!Фантастика 2024-114". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 18

— Теперь отметим два треугольника: воздух-вода-некромантия, анимагия-огонь-путники. В первом треугольнике доминирует, естественно, воздух, однако остается вероятность не менее тридцати процентов, что ребенок получит рецессивную магию второго родителя в случае воды, и десять процентов в случае некромантии. Аналогично в следующем треугольнике, — она пристально посмотрела на Миранду. — Да, моя болтливая девочка. У твоего отца была магия огня, однако ты можешь выйти из лабиринта такой как я.

— Вот это поворот, — пробормотала Миранда, делая записи в тетради.

— Однако, — Беата не сводила с нее взгляда, — запечатывание второго родителя до прохождения лабиринта сводит эту вероятность до жалких пяти процентов. Если же запечатанными были оба, то мы возвращаемся к стандартному распределению.

Она быстро запустила руку в волосы и, покопавшись там, вытащила жучка с глянцевой черной спинкой. Придирчиво его рассмотрев, положила жука в рот и с хрустом разжевала.

— Еще один момент, который стоит отметить: противоположные лучи гасят друг друга, добавила мастер Флоран. — Дети рождаются без хаоса. Впрочем, раз уж вы здесь, ваши родители оказались не из этих лагерей.

Ровена подняла руку.

— Да, — кивнула Беата.

— Это единственная вероятность появления ребенка без хаоса у родителей-магов? — спросила она.

— Нет, — ответила мастер Флоран. — Если род из поколения в поколение берет лишь одну стихию, то хаос постепенно уходит. Так что вам, Тиберлонам, неплохо бы разбавить кровь каким-нибудь анимагом.

Она кивнула в сторону Джафа, и Ровена брезгливо сморщила нос.

— Путники, — сказала Беата. — Последний луч звезды, рецессивный по отношению ко всем остальным. Они бы полностью исчезли, если бы не одно «но», — она обвела нас взглядом. — Иногда путники появляются несмотря на то, что для этого нет никаких предпосылок. Один мизерный шанс на миллион.

Все притихли, пытаясь уложить в голове всю эту хитрую схему с наследственностями и осознавая, что у каждого есть вероятность не выйти из Лабиринта, отправившись вместо этого вдаль по бесконечным дорогам.

— Теперь каждый, зная, кто его родители, пытается просчитать вероятность наследственной формы хаоса, — сказала Беата. — Приступаем.

Я подняла руку.

— Да, Арнелла.

Похоже, Беата знает каждого ученика.

— А что, если я не знаю, откуда во мне хаос? — пробормотала я.

— Так я тебе скажу, — улыбнулась она. — От одного из родителей. Мама не маг, хотя способности к разрушению у нее побольше, чем у иного огневика. А папа?

— Он тоже... Обычный.

— Дедушки-бабушки?

Я покачала головой.

— Кто-то все же был, — ответила Беата. — Ах да, я ведь отправляла запрос в архив по твоему делу! Действительно, в роду твоего отца магов не нашлось, а родословную матери удалось проследить лишь на четыре поколения, и там тоже пусто. Видимо, выстрелило что-то из далеких времен. Либо же кто-то сходил налево… Кстати, хорошо, что ты напомнила, — она вновь повернулась к доске. — Если один из родителей маг, а второй — человек без хаоса, то наследственность обычно прямая, хотя остается вероятность пять процентов на магию из того же треугольника. Ладно, для тех, кто запутался в переплетениях собственной семьи, вот вам задачка: студент-первокурсник, носитель хаоса, отправляется в Лабиринт. Его отец — маг-огня, мать с запечатанным хаосом. У матери родители анимаг и вода. Просчитайте все вероятности, кем этот студент выйдет из Лабиринта.

Все пыхтели над конспектами, лишь Айрис Рок, сидя за партой у окна, смотрела в небо, будто все это ее вовсе не касается. Селеста говорила, что дед Айрис некромант, а больше из магов нет никого. Прямая наследственность. Значит — я глянула в конспект — остается пять процентов на магию из родственного треугольника: воздух и вода, и еще тот самый крохотный шанс, что Айрис станет путником. Покончив с ее наследственностью, я вернулась к задаче Беаты Флоран.

Когда урок закончился, я вышла из кабинета с головой пустой как дупло, и гудящей, точно туда запустили рой пчел. Миранда догнала меня в коридоре и приобняла за плечо.

