Прыжок Ящера - Щупов Андрей Олегович - Страница 51

В общем на место я заявился к положенному часу, натянув на голову потрепанную широкополую шляпу. Кто знал, что это означает, завидев меня, непременно вздрагивал. Ящер открыто демонстрировал свой выход на тропу войны. Для того и надел шапочку, – пусть послужит жупелом и предупреждением. Кое-кто станет, конечно, ухмыляться, что отнюдь не возбраняется, но кое-кто непременно подожмет коготки.

Разумеется, в «Южном» были уже гости. Поблескивая лощеными формами, возле ресторана стояли сановитые «Ламборгини» и «Врэнглеры», пижонистые «Феррари» и «Ягуары», последних люксовых серий «Мерседесы». Чуть сторонясь общей крикливой массы, более скромным порядком выстроились «СААБы» и «Вольво». Эта периферийная шеренга словно намекала на то, что и здесь у некоторых посетителей «Южного» имеется вкус. Накатавшись на обвешенных прожекторами джипах, иная знать из татуированных королей пересаживалась на более престижные модели. Кое-где возле машин покуривали бритоголовые «боинги», хотя и в этой сфере наблюдались лучезарные изменения. Вместо голых черепов тут и там мелькали компактные причесоны, некоторые даже ничего не жевали. Все правильно. Не слишком приятно походить на горилл и макак. Вдоволь попугав обывателей блатным «постригом», воровской мир потихоньку преображался, стремясь перенять манеры заокеанских коллег. Солиднеющие нувориши потихоньку меняли цветастые сутенерские пиджаки на дипломатическое одеяние, а золотые фиксы превращали в безукоризненный фарфор.

Присматриваясь к гостям «Южного», мы прокатили мимо заведения пару разиков и в конце концов припарковались на отдалении. Все это время я сидел с миниатюрным наушничками, напоминая зеленых тинэйджеров, днем и ночью не снимающих с пояса плейера. Август в своем нашпигованном аппаратурой фургоне разместился поблизости от ресторанчика. В его функции входило внимательно отслеживать качество радиоприема. Особый ретранслятор подчищал все слышимое, посылая сигнал на мою антенну. Пока, судя по всему, ничего интересного не происходило. Кое-какой народ уже подошел, болтали и «ботали» о делах скорбных, о последних поправках к нужным законам, о том, что стало труднее торговать водкой и соками. Разумеется, переживали по поводу обилия конкурентов, сердились, что помимо родной продукции густым потоком хлынула с востока китайская водка – не слишком хорошая, зато удивительно дешевая, что всегда значилось на Руси аргументом номер один. Кто-то, кажется, Кора, предложил выпить за покойного Капрала, но тост не поддержали, и я с удовлетворением понял, что урки находятся в напряжении.

И еще удалось подметить один немаловажный момент: никто не вел застолье, никто не пытался играть первую скрипку. Болтали вразнобой, и если зарвавшийся гость невзначай начинал повышать тон, ему тотчас давали укорот остальные. Хором. И это тоже представлялось замечательным! Нет лидера, стало быть, нет четкой программы. Чего стоит коллективное самоуправление, мы уже уяснили, наглядевшись парламентских баталий. А чем заканчивали учредительные собрания всех времен и народов – тоже прекрасно известно. Всегда заявлялся какой-нибудь Мюрат-Железняк и, изгально ухмыляясь, объявлял конец демократическому правлению. Что и говорить, роль приятная во всех отношениях! Возможно, таковую сегодня придется исполнить мне. Дескать, здравствуйте, господа бандерлоги! А вот и ваш любимый Ящер, не ждали?…

Достав болгарскую сигарету, я щелкнул зажигалкой, медленно прикурил. Увы, красивой затяжки не вышло. Я тут же поперхнулся. Гонтарь, сидящий впереди, недоуменно повернул голову, водитель тоже нахмурился. Они не слышали воровского трепа, а потому ничего, конечно, не поняли. У меня же в глазах поплыли разноцветные круги, пульс скачком подскочил выше сотни, и снова зашевелились на затылке волосы. Недавнее спокойствие враз пропало. После очередной фразы воровского авторитета в наушниках прозвучал рык. Тот самый, знакомый по прежним записям!

