Враг из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей - Страница 35

— Тебя из-за новой молодости в детский сад унесло что ли? Хватит играть в прятки, — мрачно проговорил он, складывая руки на широкой груди.

Антон приблизился к свету, но выходить на него окончательно не стал, останавливаясь на границе. Окинул взглядом Молота, словно хирург пациента.

— Судя по выражению твоего лица, что-то пошло не так, — проговорил насмешливо.

— С чего ты взял? — лениво отозвался Михаил, приподнимая бровь.

— Ты никогда не умел скрывать эмоции, у тебя всё на лбу написано, — пожал плечами Антон.

Кривая усмешка парня начинала изрядно подбешивать Молота, но он сдерживался, помня, что глаза обманывают его, и сейчас перед ним стоит совсем другой человек.

— Допустим, что-то произошло, — с неохотой признал Михаил. — Но, к счастью, это не только мои проблемы.

Теперь уже у Антона усмешка сменилась серьёзным выражением.

— По поводу документации я тебе уже говорил ранее, но там разобраться проще. Основная проблема в том, что за те четыреста лет, что тебя не было, кое-что несколько изменилось. Особенно понятие «инкогнито» для главы ордена. Совет выказал тебе доверие, отдав свои голоса, что дало право на следующий шаг — доказательство того, что ты достоин титула. Тебе предстоит пройти испытание в присутствии всех членов совета ордена. Завтра в шесть вечера тебе надо будет прибыть по координатам, которые я тебе отправлю позже. И да, нам больше нежелательно связываться таким образом, — Молот покачал головой. — До сегодняшнего дня моя жизнь мало кого интересовала, а теперь будет интересна слишком многим.

— Да, тут согласен, — Антон понятливо кивнул. — Но с этим я разберусь позже. Что за испытание?

— О, тебе понравится, — протянул Михаил, позволяя себе скабрезную улыбку. — В ходе испытания происходит воздействие на разум, характер волю — названий много, выбери то, которое нравится, но в результате становится понятно, кто на что способен. И всем в совете интересно узнать, чего же стоит новоиспеченный лидер ордена, иначе тебе не удержать этот титул.

По лицу Митрофанова прошла волна, но Свят всегда хорошо прятал свои эмоции, и новое тело исключением не стало, Молот так и не смог понять, что испытывает Тёмный.

— Мы нашли одно место сразу после войны, — продолжил своё объяснение Михаил. — Поэтому ты про него ничего не слышал и узнать заранее даже не пытайся, простым смертным не положенно, не подскажут. Это остов какого-то сооружения, которое старше, чем мы все вместе взятые, и, кажется, старше, чем сама наша цивилизация. По крайне мере, так сказали именитые учёные, которым довелось там покопаться. Но суть не в этом, исследуя это особенное место, мы выявили, что оно каким-то образом воздействует на человека. Туда заходили полные сил и амбиций одарённые, а выходили дрожащие, с потерянным взглядом и нередко поседевшие. Если вообще выходили. Многие пытались проходить это испытание поначалу, на каждого оно влияло по-своему, но не было того, чей разум вернулся бы оттуда прежним.

— И вы хотите меня туда отправить? — Антон вскинул брови. — Вам нужен писающий под себя маразматик или глава ордена? Меня мой разум и без изменений абсолютно устраивает.

— Не бойся, Свят, — усмехнулся Молот. — Я был там. Хотел попробовать на себе действие испытания, но не сделал и трёх шагов.

— Каких ещё шагов? — нахмурился Митрофанов. — Поясни.

— Обычных шагов, — Михаил дёрнул плечом. — У меня вышло сделать два.

— И сколько надо сделать мне? — Антон сощурился.

— Максимум, которого удавалось достигнуть за эти года — десять. Но, поверь, там самое главное не пройти их, самое тяжёлое — это вернуться. Можно сделать и один, — хмыкнул Молот, про себя ярко понимая одну простую вещь — если Свят завтра не сделает хотя бы десятку, то он мало что и кому докажет. По истечению срока неприкосновенности вызовы посыплются один за другим, мешая работать, его не признают достойным никак, как только по документам. А кого когда спасали бумажки?

