Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Русская дива - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 101
Конечно, лучше иметь не несколько часов форы, а пару дней — скажем, уехать из Москвы в четверг или даже в среду. Но это невозможно: в любой будний день соседи тут же стукнут начальнику ЖЭКа, что Рубинчики уже освободили квартиру, на которую они давно стоят в очереди, и помчатся в милицию оформлять свою прописку и вселение, а милиция сообщит в КГБ, и уже через час-два Барский будет знать о его отъезде. Но в пятницу вечером никакого начальника соседи не найдут — он будет уже пьян, а в субботу и воскресенье милиция никаких прописок не оформляет и бежать соседям некуда. Именно на этом тонком знании психологии советского быта и бюрократической машины и был построен гениальный план Рубинчика, который он продумал еще в больнице, когда Неля, сияя от счастья, примчалась к нему с вестью, что ОВИР дал им разрешение на эмиграцию. «Представляешь! Всего за три месяца! Другие и по году ждут!» Рубинчик молчал, он понимал, кто хочет поскорей выбросить его из СССР.
А теперь оставалось осуществить задуманное. Отложив в сторону ту половинку щетки, которая держала черную от ваксы щетину, и зажав в тисках вторую половинку, Рубинчик выстругивал ее изнутри с той осторожностью, с какой, наверно, Страдивари делал свои скрипки. Через час углубление стало достаточным, чтобы вместить заветные пленки. Рубинчик туго завернул их в целлофан, вложил в выструганную ложбинку, прижал обе половинки щетки друг к другу и увидел, что шов между ними все-таки заметен. Тогда он мелкой наждачной бумагой зашкурил эту ложбинку и снова сложил щетку. Сошлось! Теперь — клей. Нанеся кисточкой тонкий слой столярного клея на обе половинки ручки, Рубинчик подул на них, подождал с минуту, потом плотно прижал друг к другу и еще зажал в тисках. И, закрыв глаза, сказал вслух:
— Господи, благослови! Адонай, сделай чудо, чтобы это прошло таможню! Прошу тебя! Благослови дело мое!
Теперь — рукопись.
Рубинчик вышел из гаража. Низкое сумеречное небо сыпало колючим зимним снегом. В соседних гаражах хозяева занимались последней подготовкой своих «Жигулей» и «Москвичей» к суровой московской зиме: меняли аккумуляторы, антифриз и покрышки, красили днища машин антикоррозионной мастикой, утяжеляли багажники, примеряли цепи на задние колеса и, покуривая, грелись у небольших костров из мелкого деревянного мусора. Поэтому и Рубинчик без опаски развел небольшой костер — положил на порог своего гаража кусок жести и, присев на корточки, стал жечь на этой жести свою рукопись, отдавая огню сразу по десять — пятнадцать страниц.
Грохот железнодорожного состава донесся издали и накатывал все ближе, громче. Вот он и совсем рядом, за гаражами. Рубинчик встал и посмотрел в сторону уходящего на запад поезда. В просвете меж гаражами ему видны были желтые окна удаляющихся вагонов и тепловоз, который огласил заснеженную округу мощным протяжным гудком.
— Я слышу, слышу… — усмехнулся на это Рубинчик.
Он снова присел, сунул в огонь очередную стопку бумаги.
И, глядя, как быстрым белым огнем горят главы о поездке Инессы Бродник в Мордовский женский лагерь, о женской демонстрации перед ОВИРом, о плакатах на балконах Владимира Слепака и Иды Нудель, он невольно вспомнил свой первый визит в синагогу и знакомство с этими людьми. Господи, как все изменилось в его жизни за это лето! Он уже не сотрудник столичной газеты, не преуспевающий журналист и не тайный охотник за русскими дивами. Он — изгой, эмигрант, предатель Родины. Но он — автор Книги! Завтра он уедет из этой страны — с ее кислыми снегами, антисемитизмом, площадным матом на каждом шагу и византийскими амбициями светоча всего прогрессивного человечества. И пропади ты пропадом, «Россия вольная, страна прекрасная, советский край, моя земля!» Провались ты со своими соцобязательствами, низким небом с портянку, призывами к очередной годовщине Великого Октября и процентной нормой для «лиц еврейского происхождения». Там, на Западе, его дети вырастут, не зная слова «жид», и уже одно это стоит всех привилегий, которые у него тут были. Да и какие то были привилегии? Покупать без очереди венгерских кур в буфете издательства «Правда»? Пить без очереди пиво в Доме журналиста? Смотреть американские фильмы в редакционном кинозале? Что еще? Господи, если подумать — самые элементарные качества нормальной жизни коммунисты превратили в привилегии, и за эти крохи, за чешское пиво и финский сервелат он почти двадцать лет писал не то, что хотел, и не так, как мог!
