Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Русская дива - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

Впрочем, в этот момент его «Волга» уже выскочила на Олимпийский проспект и он сам увидел, что происходит перед трехэтажным желтым особняком Всесоюзного ОВИРа. Вся мостовая была запружена толпой женщин, которые держали в руках самодельные плакаты: «ОТПУСТИ НАРОД МОЙ!», «ВЫ ПОДПИСАЛИ ХЕЛЬСИНКСКИЕ СОГЛАШЕНИЯ — СОБЛЮДАЙТЕ ИХ!», «ОСТАНОВИТЕ АНТИСЕМИТСКУЮ КАМПАНИЮ В ПРЕССЕ!», «АНТИСЕМИТОВ — ПОД СУД!» и т. п. Некоторые женщины были с детьми, а вокруг этой толпы, как мухи над медом или как стервятники над свежатиной, жужжали своими кино- и фотокамерами иностранные журналисты. Конечно, тут же, но в стороне, на тротуарах, топтались мужья демонстранток, а рядом, вдоль тротуарного бордюра, нерешительно переминалась с ноги на ногу шеренга милиционеров.

— Я принял у них петицию, но они не уходят, — услышал Барский в трубке беспомощный голос генерала Булычева. Но не успел ответить — сзади, за его машиной, вдруг взвыли сирены, Барский оглянулся и увидел несколько «черных воронов» и крытых брезентом грузовиков милиции, которые тоже мчались к ОВИРу. И такие же грузовики и «черные вороны» показались по другую сторону толпы демонстранток, на Цветном бульваре. При их появлении женщины взволновались, их мужья закричали, а иностранные журналисты живо развернули свои камеры навстречу милицейским машинам, ожидая самого «главного блюда» — арестов, мордобоя, сенсации…

— Стой! Разворачивай! — приказал Барский шоферу и, под визг тормозов, даже помог ему довернуть руль «Волги», ставя ее поперек мостовой между толпой демонстранток и милицейскими грузовиками. Затем выскочил из машины навстречу переднему грузовику, властно подняв руку со своим служебным удостоверением и крича: «Отставить! Отставить!»

— В чем дело? Вы кто такой? — высунулся из кабины грузовика кирпичнорожий милицейский полковник.

— КГБ, Пятое управление! — Барский запрыгнул на подножку кабины, сунул полковнику свое удостоверение и сказал негромко, но властно: — Немедленно убирайтесь отсюда! Все! Дайте мне вашу рацию! Кто на связи? — и буквально вырвал микрофон полевой рации из рук полковника.

— Петровка, дежурная часть… — ответил полковник.

— Дежурный! — сказал Барский в трубку. — Говорит Барский из Пятого управления ГБ. Немедленно отзовите к чертям ваши «черные вороны»! А милицию поставить оцеплением! Но никаких арестов! Остановить все силовые действия! Вы поняли? Прием!

— Но у меня приказ Шумилина, замминистра! Прием! — послышалось из рации.

— С Шумилиным я потом поговорю! А сейчас выполняйте мой приказ! — И Барский швырнул микрофон полковнику. — Имейте в виду полковник, если через минуту ваши е… ные «черные вороны» еще будут здесь, я сниму с вас погоны! Лично, сам! Вы поняли меня?

Не ожидая ответа, он спрыгнул с подножки и вернулся к своей машине. Опять милиция спешит показать Кремлю свою оперативность, это просто счастье, что он успел остановить этих дебилов! Только идиоты могли послать сюда тучу солдат с приказом арестовать сотню евреек. Можно представить, что бы здесь началось на радость этой банды западных журналистов!

Он сел в машину и приказал шоферу:

— Поехали.

— Куда? — спросил водитель.

— Вперед! В ОВИР. Куда же еще?

— Так ведь бабы же… — заколебался шофер, кивнув на толпу женщин, преграждавших им дорогу.

— Ничего, пропустят! Гуди!

Он оказался прав — видя, что по его приказу «черные вороны» дали задний ход, женщины расступились перед его «Волгой», и машина подвезла его прямо к подъезду ОВИРа. Здесь, перед закрытой дверью, торчали-дежурили два постовых милиционера. Барский, отвернувшись от камер западных журналистов, стремительно вышел из машины, в два шага миновал постовых и пешком взбежал на третий этаж.

— Может, я их приму? — вместо приветствия сказал Булычев вошедшему в кабинет Барскому. Булычев стоял у окна, у кисейной шторы, и сверху смотрел на толпу возбужденных отказниц.

