Здесь, на знакомых тротуарах... (СИ) - Кащеев Денис - Страница 40

А перекрытый городской проспект, по которому только что бешено мчался зеленый кабриолет, наоборот, озарило яркое полуденное солнце.

* * *

Никто/Некто

Она не видела, как набежали зловещие черные тучи. Не слышала, как зазвенело разбитое стекло в окне. Не ощутила касания острого осколка, упавшего ей на каменное плечо и отскочившего, не причинив вреда.

Не удивительно: она уже давно ничего не видела, не слышала, не ощущала. Не помнила. Не понимала. Ни о чем не думала.

Ало-золотое перо, спланировавшее к ней из разбитого окна, не стало тут каким-то исключением: его она тоже не заметила. И уж тем более не могла сейчас знать, что это не целое перо – обрезок, пусть и довольно крупный. А вот серебристую каплю, вылившуюся из недр рассеченного кошачьим когтем стержня и неспешно скатившуюся ей по лицу – почувствовала! Впервые за долгие десятилетия небытия посреди ничто пробудилось нечто!

Подхваченное ветром, опустошенное перо полетело своим путем, а стоявшая у входа в фитнес-клуб «Золотое Сечение» статуя девушки вздрогнула, словно живая, выронила из рук опостылевшее весло – и прозрела!

Мимо как угорелый пронесся какой-то рослый парнишка с рюкзаком в руках – и она его увидела! А еще ощутила в нем тень силы – той самой, что недавно бурлила в вернувшей ее к жизни капле – и теперь теплилась в ней самой!

Девушка дернулась вслед за незнакомцем, но движение оказалось для нее слишком резким – как видно, перенапрягшись, она снова окаменела, даже не сумев сойти с круглого постамента. Зрения, правда, при этом не утратила: увидела, как вслед за парнишкой промчался мимо здоровенный – с тигра, наверное, размером, если не со слона! – черный кот.

Разве такие большие коты бывают?

А разве статуи оживают?

Оживают – если изначально не высечены из куска камня, а кем-то коварно заколдованы… Только кем? И кто она такая сама?

Нет ответов. Пока нет?

Между тем к девушке вернулась способность шевелиться. На этот раз она была осторожна – не суетилась, двигаться старалась неспешно и плавно. Но все равно опять застряла – уже в арке. А потом – еще раз, посреди безлюдного переулка. И еще – кажется, уже на глазах у прохожих. И еще. И еще… Однако, рано или поздно отмерев, продолжала и продолжала потихонечку ковылять. Куда? Толком не знала и сама. Но куда-то ей было сейчас очень, очень нужно! И значит, она дойдет! А потом – будь что будет!

Глава двадцать четвертая

Иван

– Сумá, сумá, верни, что взяла! – почти скороговоркой выдал юноша, и рюкзак буквально выплюнул из своих недр Жар-Птицу.

Распластавшись на паркетном полу Кащеева кабинета, несколько секунд та непонимающе хлопала глазками, затем поджала крылья к бокам, неуклюже перевалилась на лапки, нахохлилась и, слегка склонив голову набок, пристально посмотрела на Ивана. Во взгляде ее будто бы читался упрек – и вопросы.

– Чир-рк-к! – почти не разевая клюва, выразительно обронила Маша – типа: «Ну и что это сейчас такое было вообще?!». Так, по крайней мере, ее понял юноша.

– Яга собиралась сварить из тебя суп и сожрать! – принялся оправдываться он. – Пришлось вмешаться!

– Чик-к-р! – недоверчиво дернула хохолком Жар-Птица. Что за чушь, мол?

– К сожалению, это правда, – выдохнул Иван. – Для этого-то она тебя изначально и искала…

– Чик-к-к-кр-р-р! – «И какого лешего тогда ты меня сам к ней привез?!»

– Я не знал, – виновато развел руками юноша. – Но теперь с тобой все будет хорошо! – поспешил горячо заверить пернатую собеседницу он.

– Чи-ир-рк! – скептически качнула хохолком Маша. «Ой ли?!»

– Я сделал все, что смог, – пробормотал Иван.

– Ч-к-кр-р! – «Достаточно ли этого?»

И не дожидаясь ответа, Жар-Птица демонстративно спрятала голову под крыло.