Но теперь — все! Вот его первая Книга. Пусть другие везут на Запад фотоаппараты и коралловые ожерелья, мельхиоровые вилки и мерильный инструмент — он повезет свою Книгу. А там — посмотрим!..
Крупные снежинки залетали в костер и таяли в его белом огне; никто, ни один из соседей, не обращал на него никакого внимания; и Рубинчик мирно и спокойно сжег свою рукопись. А пепел размешал и выкинул по соседству, в мусорную бочку, мысленно спросив себя с ироничной усмешкой: «Ну, как самочувствие, товарищ Гоголь?» И действительно, было что-то уж слишком, до обидного будничное в том, как сгорела его рукопись — совсем не как у Николая Васильевича в жарком камине его барского особняка на Суворовском бульваре. А на куске ржавого железа, в грязном гараже, на глазах равнодушных московских обывателей. Ну да черт с ними, гори они все голубым огнем!
Он вытащил сапожную щетку из тисков, старательно скатал со шва еще мягкие крохи столярного клея и кисточкой с быстросохнущим лаком залачил этот шов. Прибрал в гараже, пока лак высыхал, обтер щетку грязной ветошью, положил ее в портфель, а портфель — на заднее сиденье своей машины. Потом запер гараж и поглядел на часы — Господи, уже почти пять! Он весь день провозился с негативами и этой щеткой!
Рубинчик сел за руль и покатил из гаражей на улицу. Все-таки до вечера он успеет сгонять в Москву, в Елисеевский магазин, и, пользуясь давним знакомством с директором, купит что-нибудь вкусное, праздничное для детей, которых Неля привезет вечером домой из Люберец.
Привычно прокатив по улице Первых космонавтов, он уже сворачивал в сторону метро, как вдруг…
Оля?
Он не поверил своим глазам.
Оля вышла из автобуса и пошла по его улице, утопая в снегу нерасчищенного тротуара и близорукими глазами всматриваясь в залепленные снегом таблички с номерами домов. На ней было какое-то странное, по-крестьянски тяжелое пальто, грубые сапоги, толстые вязаные чулки, серый шерстяной платок, но не это смутило Рубинчика. А бледность и некое странное напряжение ее лица, словно ставшего восковым, как лики на древних иконах.
— Оля! — крикнул он, останавливая машину.
Она повернулась, и обрадованная улыбка тут же стерла морозную стянутость ее скул, оживила глаза.
— Здравствуйте, — сказала она, подбегая к машине. — Вы не уехали. Я так боялась, что не застану вас…
— Как ты здесь оказалась?
— Я сбежала из Дымкова. Вы знаете, что папа увез меня из Москвы? — торопливо и горячо заговорила она. — Но я должна была увидеть вас! Я хочу вам сказать: возьмите меня с собой!
— Оля, о чем ты говоришь!
— Иосиф, умоляю вас! — вдруг вскрикнула она в полный голос.
Он оглянулся на прохожих. Господи, только этого ему не хватает в последний день! Нужно пресечь эту истеричку — жестко и сразу! Рубинчик вышел к Оле из машины, но вместо каких-то резких и жестких слов взял ее за руку и сказал мягко, как больной:
— Оленька, пойми: уже ничего невозможно. Я уезжаю завтра. Ты понимаешь? Будь умницей и езжай домой, прошу тебя. Ты будешь умницей, правда?
— Да… — сказала она заторможенно.
— Вот и молодец! Желаю тебе счастья! — Он чмокнул ее в холодную щеку, на которой почему-то даже не таяли снежинки; И сел в машину, завел мотор.
И вдруг, когда он уже отпускал педаль сцепления, рядом с ним, слева, что-то рухнуло в снег и белые руки упали на стекло машины.
— Иосиф!
Он похолодел: Оля стояла на коленях, в грязном снегу, ее руки скользили по дверце его машины, а все, кто шел по тротуару, замерли и воззрились на эту сцену.
- Предыдущая
- 101/122
- Следующая