Я вырубила его одним ударом (СИ) - Франсес Джессика - Страница 28

С этим правилом воздержания, которое ввёл Деклан, я как никогда жалею, что в ту ночь мы не дошли до секса. Конечно, то, что случилось между нами, было потрясающим, но этого явно недостаточно.

Как, чёрт возьми, мы должны продержаться абсолютно без секса?

— Саша, ты сейчас смотришь очень пристально. Что у тебя на уме?

Я подумываю о том, чтобы сказать какую-нибудь ерунду, например, о том, долго ли продержится хорошая погода, или о том, как Ава и Зандер поживают на Багамах с малышом Дженсеном. Но поскольку все отношения строятся на честности, я решаю быть честной. И вовсе не потому, что хочу знать, какова будет его реакция. Нет. Абсолютно нет.

— Просто интересно, как твои пальцы будут ощущаться внутри меня, и оближешь ли ты их начисто после, как сейчас.

У него отвисает челюсть, и даже я слегка краснею от своего невероятно смелого и прямого комментария. По правде сказать, я могла бы сформулировать всё немного менее грязно.

— Чёрт, Саша! Мне сегодня надо быть в состоянии работать, знаешь ли! — затем он встаёт, поправляя брюки, и делает шаг назад от меня. — Мы договорились не заниматься сексом, и думаю…

— Не уверена, что соглашалась на это. И давай честно? Ты хочешь, чтобы это закончилось провалом? Ты мне симпатичен, но мне никто не нравится, когда я возбуждена и сексуально возбуждена. Как ты вообще себе это представляешь? Нам что, продолжать удовлетворять себя самим?

— Саша… — стонет Деклан.

— Знаю, ты думаешь, что я веду себя нелепо, но это не так. Самое долгое время, что я была без секса — два года, поэтому понимаю, что две недели — ничто по сравнению с этим. Но ты раздразнил меня ещё в Калифорнии, и теперь я постоянно на взводе! Ты близко, ты явно готов, а мы сопротивляемся этому влечению. Это сводит меня с ума.

— Два года? Ты серьёзно? — у него отвисает челюсть, и кажется, он немного бледнеет.

— Алло? Я тут пытаюсь развести тебя на секс, — я машу перед ним рукой, и он хватает меня за запястье, дёргая так, что я встаю перед ним. Затем он отпускает моё запястье, обвивает обеими руками мою спину и прижимает к себе.

— Саша, — говорит он предупреждающим тоном, и от его голоса рокочет всё его тело, заставляя мои соски затвердеть.

Как, чёрт возьми, Деклан может так возбуждать меня, когда всего неделю назад я не могла даже смотреть на него?

— Да, дорогой? — дразню я его.

Поскольку его горло так близко и такое доступное, я приподнимаюсь на цыпочки и нежно посасываю его кожу, двигаясь вдоль челюсти, прежде чем он опускается и прижимается своими губами к моим. Это так наэлектризованно и горячо.

Он приподнимает моё колено, чтобы я могла потереться об него. Я дёргаю его за футболку, проклиная тот факт, что мы оба слишком одеты для настоящего веселья.

В этот момент Синтия выкрикивает короткое ругательство, обнаружив нас в таком компрометирующем положении.

Ну, надо было ей зайти именно в этот момент.

Однако Деклану, похоже, всё равно. Он спокойно опускает голову, и его дыхание слегка щекочет мне ухо.

— Я понимаю твою точку зрения, поэтому мы обсудим решения за обедом, — обняв напоследок, он отпускает меня. — У меня есть немного свободного времени, так что я займусь твоей машиной. Позвони мне, если что-нибудь случится, — он кивает один раз Синтии, а затем уходит, оставляя меня разгорячённой и возбуждённой, тогда как он выглядит спокойным и контролирующим свои эмоции.

— Чёрт, мне может понадобиться сигарета после того, как я стала свидетелем такого! — поддразнивает Синтия, подходя ближе к моему столу и глядя в спину удаляющемуся Деклану.

Я пялюсь на него, потому что у этого мужчины отличная задница, но Синтия, к сожалению, не отвлекается на такие вещи.

— Итак, что происходит? Неделю назад ты даже не могла спокойно посмотреть в его сторону, не комментируя, какой он засранец, а теперь вы самозабвенно сосётесь в вестибюле?

