные законы высшего света, и вздохнул:

— Перспектива устраивать подобные мероприятия, безусловно, не радует, но положение, как говорится, обязывает. Да, еще в конце июля мы бы могли заявить, что не потянем содержание подобного подарка финансово, но сейчас об этом можно даже не заикаться. Кроме того, раз мы в любом случае начнем хоть какую-то светскую жизнь, значит, имеет смысл плюнуть на все душевные терзания и перестать мелочиться. В смысле, наложить лапы не на меньшее из двух владений, а на то, которое подчеркнет статус нашего рода. И… натравить на него Валентину Алексеевну: уверен, что при правильной постановке задачи она, одуревшая от одиночества, с удовольствием займется подбором прислуги, поиском толкового управляющего и тэдэ. Кстати, я переложил бы на ее плечи и бремя выбора. Ибо она…