Газета Завтра 766 (30 2008) - Газета Завтра - Страница 19

И за всем этим стоит энергия и воля одного человека — Гульнары Дегенбаевой…

История этой женщины заслуживает целой повести.

Родители Гули умерли, когда ей было всего девять лет. И она осталась одна с четырьмя братьями. Все — младше её. Как ей удалось убедить чиновников не разлучать семью — знает только она. Но, факт есть факт — ей разрешили остаться с братьями в их доме старшей. И все последующие годы она была им фактически мамой. При этом умудрялась хорошо учиться. А еще её страстью был театр. И после окончания школы она решила поступать в Москву в театральный. И поступила! Но, к сожалению, отучиться ей там пришлось лишь год. Оставшиеся без сестринской опеки мальчишки не справились с самостоятельностью и очень скоро пошли, что называется, "вразнос". Перестали учиться, стали попадать в милицию. Ради них Гульнара бросила институт и вернулась домой. И снова взяла бразды правления семьёй в свои руки. Отчитала братьев, заставила их вернуться к учёбе. Уже здесь поступила в педагогический институт.

Вырастила всех, всех устроила.

А потом её "украли" замуж. Семнадцать лет она прожила с первым мужем. От этого брака у неё двое детей — дочка и сын. Сейчас они уже взрослые самостоятельные люди. Но потом брак распался.

Одиннадцать лет назад она встретила своего нынешнего мужа Руслана Мукамбетова. И именно с ним исполнила свою многолетнюю мечту — создала детский дом "Мээрим Булагы" — Благодатный источник.

История каждого ребёнка здесь — это трагедия. Слушаешь их, и на глаза сами собой наворачиваются слёзы. То, что довелось пережить этим малышам, иначе, чем ужасом не назовёшь. Они замерзали в пустых неотапливаемых домах без света и воды, неделями не ели, а едой считали объедки с мусорных свалок. Месяцами не мылись, болели, как звери, вылёживаясь в каких-то норах, а то и просто под кустами. Многие видели смерть родных и близких. То, что некоторые из них выжили, — просто чудо.

Маша, Даша и Миша Денисенко в детдоме всего несколько месяцев. Старшей, Маше — четыре; младшей, Даше, нет и двух. Дети фактически жили на улице. Голодали, ночевали где придётся. Когда они попали в "Мээрим Булагы", они даже не знали, что такое горячая пища и не умели обращаться с ложкой. Теперь у них есть дом, дети понемногу отогрелись. Привыкли к новой семье. Но главное — они вместе! Три родные души. Здесь, в детском доме, у них есть будущее. И всё чаще с их губ срывается самое ласковое слово на земле — мама. И эта мама — Гульнара…

А ещё у ребят есть "апа" — бабушка. Апой ласково называют завхоза детдома Кольшуль Барманову. Она здесь уже пять лет.

Повар Сюмкан Дюшенбиева почти с самого создания "Мээрим Булагы" — восемь лет.

Дети попадают сюда самыми разными путями. Кого-то в прямом смысле слова подбирают на улице, кого-то привозят дальние родственники, есть те, кто пришел сам. Главное условие — желание ребёнка жить здесь, в общине. Возраст, пол и национальность роли не играют. Сейчас в приюте пятьдесят девять детей семи национальностей. Русские, украинцы, киргизы, татары, казахи, немцы, узбеки.

Недавно закончил школу и уехал в Израиль мальчик-детдомовец, по национальности еврей.

— У нас — полный интернационал, — улыбается Гульнара. — Все дети говорят на русском и на киргизском. Так что никакого языкового барьера у нас нет.

Гуля скромно умалчивает о том, как смогла добиться, чтобы для детей "Мээрим Булагы" в местной школе специально открыли русские классы. И все дети теперь получают образование по русским программам. И это — в республике, где численность русскоязычного населения ещё недавно сокращалась огромными темпами.