— Гм… ну, в общем, всё сложно, — бормочу я, до сих пор чувствуя его прикосновение к своим губам и мечтая последовать за ним в его кабинет и обсудить решение моей ситуации с мокрыми трусиками намного раньше, чем в обед.

— Тогда, подруга, ты всё объяснишь мне за обедом.

— Я, эээ… — почему мне так трудно признаться в этом вслух? — У меня уже есть планы на обед.

— У тебя свидание с Декланом? — уточняет она, ухмыляясь.

— Может быть.

— Ах, если бы Ава была здесь и видела это! — визжит Синтия, подпрыгивая. — Хорошо, но ты позвонишь мне и всё расскажешь, как только вернёшься с обеда.

— Как скажешь, — бормочу я и хмурюсь, когда она не уходит. — Что-то ещё?

— Ага, — её ликование сменяется серьёзностью, когда включается рабочий режим. — Я хотела убедиться, что сохранились сообщения, оставленные за период нашего отсутствия. Произошёл какой-то скачок напряжения, и, похоже, электричество отключилось на час.

— Оу, — я смотрю на свой телефон и вижу тринадцать сообщений, ожидающих меня. — Да, что-то есть.

— Ладно, это хорошо. Дай мне знать, если у твоего компьютера будут какие-то сбои, — уходя, она одаривает меня дружеской улыбкой.

Я беру телефон, а также ручку и бумагу, чтобы записать, кто оставил сообщения. Все они стандартные, кроме последнего.

«Я иду за тобой, сука!»

Как только голос обрывается, раздаётся гудок, и я остаюсь сидеть в шоке, прижимая телефон к уху.

Это был Боуэн? Или какой-нибудь другой жуткий чудак?

Меня накрывает волна адреналина, и по мне ползут жуткие мурашки.

Я набираю номер сотового Деклана и рассказываю ему, что произошло. Он немедленно настораживается, требуя, чтобы я позвонила Джерри и дала ему знать. Через несколько минут Джерри сообщает мне, что не было никаких входящих звонков, которые соответствовали бы времени, когда сообщение было оставлено. Когда он пытается проверить сообщение, он обнаруживает, что оно исчезло, и есть только двенадцать сохранённых сообщений.

Я сразу же сообщаю об этом Деклану, и хотя знаю, что он верит мне, во мне зарождается зловещее ощущение от того, как легко этот человек смог скрыть тот телефонный звонок и само сообщение.

Это Боуэн? Или кто-то ещё?

Мне требуется вечность, чтобы вернуться к нормальному и спокойному состоянию. Единственное, что удерживает меня от погружения в страшные мысли — это осознание того, что скоро у меня обед, и тогда состоится наша «дискуссия».

***

За пять минут до начала обеда у меня звонит мобильник.

Я на секунду не решаюсь посмотреть, вдруг это тот жуткий человек, и теперь у него есть номер моего мобильного, но потом протягиваю руку и смотрю на экран.

Ещё один долгий миг нерешительности охватывает меня, прежде чем я отвечаю на звонок матери. Иначе она просто будет продолжать звонить до бесконечности.

Не знаю, чей звонок я предпочла бы проигнорировать больше: чудака или моей матери.

— Саша, я так рада, что смогла до тебя дозвониться, — мамин голос тошнотворно сладок, и я заранее содрогаюсь из-за того, о чём бы она ни собиралась меня спросить.

— Я занята, мам. Что тебе надо?

— Саша, я же твоя мать! Как ты можешь так со мной разговаривать? — возмущённо ахает она.

Очень просто, ведь у нас за последние несколько лет было всего несколько бесед друг с другом.

Я молчу, потому что на самом деле мне всё равно, будет этот разговор продолжаться или нет. Поскольку мама не знает, что такое терпение, она почти сразу же раскалывается.

— Послушай, Саша, я знаю, что на свадьбе мы обменялись кое-какими дурными словами. Мне грустно, что мы уже не так близки, как раньше.

«Мы никогда не были близки!» — хочу заорать я. Однако я по-прежнему молчу, готовая выслушать любую чушь, которую она сплетёт на этот раз.

— Я хочу заверить тебя, что твой отец не собирается лишать тебя денег, так что тебе не о чём беспокоиться, — она делает паузу, и наверное, я тут должна вздохнуть с облегчением и выразить свою благодарность. Но поскольку меня это абсолютно не волнует, я продолжаю молчать.