Влияние морской силы на французскую революцию и империю. 1793-1812 - Мэхэн Альфред Тайер - Страница 32

Наступательные операции этого характера были, таким образом, запретным плодом для Великобритании. Употребление для них небольших отрядов было бы непрактичным, а больших она не могла послать на неприятельскую территорию. Для того чтобы нанести Франции решительный удар, надо было вызвать ее из ее портов и заставить принять сражение, а это могло быть достигнуто только угрозой ее жизненно-важным внешним интересам. Таких интересов, однако, у Франции практически не было: торговые обороты ее коммерческого флота составляли менее чем одну треть полного торгового оборота страны, и с началом войны суда его поспешили укрыться в свои порты. Вест-Индские колонии, правда, составляли для нее большую ценность, особенно Гаити, но анархия последних четырех лет уничтожила их благосостояние. Оставалось только расстроить ее внешние сообщения, и этого надлежало достигнуть такими мерами, которые в то же время обеспечивали бы наилучшим образом оборону всех частей английских владений. Наилучшим способом для этого было бы занятие соответствующих позиций близ французских берегов и установление столь тесной блокады, сколько это позволяли международные законы и состояние моря. Самой целесообразной мерой была бы блокада ее берегов, подобная той, какая была установлена Соединенными Штатами у берегов Конфедерации; но здесь условия были иные. Климат побережья Юга значительно умереннее, самые сильные штормы дуют вдоль берега, тогда как в Бискайской бухте они дуют прямо на берег; и кроме того там можно было почти везде найти хорошую, а иногда даже и защищенную якорную стоянку, на какую, вообще говоря, нельзя было рассчитывать у берегов Франции. Наконец, хотя пар, без сомнения, помогает силам обеих воюющих сторон, блокируемым и блокирующим, последние выиграли в нем все-таки больше, чем первые: пар позволяет им держаться у неприятельского берега непрерывно в течение такого долгого промежутка времени, какой невозможен для парусного судна. Обыкновенно паровое судно не бывает вынуждено отойти от берега в открытое море прежде, чем шторм достигнет большого напряжения, и не остается беспомощным, пока он дует.

Приняв во внимание изложенные соображения, надо признать естественным, что британское правительство, кажется, и не мечтало о блокаде всего Французского побережья. Его меры против французской торговли ограничились вследствие этого захватом имущества, принадлежавшего французским подданным, а также и всех контрабандных товаров, предназначенных для ввоза во Францию, кому бы они ни принадлежали. Такие захваты были признаны Соединенными Штатами и Великобританией правом воюющих сторон, но последняя старалась теперь расширить по возможности понятие о контрабанде, с целью усиления давления на Францию. Она настаивала на том, чтобы в категорию контрабандных товаров были включены как материалы для судостроения, – утверждая, что раз коммерческие французские суда не в состоянии выходить в море, то следовательно, упомянутые материалы должны предназначаться для военного флота, так и продовольственные припасы. Нейтральные державы горячо оспаривали эти требования, но британский военный флот был достаточно силен, чтобы устранить все их возражения. Именно недостаток продовольствия заставил Брестский флот выйти в море в 1794 году и привел к первому большому морскому сражению в рассматриваемую войну.

Нельзя, конечно, признать удовлетворительными ни образ действий, ни степень готовности к войне Великобритании. Ее эскадра, на которую была возложена защита входов в Канал и наблюдение за Брестом, вышла в море не ранее 14 июля, и то лишь в числе пятнадцати линейных кораблей. Французская эскадра такой же численности отплыла из Бреста шестью неделями ранее, 4 июня, и расположилась в Киберонской бухте, близ берега Вандеи, чтобы перехватить подкрепления, предназначенные для инсургентов этой провинции. Начальство над вышеупомянутой британской эскадрой было вверено лорду Хоу, офицеру, стяжавшему весьма высокую репутацию своею деятельностью и предприимчивостью в предшествовавших войнах, но теперь уже 68-летнему старцу. Возраст нисколько не умалил его мужества и вообще не ослабил его духовных сил, но время, видимо, усилило в нем ту склонность к известному формализму и прямолинейности образа действий, которая всегда была так свойственна ему. Неуклонное однообразие в маневрировании судов получило в его глазах значение цели, а не средства. Однако именно эти свойства, в соединении с превосходным знанием морской тактики, делали его как нельзя более способным к предстоявшей ему трудной и неблагодарной задаче – связать в стройное целое отдельные единицы флота, которые поступили под его команду большею частью неподготовленными к совместным действиям.

Лорд Хоу, выполняя эту задачу, проникся в то же время решимостью, вполне гармонировавшей с его методичностью, как можно лучше сохранить свою эскадру. Для этого он посылал суда в море очень осторожно, главным образом для учебных занятий и маневрирования. Сохранение судов в хорошем состоянии имело в его глазах большее значение, чем занятие наилучшей стратегической позиции. Он упорно оспаривал целесообразность непрерывного крейсерства перед портами, утверждая, что аварии, какие неизбежно должны претерпевать суда в море от свежих зимних штормов, привели бы к ослаблению материальной силы британского флота, в то время как французская эскадра спокойно отстаивалась бы на якоре. Соображение это, хотя и веское и опирающееся на несомненные факты, не оправдывает выбора позиции, явно невыгодной по отношению к путям сообщения противника. В войне постоянно приходится делать выбор между затруднениями, и когда материальные вопросы сталкиваются с вопросами о надлежащей стратегической диспозиции, то первые должно подчинять последним. Надлежащее место британского флота, как указывал здравый смысл и как доказал опыт, было перед неприятельскими портами, или в порту, фланкирующем путь, которым неприятель должен был проходить. Для эскадры Канала такого порта не было, и, держась в Спитхэде, Хоу подвергал себя двойной опасности: во-первых, риску не получить своевременных сведений о выходе неприятеля из порта, а во-вторых, неизвестности относительно взятого противником направления. Правильное решение, которое британское правительство должно было бы принять, состояло в организации резервной эскадры, достаточной для того, чтобы можно было всегда заменить за счет нее корабли в блокирующих эскадрах, потерпевшие аварии при крейсерстве их в назначенном им районе. Опыт, приобретаемый корабельными командами в таких постоянных крейсерствах, более чем компенсировал бы материальные убытки вследствие повреждений кораблей. История учит, что хороший личный состав при плохих кораблях дает лучший результат, чем плохой при хороших кораблях. И французская революция постоянно повторяла этот урок, который, в наше время головокружительной погони за последними усовершенствованиями в материальной части флота, совсем изгладился из памяти.