— И что ты им скажешь? — возразил Барский, тоже подойдя к окну. — Они тут усядутся и устроят сидячую забастовку на пару недель. Ты их за волосы будешь отсюда вытаскивать?

— А если принять человек пять-шесть? А остальных обнадежить?

— Ни за что! — решительно отрезал Барский. — Если им уступить, у тебя тут каждый день будет по тысяче человек! Со всей страны.

— Что же делать?

Барский, не ответив, смотрел через окно на толпу евреек. Большинство из них он никогда не встречал, но тем не менее почти всех знал по фотографиям в их личных делах. Как ни странно, но за семь лет существования его отдела, ему не удалось завербовать в стукачки ни одной еврейки. Мужчин — пожалуйста, этих «информаторов» у него только в Москве было больше дюжины. Но женщин… А вот и Инесса Бродник — маленькая, седая еврейка, несмотря на жару, в кирзовых ботинках и в сером стеганом ватнике с вызывающей шестиконечной желтой нашивкой на груди. Приготовилась, значит, к аресту и дает интервью какому-то западному телевизионщику, читает ему сегодняшнюю «Правду»:

— «Нет такого политического преступления за последние сотни лет, к которому сионисты не приложили бы руку. В годы войны они бок о бок работали с гестапо, с фашистской военной разведкой. Многие сионисты работали надзирателями в лагерях смерти…» Вы видите? И такая грязь каждый день во всех газетах!..

Барский поморщился — насчет работы евреев в гестапо «Правда», конечно, перебрала, но, поди узнай, откуда это идет — из сусловского Отдела пропаганды ЦК или из кабинетов Кулакова, Шауро, Долгих и других молодых кремлевских ястребов, не желающих отдавать КГБ вопросы формирования общественного мнения в стране. Барский перевел взгляд с Бродник на других женщин. Вот Зина Герцианова, жена знаменитого артиста-комика, чистокровная, между прочим, русачка и почти на тридцать лет моложе своего мужа, а тоже тут, в еврейской демонстрации! Вот Наталья Кац, трехмесячная дочка которой якобы умирает и нуждается в срочном лечении в США. А вот Рая Гольдина, трижды отказница и сволочь бесстыжая — прямо на улице кормит грудью ребенка.

— А ведь красивая, сука! — сказал вдруг Булычев, закрывая двойную форточку, чтобы заглушить шум толпы.

Барский посмотрел ему в глаза, и генерал смутился:

— Я не про ту, что с грудью. Я про жену Герцианова. Она же русская…

Однако по кобелиному блеску в глазах генерала Барский ясно видел, что именно о Гольдиной, еврейке, говорил Булычев. И это тоже покоробило его — какого черта почти все русские мужики так легко заводятся на еврейских баб? Стоит ковырнуть подноготную русских номенклатурных работников, как окажется, что половина из них или женаты на еврейках, или имеют евреек-любовниц. Но Барский был выше этого. Как когда-то Ньютон гордился тем, что не растрачивал себя на секс и «не проронил на женщин ни капли семени», так Барский гордился тем, что его не волновали еврейские женщины.

— Я одного не понимаю, — сказал Булычев, стараясь увести Барского от подозрений в его мужском интересе к еврейкам. — Наших русских Иванов. Ну, кажется, им уже каждый день в газетах намекают, что можно бить жидов, пора, ничего за это не будет. Ан нет! Ни одного погрома! Вот смотри. — И он показал в сторону Самотечной площади, где милиция полосатыми барьерами отсекала демонстранток от уличного перехода. — Мужики проходят, ну, покроют матом и — мимо! Даже эти строители, — он кивнул на какую-то стройку по соседству, через улицу. — Работу побросали, зырятся да плюют сверху, только и всего!

Честно говоря, этот парадокс уже озадачивал и руководство КГБ. Газетные статьи, книги и телепередачи о «происках сионизма» и «международном заговоре сиониствующих фашистов» подогрели, конечно, атмосферу в стране и вызвали мелкие, то тут, то там, разряды антисемитских зуботычин. Но мощной очищающей грозы народного гнева, которая еврейскими погромами разрядила бы накапливающееся в народе недовольство режимом, все не было…

Резкий телефонный звонок правительственной «вертушки» заставил Булычева поспешно взять трубку с белого аппарата, украшенного гербом СССР. Послушав, он протянул ее Барскому: