Казачий князь - Трофимов Ерофей - Страница 51

– И правда спой, княже, – неожиданно поддержал её хорунжий.

Выскочивший из-за кустов Мишка протянул парню гитару. Удивлённо хмыкнув, Руслан взял инструмент и, пробежав пальцами по струнам, чуть подкрутил пару колков.

– Выпей, княже, – быстро наполнив чарку, предложил Роман. – Сегодня можно.

Кивнув, Руслан лихо опрокинул чарку и, занюхав её рукавом, сделал перебор. Репертуар его не изменился, так что песни из будущего, написанные о казачьей службе и воле, многие уже слышали. После каждой песни ему подливали водки, и парень даже не пытался отказаться. Сейчас ему и вправду хотелось напиться. До зелёных чертей. В дрова. Но когда зазвучали слова баллады «Иду на вы», песню подхватил весь отряд.

Чеканный ритм её отбивался крепкими кулаками по столам, а на втором куплете пара молодых казаков обнажили клинки и с шашками наголо выскочили на освещённый факелами пятачок. К огромному удивлению самого Руслана, эта баллада и вправду стала чем-то вроде гимна отряда, а подобные пляски ритуалом. Старики, глядя на всё это, только удивлённо головами качали, оглаживая бороды и пристукивая кулаками в ритм.

Наконец, сбив пальцы и слегка охрипнув, Руслан отложил гитару и, глотнув квасу прямо из жбана, предложил, повернувшись к жене:

– Пойдём, милая, отдыхать. Холодает. Не нужно тебе тут мёрзнуть.

– Не хочу, – насупившись, упрямо мотнула Катерина головой. – Там всё о папеньке напоминает. Что теперь будет, Руслан? Как маменьке одной быть?

– Ну, она может хозяйство на управляющего оставить и к нам переехать. А может, вообще продать всё и уехать к нам. Это уж ей решать. В любом случае место в доме ей всегда найдётся.

От разговора о будущем их отвлекли подошедшие старики. В руках самого старшего была небольшая глиняная тарелка, на которой стояла чарка водки и лежал кусок ржаного хлеба, круто посыпанный солью. Подойдя к князю, троица сняла папахи. Казаки, увидев это, дружно поднялись, и над поляной повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием факелов. Поднялся и Руслан, ещё не понимая, что происходит. Старейшина, державший тарелку, склонил голову и, протянув её парню, произнёс:

– Прими, княже. От сердца нашего. За слово доброе да за песни правильные. А ещё за то, что хоть и не казачьих ты кровей, а всё одно душа у тебя казацкая. Не побрезгуй.

– Благодарствую, браты, – растерянно пробормотал Руслан, поднимая чарку.

Этого обряда он ещё не знал. Выпив, он перевернул тару, показывая, что в ней ничего нет, и, поставив обратно на тарелку, закусил солёной краюхой. Внимательно наблюдавшие за ним казаки только одобрительно кивали на каждое его движение. Руслан чувствовал себя так, словно экзамен сдавал. Но судя по довольным улыбкам стариков, всё было сделано правильно. Следом тот же ритуал повторился и для Михаила. Дождавшись, когда майор закусит выпивку, старики дружно поклонились и, развернувшись, не спеша ушли куда-то в темноту.

– Ром, это чего сейчас было? – тихо спросил Руслан, подозвав к себе следопыта.

– А это, княже, признание, – ответил казак, степенно расправляя усы. – Отныне вы, господа офицеры, в любой станице и кров, и стол иметь будете, возникни нужда такая.

– А что, до этого и на порог не пустили бы? – не удержался Михаил.

– Одно дело, ваше благородие, когда просто странника в хате принимаешь, а другое, когда гостя дорогого, из тех, кому всегда рад, – не принял шутки пластун. – Уж поверь, имеется разница.

– Выходит, мы теперь вроде как тоже почти казаки? – осторожно уточнил граф, чуть смутившись.

– Скорее, кунаки, – привёл правильную аналогию Роман.

– Ну и слава богу, – махнул Руслан рукой, поднимаясь. – Пошли домой, милая, – протянул он жене руку. – Потому как благоверный твой крепко пьян.

И Михаил и обе женщины при этих словах удивлённо уставились на него, не веря своим ушам. Но сам Руслан отлично понимал, ещё немного и его развезёт прямо тут. За столом. Отлично обученный и тренированный организм ещё контролировал движения и координацию, но сам Шатун понимал, что это ненадолго. Всё произошедшее с ним за последние трое суток требовало выплеска. Так что его организм готовился к серьёзной перезагрузке.

Все четверо не спеша направились к дому. Как прошёл в спальню и раздевался, Шатун уже не помнил, повалившись в кровать и уснув едва не раньше, чем голова коснулась подушки.

Проснулся Руслан сам. Открыв глаза, он пару минут тупо смотрел в потолок, пытаясь вспомнить, что было накануне, и, сообразив, что помнит почти всё, кроме последних нескольких минут в спальне, поднялся.

К его огромному удивлению, перепой обошёлся почти без последствий. Немного побаливала голова, а ещё почему-то очень хотелось есть и совершить обратный процесс. Пройдя в уборную, парень быстро привёл себя в порядок и, выйдя из спальни, направился вниз, на кухню. Но на лестнице его перехватила жена. Катерина в чёрном, глухом платье, с собранными в тугой узел волосами под лёгкой газовой косынкой, едва заметно улыбнулась и, взяв мужа за руку, повела в столовую.

– Садись, горе моё. От похмелья тебя лечить стану, – велела она, указывая на стул.

– Не надо. Со мной всё хорошо. Только есть хочется, – усмехнулся Руслан в ответ.

– Неужто голова не болит? – изумилась Катерина. – Сам же вчера говорил, что пьян. И уснул едва не раньше, чем разделся.

– Самое удивительное, что нет. Ничего не болит, – заверил её Шатун.

– Ну и слава богу. А завтрак уже несут, – обрадованно пообещала девушка.

Словно в ответ на её слова, в столовую вошла горничная с широким подносом и принялась расставлять на столе кучу всяких вкусностей. Взяв жену за руку, Руслан усадил её рядом с собой и, глотнув горячего кофе, впился зубами в бутерброд с бужениной.

Возникшее в предгорьях затишье Руслан использовал для наведения порядка в делах и подготовке новобранцев. К его огромной радости, те пятеро, что оказались с ранениями в больнице, выжили и потихоньку шли на поправку. Двое уже даже начали понемногу двигаться. Убедившись, что им теперь предстоит только долгая реабилитация, Шатун выдал из своих средств каждому по сотне рублей и показал, что именно нужно делать. После чего с головой погрузился в дела.

Бумагоделательный цех набирал обороты, и первые пачки новой бумаги высокого качества стали появляться в лавке у базара. Торговали в той лавке пара людей графа Рязанова, попутно приглядывая за всякими внутренними течениями на самом базаре. Восточный базар – это особая часть жизни на Кавказе или Востоке, где был свой пульс и свои реакции на всякие раздражители. Недаром существовала такая поговорка: хочешь что-то узнать, иди на базар. Хочешь что-то забыть, иди на базар.

Поэтому оставить такое важное в общественной жизни города место без присмотра было просто глупо. Так что лавка различных писчих принадлежностей работала и, к удивлению Руслана, приносила уже серьёзный доход. Их с Рязановым бумагу очень быстро оценили гражданские и чиновники, и военные, и даже полиция. Узнав, откуда взялось такое чудо, господа из департамента полиции отрядили к Руслану своего делегата.

Услышав его, Шатун примерно с минуту растерянно чесал в затылке, после чего принялся задавать уточняющие вопросы. Как оказалось, в полиции решили, что вместе с бумагой князю Ростовцеву будет не сложно изготавливать ещё и бланки для их службы. Для начала им хотелось бы получить бланки учётных карточек задержанных. Сам Руслан ни о чём подобном даже не слышал. Но как оказалось, пытливая бюрократическая мысль уже додумалась и до этого.

На данный бланк шла не бумага, а тонкий картон. Задумчиво повертев в руках чистый бланк, привезённый для образца, Шатун отметил про себя его отвратительное качество и, хмыкнув, ответил:

– Признаться, я о подобном не задумывался. Впрочем, даже если я решу их делать, то будет это не скоро. Требуется и станок подходящий придумать, и краску толковую подобрать, чтобы хоть от воды не расплывалась. Так что пока ничего ответить не могу.