Казачий князь - Трофимов Ерофей - Страница 34

Это действительно был контрабандист, с экипажами для трофейных баркасов. Едва причалив к берегу, рыбак тут же принялся командовать, матерясь так, что даже казаки заслушались. Судя по всему, это был не первый подобный разбор трофеев. Быстро распределив привезённых матросов, Никита подошёл к костру и, поклонившись, спросил:

– Ваше благородие, уж прости великодушно, но нам прямо сейчас уходить надо, чтоб до темноты поспеть. Дозволишь?

– Да, только на один вопрос ответь.

– Спрашивай. Что знаю, честно отвечу, – пообещал рыбак.

– Дашь карту свою, чтобы я её перерисовать мог? Уж больно она у тебя подробная. А мы про это побережье ничего толком не знаем.

– Держи, – достав из сумки уже знакомую скрутку, ответил рыбак. – Оставь себе, княже. У меня ещё одна имеется.

– Благодарствую, – удивлённо поблагодарил Руслан. – Может, у тебя просьба какая имеется?

– Дозволь винтарь себе оставить. Тем паче что казаки твои уж с баркасов сняли всё, что гвоздями не прибито, – ехидно усмехнулся контрабандист.

– С одним условием. Винтовка эта ни при каком раскладе не должна османам в руки попасть. Что хочешь делай. Хоть сам топись, но винтовку спрячь или просто в воду брось. Уговор?

– Слово даю, княже, – истово перекрестившись, пообещал рыбак.

– Тогда забирай, – махнул Шатун рукой.

– Благодарствую, княже. Будет нужда какая, дай знать в Сухум. В трактире «Старая рыба» меня добре знают. Ежели в море буду, скажут, когда ждать обратно. Пусть только скажут, что от тебя.

– Добре. Я запомню, – едва заметно усмехнувшись, кивнул Руслан. – Но ты с баркасами этими аккуратнее. Не приведи господь, узнают их турки, беды не оберёшься.

– Управимся, княже, – дерзко усмехнулся рыбак и, поклонившись, быстрым шагом поспешил к теперь уже своим посудинам.

До Пятигорска отряд добирался почти неделю. Двигаться быстро из-за раненых было просто невозможно. Но к огромной радости Руслана, все его пациенты до больницы дожили. Сдав убитых в мертвецкую, а раненых на попечение врачей, Шатун перевёл дух и занялся самым нелюбимым делом. Составлением отчётов. Рязанов, услышав о потерях, только вздохнул, понимая, что говорить в подобной ситуации что-то просто глупо. Соотношение сил в этой схватке было просто невообразимым.

Пока отряд спасала только огневая мощь и наличие неприятных для противника сюрпризов. Но вечно так продолжаться не может. Рано или поздно всё может закончиться плачевно. Так что наличие в трофеях трёх пулемётов он своим решением приказал не освещать. Руслан только благодарно кивнул, придерживаясь того же мнения, что однажды везение может закончиться. Но делать пулемёт самостоятельно не решался. Для подобной механики нужен был бездымный порох.

Делать пулемёт со свободным затвором – тупиковый вариант. Да, можно было слепить что-то вроде того же «максима», но для их задач подобное оружие было слишком неудобным. Впрочем, кое-какие мысли у Шатуна по этому поводу уже появились. Благо неспешное движение от побережья дало ему время для подобных размышлений. Составив отчёт, Руслан отдал его графу и, устало вздохнув, мрачно спросил:

– Здесь-то у тебя как?

– А здесь на удивление тихо, – ответил майор с мрачной иронией. – Но чует моё сердце, это ненадолго.

– Горцы не пытались выступить?

– Нет. Похоже, этим твоего внушения хватило. Меня не они беспокоят. Тут опять какие-то репортёры появились. Благо недолго в городе побыли. Покрутились пару дней и уехали.

– Кого искали?

– Никого. Но очень интересовались, всё ли тут у нас в порядке и не случается ли где-то особо кровавых нападений непримиримых.

– Что, прямо вот так и спрашивали? – удивился Руслан.

– Прямо вот так, – хмыкнул Рязанов. – От этих вопросов даже наши жандармы дар речи потеряли. Пришлось объяснить, что подобные выступления мы пресекаем на корню и в кратчайшее время. А что самое главное, это далеко не всегда бывают непримиримые.

– Так ты что, в их разговор с жандармами влез? – не понял Руслан.

– Нет. Жандармы сами ко мне с этим вопросом пришли. Пришлось объяснять. Благо народ там неглупый подобрался, быстро сообразили, в каком ключе нужно беседу вести. А ещё очень обижались, что мы им раньше о том хуторе не сообщили.