Я сидел с открытым ртом. Сигарета, приклеившись к нижней губе, бесхозно чадила дымком. Безумие продолжалось! Некто, сидя среди братвы, рокотал, а окружающие вели себе так, словно ничего не замечали! То есть когда незнакомец говорил, его слушали, но когда он астматически вздыхал… Мне стало страшно.

Помнится, тот же Август уверял, что это вообще не дыхание. И раз десять демонстрировал свои эксперименты с записями. Ускорял и замедлял, после чего голоса абонентов оставались, но разговаривали они с голимой пустотой. В тех местах, где должна была прослушиваться речь незнакомца или его басовитый всхлип, пленка фиксировала абсолютную тишину. По словам того же Августа, этому не было и НЕ МОГЛО быть объяснения.

Судорожно схватившись за рацию, я защелкал тангентой.

– Ты слышал?

Ответ Августа огорошил:

– Что именно, босс?

– Тот же голос! Помнишь, ты записывал?

С секундным замешательством собеседник отозвался:

– Возможно, я не заметил… Когда вы его услышали? В начале беседы или ближе к концу?

Я чуть было не подпрыгнул на сидении.

– Да вот прямо сейчас! У меня динамики в ушах! Ты что, действительно ничего не слышишь?

– Простите, босс… Может, у меня какие-то помехи?

Нет, он не издевался, за Августом подобное не водилось. Он действительно ничего не слышал! Но как, черт подери, это стало возможным? И главное – почему?!..

На мгновение я растерялся. Игра явно разворачивалась не по правилам. Тем более, что в первый раз чертово дыхание слышали все! Отчего же нынешний рык воспринимали только мои уши?

– Ты продолжаешь записывать?

– Разумеется, босс…

Я переключился, выйдя на рабочую частоту Дина.

– Але, Дин? Все меняется. Мы не будем дожидаться конца сходки. Я отправляюсь туда прямо сейчас, а вы, как было оговорено в первом варианте, окружаете здание, поднимаетесь на крышу и проникаете внутрь.

– Что-то случилось, босс?

– Там сидит некто, кого мы ни в коем случае не должны упустить. Мы давно уже его пасем.

– О ком вы говорите, босс?

– О том мерзавце, что прикончил ребят Флопа. Его надо взять во что бы то ни стало!

– Есть какие-то особые приметы?

– Только голос. Мы писали эту сволочь на пленку, но еще ни разу не видели. Но он там, среди братков, это точно!

– Может, вам не ходить туда вовсе?

– Ничего мне не сделается, загляну. Пойми, мне необходимо увидеть этого гада! Десять минут, Дин! Все, что мне требуется! А потом начинай.

– Это опасно, босс. Не забывайте, у вас нога!

– У меня две ноги! Так что переживем. Или ты не веришь в успех?

Дин недовольно засопел.

– Все не так просто. Возле центрального входа у них люди, кругом фонари, освещенные окна. Будет довольно сложно к ним пробраться.

– Брось! Для твоих парней это семечки!

– Да, но я не исключаю, что и в самом ресторане затаилось десятка полтора «боингов».

– С каких это пор ты стал бояться чужих «боингов»?

– Я не боюсь, но… Устраивать заварушку в самом центре города без надлежащей подготовки – согласитесь, это…

– Черт возьми, Дин! План ресторана у тебя в руках – в ста ракурсах и разрезах. Это не Белый Дом и даже не «Харбин»! В случае чего чекисты нас прикроют. Чего тебе еще надо?

– Всего-навсего высказываю опасение. По-моему, вам не стоит соваться туда.

– Со мной будет Гонтарь, так что выкрутимся. Все! Следи за входом. Как только Август передаст, что я упомянул вслух Розалию, начинай. Все, как договаривались раньше.

– Я понял, босс.

– Все! До связи! – Отключив рацию и сорвав с головы наушники, я проверил пристегнутый к кисти германский нож с пятнадцатью выбрасываемыми лезвиями, вместо любимой «Беретты» сунул в подмышечную кобуру «Макаров». Оружие так и так придется дарить на входе, а в кутерьме все, бывает, теряется. Как бы то ни было, рассчитывать придется главным образом на нож.

На нож и на Гонтаря…