— Итак, Арнелла, что мы выяснили на этом несомненно интересном занятии?

— Что?

— Во-первых, спасибо, что заставила меня сюда пойти, — сказала она, шагая рядом.

— Я не заставляла.

— Ты привела разумные доводы, а я очень поддаюсь на такие штуки. Во-вторых, у меня есть шанс стать путником.

Я посмотрела на Миранду, и она довольно улыбнулась, увидев шок на моем лице.

— Это ведь самая классная магия! Ты только представь — полная свобода, идешь куда хочешь, никаких правил, никаких ограничений.

— Да о путниках толком никто ничего не знает!

— И главное, — не обратила она внимания на мое возражение, — ты только представь себе рожу ректора, если я не выйду из Лабиринта.

Она рассмеялась колючим смехом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

— А в-третьих... — она замолчала, подбирая слова, и я невольно насторожилась. — Хаос, как мы выяснили, наследственная штука. Из ниоткуда он не берется. Так утверждает женщина, которая ест жуков, и я склонна ей верить. И я тут подумала. А что, если твоя маман так орала именно поэтому? Что, если она знает, откуда в тебе хаос, и ей совсем не нравится, кем ты можешь стать?

Я выронила учебники и присела, чтобы собрать их, но Миранда опустилась вместе со мной.

— Уходишь от разговора, — она подала учебник по некромантии, и мне стало неуютно до дрожи под прицелом ее черных глаз. — Подумай над этим, Арнелла.

***

Мы прошли через центр академии, где до самой крыши вилась двойная спираль вечно горящих свечей, и направились в крыло некромантии. Окон не было вовсе, но из-под пола струился бледный сиреневый свет. Я не заходила тут прежде, поэтому с радостью отвлеклась от непростых мыслей и рассматривала все вокруг с детским любопытством. Стены наощупь оказались шершавыми и прохладными, двери напоминали черные провалы гробниц. Позади оставались зеленоватые следы, как в вязком болоте, которые быстро затягивались фиолетовым.

— Мрачненько, — одобрила Миранда. — Нам, видимо, туда.

Впереди одна из дверей была открыта, и в проеме виднелся мужской силуэт.

— Приветствую, личинки хаоса, — произнес мужчина и посторонился, пропуская нас в кабинет.

— «Носители хаоса» мне нравилось больше, — пробормотала я себе под нос, однако тут же поймала на себе взгляд ярких зеленых глаз.

Преподаватель некромантии оказался довольно молод. На вид. Кто его знает, сколько раз он уже прогонял свою смерть от порога. Высокий, стройный, зеленоглазый, волосы белые как молоко. На правой щеке тонкая сеточка шрамов — видимо, без шрамов преподавать в академии не положено.

— Ты, — обратился вдруг он к моей новой подруге. — Девочка ректора. Если думаешь, что я, как и остальные преподаватели, отправлю тебя в Лабиринт из уважения к Адалхарду, то очень сильно ошибаешься.

— Да! — Радостно воскликнула она и прижала руки к груди. — Запечатайте меня полностью!

Он посмотрел на нее удивленно и кивком головы пригласил войти.

В кабинете не оказалось ни окон, ни парт, ни столов, и мы, как цыплята, собрались кучей, стараясь держаться вместе.

Дверь захлопнулась как крышка гроба. Некромант обвел нас взглядом и плотоядно улыбнулся. Точь-в-точь белая лисица, поймавшая зайчонка.

— Ложитесь, — приказал он.

Кудрявый блондин, который лобызал руку Беаты, поспешно сел, Ровена тоже присела и провела пальцами по полу, будто проверяя, достаточно ли чисто, мы с Мирандой переглянулись. Джаф медленно шел вдоль стены кабинета, принюхиваясь. Пахло влажной землей и травами. Приятно пахло, на самом деле. Айрис уже растянулась на полу, и сиреневая дымка с зелеными прожилками накрыла ее полностью. Смотрелось жутковато.

— Вам нужно отдельное приглашение, дамы? — поинтересовался некромант. — Я говорю — вы делаете. Ясно?

Я нерешительно опустилась на пол, который слегка пружинил, но был приятно теплым. Миранда легла рядом со мной, и некромант отошел укладывать парней, что мялись у стены.