Гордость не позволяла сказать этого вслух, но Михаил и так по глазам Антона понимал, что тот полностью осознает сложившуюся ситуацию. Это было странно и даже немного жутко, видеть его глаза на другом лице.

— Больше сказать не могу, да и смысла не имеет, у каждого своя реакция. Ты всё поймёшь завтра, — Молот позволил себе ещё одну усмешку. — Как видишь, побывав там, я не стал сумасшедшим.

— Кто тебе такое сказал? — иронично утонил Антон.

— Если это место меняет тебя, делает безвольным, значит, оно забирает всё хорошее, что есть в тебе.

— Ты ничем не рисковал, — отмахнулся Митрофанов.

Молот заиграл желваками, чувствуя, что его и так небольшое терпение подходит к концу.

— Всё ещё думаешь, что лучше других, Свят? — опасно сощурился Молот. Так и тянуло напомнить, чем это закончилось в прошлый раз, но Михаил в последнюю секунду задушил порыв. Эти слова приведут к очередной драке, а для неё сейчас было не время и не место.

— О, нет, старина, — Антон холодно улыбнулся. — Я — хуже. Значительно хуже. Только что-то мне подсказывает, что сейчас это именно то, что снова нужно нашему миру.

— На, наденешь завтра, миротворец, — Молот бросил Митрофанову серую маску с белыми крыльями. — Под ней тебя никто не сможет прочесть, даже если попытаются.

— Ритуальная? — уточнил Антон.

Михаил кивнул.

Митрофанов, понимая, что конструктивный разговор окончен, развернулся и, не прощаясь, ушёл в тень. Через несколько секунд Молот понял, что остался один. Прежде замерший, каменный, словно влитой, он опустил руки, покачался с пятки на носок, давая хотя бы физический выход сдерживаемым эмоциям.

Молота словно разрывало изнутри противоречиями. Какой-то своей частью он понимал, что Свят должен достойно пройти испытание, иначе он, Светлый и пара пошедших у них на поводу высокопоставленных паладинов окажутся в очень шатком положении. Они, пусть и вынужденно, но поставили на него всю свою репутацию. И Молот, опираясь на старое чутьё, понимал, что не пройти испытание тот, кого называли Тёмным, пусть и было это несколько веков назад, просто не может.

Но что-то внутри отчаянно и горячо желало, чтобы завтра Свят провалился. Дико, с полным крахом. Не смог сделать и шага. Чтобы содеянное когда-то оставалось единственно верным решением.

Маневренный десантный самолет слегка потряхивало на воздушных ямах. На этот раз члены совета были сугубо в своём составе восьми без лишних свидетелей. На всех красовались маскировочные утеплённые зимние костюмы.

— Жаль, что там нет возможности обустроить нормальный аэропорт, — проворчал один из паладинов.

— Какой, к лешему, тебе аэропорт? Чтобы даже мозг жирком заплыл? — грозно спросил его Старик.

Паладин, который за спокойные годы довольно сильно округлился в талии, сжал челюсти, но возразить было нечего.

Тут в отсеке засветилась зелёная лампочка.

— Мы на месте, приготовиться к прыжку, — скомандовал Старик, первым подходя к открывающемуся десантному люку.

— Вот поэтому я и не хотел никакого инкогнито, — проворчал один из тех, кто голосовал за Старика. — Нет, притащились. Тут триста лет уже никто не ходил, а нас принесло!

— Тёмные времена, — пожал плечами Молот, оттесняя ворчуна плечом и становясь сразу за Стариком.

Когда люк полностью распахнулся, паладины прыгнули, на ходу призывая клинки и пикируя вниз. Молот даже с некоторой радостью раскинул руки, с удовольствием вдыхая морозный слегка разряжённый горный воздух, осматривая никак не изменившийся ландшафт. Горный хребет встречал паладинов заснеженными пиками и тёмными рвами расщелин. В этом месте горы шли разрозненно, склон, к которому устремились восемь клинков, был почти отвесным, совершенно непригодным для скалолазания как по положению, так и по погодным условиям: между горами гулял шквалистый ветер, постоянно непредсказуемо меняющий своё направление. Поэтому пик даже специально закрывать от туристов не пришлось, сюда в принципе никто не мог забраться просто так.