– Погоди! – хотел было продолжить этот чудной диалог юноша, но тут на плечо ему мягко легла ладонь хозяина кабинета – сзади бесшумно приблизился Кащей.

– Пусть отдохнет, у нее был непростой день, – улыбнулся Бессмертный обернувшемуся Ивану. – И не переживайте, молодой человек, в главном вы правы: теперь с Жар-Птицей все будет хорошо – насколько это вообще возможно для обреченной быть добычей.

– Да-да, помню: золотая клетка, – буркнул юноша.

– Просторные, комфортные и безопасные апартаменты класса лакшери, – веско поправил его Кащей. – А не засаленный котел старухи Яги, не сексуальное рабство у сумасброда Баюна и не что-то еще подобное!

– Глупо, наверное, об этом спрашивать именно у вас – но неужели не существует никакого способа позволить ей жить нормально? – с тоской выговорил Иван. – На воле, а не в клетке, пусть даже и трижды класса лакшери?

– Позволить – без проблем, – пожал плечами Бессмертный. – И будет она жить вольно… но весьма недолго! Кто-нибудь на нее да позарится, за этим дело не станет – не обретя хозяина, Птица Жар окажется законной добычей для первого встречного! И, скорее всего, погибнет сразу. А нет – так в скорости. Разве что… – кисловато скривившись, он умолк.

– Разве что… – ухватившись за эту оговорку, с нажимом повторил за собеседником юноша – приглашая того продолжить мысль.

– Разве что вдруг сыщется тот, кто отчается выкупить ее жизнь ценою свой собственной, – не слишком охотно завершил оборванную фразу Кащей. – Согласится сгинуть в расцвете лет, чтобы Жар-Птица жила, сама распоряжаясь своей судьбой. Причем, поступить так должны не мать, не отец, не брат и не сестра – некто совершенно посторонний… Кстати, в истории такое даже случалось – но, конечно, не в сей меркантильный век, давно. Сегодня подобное едва ли реально: тут ведь речь даже не о рубашке, что ближе к телу – о собственной шкуре! В общем, нечто из области ненаучной фантастики! – категорично подытожил он.

– Или сказки…

– Или сказки – то есть фольклорного произведения с заведомо вымышленным сюжетом, – хмыкнул Бессмертный. – А мы, если вы этого до сих пор не поняли, молодой человек, живем в реальном мире. И смертные, и нечисть. И все совпадения с бытующими в народе сказками да байками…

– Случайны? – ехидно прищурился Иван.

– Скажем так, условны.

– Ясно, – мрачно вздохнул юноша, выскальзывая наконец из-под руки собеседника на своем плече.

– А теперь – о вашей награде, – сменил тут тему разговора Кащей. – Обещанное вам лекарство настаивается – первая доза будет готова уже к вечеру. Василиса съездит с вами в больницу, поможет напоить зельем вашу матушку – не знаю, думали вы об этом или нет, но самого вас в палату интенсивной терапии наверняка не пустят – а она туда проникнет без труда. Когда Варвару Максимовну выпишут домой, где-то спустя неделю для закрепления эффекта ей нужно будет пропить еще один целебный препарат – его смогу передать вам завтра к обеду, но тут у нас уже никакой спешки нет… Как видите, я свое слово держу!

– Да, спасибо, – скупо обронил Иван.

– А сейчас, если вас не затруднит, не откажите в любезности: поведайте мне в мельчайших подробностях, как все прошло в клубе у Яги! – вкрадчиво попросил хозяин кабинета. – Начиная с момента, когда вы принесли старухе белоярово пшено… Присаживайтесь – и начинайте, – указал он юноше на гостевой стул, сам же проследовал за стол.

– Как прошло, как прошло… – пробубнил Иван, покорно опускаясь на указанное ему место.

Заново переживать перипетии последних суток ему не слишком хотелось, но что он успел уяснить: просьбы таких персон, как Кащей или Яга – это, по сути, вежливые приказы, артачиться тут – себе дороже. А потому, собравшись с мыслями, приступил к обстоятельному рассказу.

* * *

Кащей

– Повелитель, я упустила, а Иван Варварин сын не напомнил: во время ухода от погони он потратил полотенце и гребешок! – доложила Бессмертному Василиса. – Последний, правда, был так себе, слова доброго не стоил, но вот полотенце сработало на славу. Я обещала, что мы компенсируем ему потери.