Австралийские этюды Полет бумеранга - Гржимек Бернгард - Страница 15

Эти мелкие кенгуру на континенте почти уже полностью истреблены и живут только на небольших островах недалеко от побережья, где во время сухого сезона целыми месяцами не выпадают дожди и где пресная вода вообще отсутствует.

Живя некоторое время на одном из таких островов, доктор Мэн выяснил интересную особенность. Несмотря на то что почти у всех самок в сумках были детеныши, тем не менее на всем острове трудно было найти годовалых подростков. Объяснилось это самым удивительным образом. Небольшие, величиной с зайца, дерби-кенгуру обитают в специальных туннелях, которые они проделывают в высокой траве. Там у каждого свой собственный участок, ревниво охраняемый владельцем от сородичей. Как только молодые кенгуру достигают половой зрелости, взрослые особи прогоняют их со своих участков, и тем в конце концов приходится выбегать на открытые пространства. А там их очень быстро замечают орланы и тут же с ними расправляются. Таким образом, на острове поголовье кенгуру все время остается стабильным и перевыпаса не происходит. Остается ровно столько животных, сколько может прокормиться. Вот как разумно все устроено в природе! Будь это иначе, то вскоре на таком небольшом клочке суши не осталось бы никакой растительности и вся популяция либо должна была бы вымереть от голода, либо, лишенная укрытий, стать добычей хищных птиц.

Какого возраста могут достигнуть кенгуру?

В один из дней своего пребывания в Канберре, столице Австралии, я посетил доктора Г. Б. Шармэна на его опытной станции при Государственной научно-промысловой исследовательской организации. Он рассказал мне, что более двух третей отстрелянных самок обычно бывает не старше четырех лет и только четверть из них оказывается восьмилетними. В условиях же зоопарка, где нет никакой борьбы за существование, гигантские кенгуру доживали до 17–18 лет, а валлаби — до 12.

Семьдесят — восемьдесят лет назад, гуляя по рейнским или силезским равнинам, вы могли неожиданно встретить вместо ланей… мирно пасущихся кенгуру. В те годы их пытались там акклиматизировать, и надо сказать, они вполне удовлетворительно прижились. Правда, это были не гигантские кенгуру, а серовато-коричневые валлаби Бенетта (Wallabia rufogrisea frutica).

В 1887 году богатый аристократ Филипп фон Бёзелагер выпустил близ Хаймерцхайма (округ Бонна) двух самцов и трех самок этого вида в лес, занимающий пять квадратных километров. Через шесть лет их поголовье увеличилось до 35–40 особей. Они неплохо перенесли даже суровую зиму 1887/88 года, когда морозы достигали 22°. К сожалению, вскоре егерь умер, и банда браконьеров без всяких препятствий перестреляла почти все стадо прямо у зимних кормушек, куда эти полуручные животные приходили подкормиться. Нескольких кенгуру еще встречали после этого в Таунусе, в 100 километрах от Хаймерцхайма, но с 1895 года этих животных в Германии больше не видели.

«Только спустя много лет мы узнали, в какой харчевне эти подонки изжарили и съели несчастных кенгуру», — писал сын господина фон Бёзелагера.

В Англии тоже неоднократно пытались акклиматизировать кенгуру, например в начале нашего столетия в поместье Тринг. Владелец замка барон Ротшильд выпустил там на свободу не только валлаби Бенетта, но и серых гигантских кенгуру.

Но были и такие случаи. В поместье графа Витцлебена (Альтдеберн, округ Франкфурта-на-Одере) успешно размножались валлаби Бенетта. Но потом ему надоели эти «скачущие гигантские блохи», и к тому же он решил, что они досаждают его ланям. Не долго думая, он приказал их всех перестрелять.

Князь Герхард Блюхер Вальштатский в конце прошлого столетия выпустил нескольких валлаби Бенетта на острове Герм, расположенном в проливе Ла-Манш. Животные стали прекрасно размножаться на этом уединенном островке, занимающем 1,3 квадратного километра. Но как только началась первая мировая война, высадившиеся здесь английские солдаты, не мешкая, тут же отправили кенгуру на кухню… Потомки этих островных кенгуру (стадо из 60–70 голов) еще продолжали жить в другом поместье Блюхера — в Крибловице в Силезии. Однако их постигла столь же печальная участь: в первые же два года после окончания мировой войны их истребили браконьеры.