Уезжают русские и сейчас. Но уже, скорее, от экономической бесперспективности. Жизнь в республике очень тяжёлая, бюджет мизерный. Большая часть населения живёт за счёт натурального хозяйства. Промышленность практически замерла. И русским, традиционно сосредоточенным в промышленном и научно-техническом секторах экономики, в этих условиях выживать очень трудно. Поэтому многие принимают решение уезжать…

И для Гульнары будущее её детей — предмет постоянных забот. Даже детям из полных семей не просто найти работу в республике. Рабочих мест мало, безработица высокая. Что тут говорить о детдомовцах?! Поэтому каждым своим воспитанником Гуля занимается сама, каждого поддерживает. Несколько раз в месяц в Бишкек едет автобус, который везёт ребятам продукты: картошку, масло, сметану, домашний хлеб.

По-разному складываются судьбы воспитанников детдома. Несколько ребят уже закончили ВУЗы и работают самостоятельно. Ещё несколько ребят учатся в институтах. Кто-то работает. А недавно сыграли несколько свадеб.

Вообще, к свадьбам в детском доме подходят со всей серьёзностью. Всем детдомом в зимние вечера девчонки и ребята готовят приданое. По киргизскому обычаю, девушка должна войти в юрту мужа с сундуком, в котором будет всё для жизни: посуда, бельё, полотенца. К сундуку должно прилагаться не меньше одиннадцати одеял. Конечно, сегодня это приданое — скорее, дань обычаю, но соблюдается он свято. Поэтому из старой одежды, каких-то лоскутков и обрезков девочки шьют удивительно красивые, яркие одеяла, а ребята из дерева собирают роскошные сундуки, которые украшают причудливым орнаментом. И теперь в комнате отдыха вдоль стены выстроился целый ряд "приданых" сундуков со стопами одеял сверху…

А ещё в детдоме придумали свой "детский банк". В нём у каждого из детей свой счёт, на который начисляются деньги в зависимости от трудового участия. И каждый, отправляясь в город, может взять с него нужную сумму на вкусности или кино. Эта задумка приучает детей уметь обращаться с деньгами, знать им цену — азы той семейной экономики, которая потом помогает детям быстрее адаптироваться к самостоятельной жизни.

Славе Коротенко — четырнадцать. Он "старожил" детдома. Собственно, с него всё и началось. Одиннадцать лет назад, когда Гульнара с мужем решили взять на воспитание ребёнка, кто-то из соседей сказал Гульнаре, что в соседнем посёлке на помойке живёт ребёнок.

— Забери его. Из всей родни у него только бабушка, но она уже третий месяц лежит парализованная. Не возьмёшь, он до осени не доживёт, — сказала соседка.

Гульнара собралась и поехала туда.

Славу она нашла в кустах за помойкой. Он ел дохлую ворону. В свои три года он не мог ходить, почти не говорил.

В больнице, куда она принесла Славу, ему поставили диагноз: рахит, и развели руками — скорее всего, не жилец. Ни родных, ни документов. Без ухода — не выживет. Гульнара коротко ответила:

— Я — его мать! Я буду с ним…

Шесть месяцев она пробыла рядом со Славой, выхаживая его, вытаскивая почти с того света. Кроме рахита, у него оказался целый букет болезней. Иногда казалось, что надежды нет. Но Гульнара продолжала бороться за ребёнка. Для себя она загадала: вытянет его — займётся тем, о чём мечтала столько лет — детьми.

И Слава выжил, пошёл на поправку.

Сейчас, глядя на этого улыбчивого, стройного мальчишку трудно поверить, что когда-то он был на грани жизни и смерти, голодал, жил на помойке. И, может быть, только одним этот ужас отозвался в его сердце и душе. Слава мечтает стать поваром…

За все эти годы Гульнара не отдала ни одного своего ребёнка в чужие руки.

— Они все — мои дети! Как же я могу отдать хоть кого-то?

Она вообще очень сдержанно относится к практике усыновления детей иностранцами.

— Киргизия — маленькая республика и не имеет возможности отслеживать судьбы таких детей, патронировать их. А это значит, что, уезжая из Киргизии, они фактически оказываются в полной зависимости от своих новых родителей, без всякой защиты, и теряют связь со своей родиной.

Вместо этого Гульнара предлагает создать вокруг "Мээрим Булагы" родительскую общину — объединение семей, желающих взять на воспитание бездомных детей.