– Интересные новости, – возмутился Шатун. – Можно подумать, мы что-то скрывали. О нападении на хутор весь город знал.

– О нападении да. А вот о том, что напали не горцы, а турки, мы никому не рассказывали. Как и о том, что банда нападавших поголовно уничтожена.

– Погоди. И мы, и линейные части, и казаки, те отряды почти два месяца по лесам гоняли, а эти олухи даже не удосужились узнать, кто с кем воюет? – окончательно растерялся Шатун.

– Не работают они в поле, – скривился Рязанов. – Точнее, работают, но не так, как мы. И не местный отдел. В общем, иные у них задачи. К тому же это мы с тобой знаем, как османа от горца отличить, а эти и горца-то от казака не всегда отличить могут. Особенно местных.

– А чем местные казаки от иных отличаются? – не понял Шатун.

– А самому подумать? – ехидно усмехнулся майор.

– Хочешь сказать, что казаки часто на местных девках женятся, и потому их с горцами спутать можно? – сообразил парень.

– Во-от, уже соображать начал, – снова поддел его граф.

– Зараза ты ехидная, Миша, – рассмеялся Руслан. – Всё, я домой пошёл. Там Катерина, небось, уже ворота с петель снесла, встречу готовя.

– Ступай, – рассмеялся в ответ майор. – С остальным завтра разбираться будем. Только последний вопрос. Как собираешься отряд пополнять?

– А чего тут мудрить? Придётся казачьему кругу кланяться, чтобы людей дали. Атаман-то в походе.

– Как думаешь, дадут? – помолчав, тихо спросил майор.

– Не знаю. Но очень хочу верить, что дадут, – вздохнул Шатун. – Во всяком случае, казаки мои так думают.

– Дай-то бог, – кивнул майор. – Всё, ступай.

До дома Руслан гнал Беса широкой рысью, заставляя прохожих шарахаться в стороны, а пролётки прижиматься к обочине. Несущийся громадный жеребец с таким же большим всадником на спине – зрелище не для слабонервных. Им даже вслед не рисковали ругаться. Не приведи бог, расслышит, беды не оберёшься. Влетев во двор, Шатун с ходу соскочил с седла и, не оглядываясь на сопровождавших его казаков, влетел в прихожую.

Спускавшаяся по лестнице Катерина только и успела, что тихо взвизгнуть, с ходу оказавшись на руках у мужа. Руслан закружил её по прихожей, целуя куда попало, а высунувшийся из кухни Мишка, дождавшись, когда этот вихрь уймётся, бодро отрапортовал:

– Княже, баня протоплена, чистое там уже. Всё привезённое в твоём кабинете лежит.

– А ты что тут делаешь? – тут же напустился на него Руслан, не выпуская жену из рук. – Я же сказал, передашь, что вернулись, вещи занесёшь и домой ступай. Верка, небось, извелась вся, а ты тут на кухне устроился. Гляди, узнает, точно за чуб оттаскает, – поддел он денщика.

– Был я дома, – усмехнулся в ответ Мишка. – Сама велела тебя тут дождаться. Понимает, что я на службе.

– Да ну вас обоих, – фыркнул Шатун. – Всё, домой беги. Не до вас теперь, – отмахнулся он, снова целуя жену.

– На место поставь, бешеный, – счастливо пискнула Катерина. – От тебя лошадью разит и потом с порохом. В баню ступай.

– Сама-то придёшь? – еле слышно поинтересовался Руслан, намекая на более тесное общение после мытья.

– Конечно, – мило зардевшись, пообещала Катерина, целуя его в ответ.

– Всё, тогда я мыться побежал, – усмехнулся Шатун, ставя жену на ноги.

Быстро скинув походную одежду, Руслан в одних штанах и мягких чувяках прошёл в баню и, убедившись, что всё потребное для мытья приготовлено, шагнул в парилку. Минут через двадцать туда же проскользнула тоненькая фигурка юной княгини, и молодая чета пропала для мира до самого утра. А утром, выспавшийся и довольный жизнью парень, потихоньку выбравшись из постели, отправился во двор. Тренироваться.

Уже привычно умывшись водой из колодца, Шатун вернулся в дом и, быстро позавтракав, поспешил к зданию нового цеха. Пока его не было, артель строителей успела вывести стены и теперь занималась крышей. Пройдя вовнутрь, Руслан осмотрел привезённые от Митрича станки и, задумчиво походив вокруг них, принялся прикидывать, какой куда ставить. Для изготовления бумаги их требовалось не так и много, но работать они должны были безукоризненно.