По мнению профессора Отто Кёнига из Вены, акклиматизация кенгуру в наших широтах вполне возможна, и они могли бы занять в составе животного мира средней полосы экологическую нишу, в прошлом занимаемую ланями. Однако О. Кёниг считает, что акклиматизация этих животных связана и с некоторым риском. Так, например, зимой, когда они поскачут беззаботно к прорубям, чтобы напиться воды, под их тяжелыми ритмичными прыжками может проломиться лед. Поэтому кенгуру, живущим на свободе в наших условиях, зимой всегда будет грозить опасность утонуть. Правда, Отто Кёниг ставил свои опыты не на валлаби Бенетта, а на более крупных, стройных красношеих кенгуру (Wallabia rufogrisea rufogrisea). Хотя эти животные обитают на более теплом материковом побережье, они вполне успешно перезимовали в нашей умеренной полосе, питаясь корой деревьев, почками и сухой травой. Молодняку тоже холод нипочем, потому что он ведь довольно долго укрывается в теплой сумке матери. Но все же кенгуру в таких условиях совершенно необходимо обеспечивать удобными укрытиями и ветрозащитными убежищами.

А теперь перейдем к одному из самых интересных моментов из жизни кенгуру, а возможно, даже и к самому интересному.

Сто лет люди ломали себе голову над тем, каким образом новорожденный кенгуру попадает в сумку матери. Очень редко кому-нибудь из работников зоопарка удавалось присутствовать при этой процедуре, да и то, как правило, на недостаточно близком расстоянии, чтобы рассмотреть все подробно.

И вот что выяснилось. Примерно за два часа до родов самка начинает старательно вылизывать внутренность своей сумки. После этого она усаживается в непривычной для себя позе: хвост пропускает между ног вперед, а сама прислоняется спиной к какой-нибудь стене или к дереву. Прежде предполагали, что она хватает новорожденного зубами или губами и кладет его в сумку. Да и трудно было предполагать что-нибудь другое: ведь это существо имеет такой беспомощный, недоношенный вид! Например, у рыжих гигантских кенгуру оно весит три четверти грамма, в лучшем случае один грамм, следовательно, всего одну тридцатитысячную часть веса матери: это голый червячок, без глаз и ушей — совершенно недоразвитый эмбрион. Задние ноги у него совсем короткие, ничем не напоминающие длинные ноги кенгуру. Чтобы подобный «недоносок» мог самостоятельно проползти, цепляясь за шерсть матери, весь длинный путь до спасительной сумки — предположить было совершенно невозможно.

И все же это так. Теперь, после того как биологам Г. Шармэну и X. Фрису из Канберры удалось заснять весь процесс на кинопленку, это можно считать доказанным.

У рыжих гигантских кенгуру детеныш рождается на свет через тридцать три дня после оплодотворения самки. Он самостоятельно прорывает родовую оболочку и медленно ползет наверх, цепляясь за шерсть матери, даже в том случае, если самка находится под наркозом и всякая помощь с ее стороны исключена. В начале своего «путешествия» детеныш продолжает висеть на пуповине. Но затем мать перекусывает ее и детеныш передвигается уже свободно. Он ползет, извиваясь, как настоящий червяк, и через три, иногда пять, минут уже достигает места своего назначения. Самка вылизывает оставшиеся после него на шерсти следы крови и слизи. Прежде считали, что она расчищает ему дорогу сквозь спутанную шерсть. Однако последние достоверные наблюдения опровергли это заблуждение. Добравшись до сумки, предприимчивый эмбрион сейчас же хватает в рот один из четырех сосков и накрепко к нему присасывается. Конец этого соска разбухает так, что выскочить изо рта детеныша он уже не может. Недаром первые исследователи описывали детеныша «приросшим» к соску. Когда малыша насильно отрывают от соска, это вызывает даже небольшое кровотечение.

Но в то время как глаза и уши у этого эмбриона еще совсем неразвиты, у него уже есть широко раскрытые ноздри и вполне сформировавшийся обонятельный центр в мозгу. Поэтому можно предположить, что слепой и глухой зародыш находит путь к спасительному источнику питания, ориентируясь по запаху.